С Джонни ей жилось легко и весело. Он приносил много вкусной еды, смешил Лив своими шутками и постоянно заигрывал с ней, но девушка научилась понимать, что это несерьезно. Они вместе смотрели дурацкие фильмы, пили девчачье розовое вино, вместе готовили завтраки и вместе продумывали план наступления. Наконец-то Лив смогла ощутить это странное чувство, когда у тебя есть кто-то, кто позаботится о тебе и в любой момент подставит плечо, кто-то, с кем можно разделить все трудности и кому она небезразлична. И тем более этот обаятельный красавчик так хорошо ее понимал, что она могла не говорить вслух, что ее беспокоит. Лив как будто нашла свою родственную душу, потерянную в далеком детстве…
Она просмотрела все фотографии, присланные Максом, и сохранила себе на планшет только Билли Глоуса и его босса Федерико Кареро, который явно тоже там был в ту ночь и скрывался под маской номера один. И, кстати, о Максе… Этот брюнетик тоже не давал ей покоя все эти дни. Он писал ей смс разного пикантного характера, без конца приглашал на свидание и делал комплименты, и Лив бесконечно таяла, читая его сообщения и проклиная себя за так быстро ломающееся сопротивление. Но ее сердце билось как бешеное от каждого его слова, в груди и животе все горело, вспыхивало и переливалось, а по ночам ей снился его уверенный и страстный, откровенный и сильный взгляд синих глаз… Желая остановиться, пока не поздно, пока она не успела окончательно влюбиться в этого ветреного красавчика и стать брошенной жертвой номер один миллион сто пятьдесят тысяч черт знает сколько раз, Лив пыталась демонстрировать холод и отсутствие интереса, общаясь с ним как с любым случайным прохожим.
И вот так, пытаясь очистить голову от мыслей о Максе, Лив скучала в одиночестве дома, жуя клубничные леденцы, оставленные для нее Джонни, и снова просматривая досье на людей Блейка, но в этот момент раздался звонок ее мобильник. Лив глянула на него и ее сердце предательски затрепетало… Чертов Макс, да как же освободиться от тебя, пиявка ты паршивая?!?
- Франкенштейн! Что-то давно ты меня не доставал: два часа уже как ничего не пишешь! – язвительно воскликнула Лив в трубку и услышала его веселый и такой притягательный смех.
- Белоснежка… Я хотел дать тебе время собраться с мыслями и понять, насколько сильно ты меня любишь! – проговорил брутальный и очень горячий голос Макса, буквально излучающий обаяние и жар прямо в трубку телефона Лив. Девушка ощутила, как ее кровь внезапно закипела и туманит ей разум, поэтому поспешила саркастично ухмыльнуться:
- Если ты хотел узнать, как далеко и надолго тебе пойти, вовсе не обязательно было звонить, достаточно еще одного дебильного смс.
Макс снова захохотал.
- Милая, ты как всегда прекрасна! На самом деле я хотел узнать, видела ли ты фотографии людей Блейка, которые я тебе послал?
- Видела. – спокойно ответила Лив. – Спутника жизни себе не нашла. Все красавчики уже женаты!
Макс ухмыльнулся.
- Я всегда для тебя свободен, моя девочка! – игриво шепнул он, и Лив с трудом вздохнула. – А если серьезно? Ты нашла их?
- Да. Одного точно. Билли Глоус. Это он убил Джесс… - ощущая, как внутри поднимается ненависть, проговорила Лив.
- Проклятье! Значит теперь ты точно устроишь дегенеративному мальчишке веселую жизнь! – проговорил Макс. – Ну что ж. Давно пора поставить на место этого зазнавшегося мерзавца.
Лив прищурилась.
- Ты узнал то, о чем я тебя просила?
Макс ухмыльнулся.
- А как же! Мы с Джонни вместе это сделали! Ты не поверишь, белоснежка, этот кретин завозит героин из Мексики в экскурсионном автобусе, перевозящем мексиканских детишек из Мехико в Диснейленд! Наркота упаковывается в непроницаемую фольгу и вшивается под кожаные сиденья. Как только автобус проходит границу, недалеко от Орландо, в тихом поселке под названием Кингсвилл, его встречают люди Блейка и аккуратно изымают товар, а затем, на больших грузовиках под различной маскировкой доставляют в Нью-Йорк… Вот такая веселая история. – закончил свой увлекательный рассказ Макс.
Лив поморщилась и воскликнула:
- Только неандерталец Блейк мог впутать в свои грязные делишки бедных детей! И вообще, автобусы, сиденья… У него что, совсем нет фантазии?
- Такой, как у тебя, точно нет! – раздался со стороны дверей веселый голос Джонни, и Лив обернулась, посмотрев на только что вошедшего юношу.
Джонни был одет в черную толстовку с капюшоном и серые спортивные штаны, подчеркивающие его атлетическую фигуру, и он как всегда сиял теплой и обаятельной улыбкой. Залетев вихрем в комнату и окружив Лив таким приятным энергетическим пузырем тепла, надежности и огня, он плюхнулся рядом с ней на диван, перепрыгнув через его спинку, и, легко потрепав девушку и взлохматив и так непослушные волосы Лив еще больше, он огненно и игриво осмотрел ее откровенным взглядом с ног до головы, как будто впервые видя ее розовую пижамку, и весело проговорил, подмигнув:
- Привет, Оливка! – он наклонился к ее телефону, который девушка зажимала плечом и также весело поздоровался:
- Привет, Макс! Ты уже рассказал ей?
Макс рассмеялся и весело ответил:
- Привет, дружище! Я рассказал, а ты можешь показать… Только не выходи за рамки приличия, тебе все равно ничего с ней не светит!
Пока Макс это говорил, Джонни приложил ухо к телефону Лив с другой стороны и весело улыбнулся, чтобы ответить, но Лив тихонько толкнула его от себя и раздраженно проговорила:
- Эй, болван, может ты не заметил, но это я сейчас с ним разговариваю! И ты, павлин, прекрати кудахтать не по делу! – добавила Лив уже в трубку. – Как часто приезжает этот автобус?
- Каждую пятницу, около 13:00, автобус проходит досмотр на границе. Это занимает около двадцати минут. Затем, около 15:00, автобус тормозит на обед в Кингсвилле, и, пока детишки беззаботно жуют гамбургеры и пьют колу, героин спокойненько изымается из сидений и перекладывается в грузовики.
Лив задумалась, и в ее голове медленно стал созревать план действий. Она прищурилась и довольно улыбнулась:
- Спасибо за помощь, франкенштейн, не звони ближайшие пару недель, все, пока!
И она хотела было положить трубку, как услышала возмущенный возглас Макса:
- Эй, белоснежка, а ну-ка подожди!
- Ну чего тебе? Я опаздываю. – раздраженно воскликнула Лив, подскакивая с дивана.
- Ты обещала мне свидание, помнишь? E tu ora non può rifiutare, la mia ragazza... («И теперь ты не откажешь, моя девочка…» - с итал.)
Лив вытаращила свои большие бирюзовые глаза, забыв о том, что Макс ее не видит, и возмущенно воскликнула:
- Qual è per te un appuntamento, tacchino? Hai promesso di entrare in possesso di me, e lui ha colto l'aiuto di Johnny! – затараторила она с бешеной скоростью, хотя чувствовала, что еще немного – и она согласится на что угодно. («Какое тебе свидание, индюк? Ты обещал достать мне информацию, а сам воспользовался помощью Джонни!» - с итал.)
Джонни, все еще сидя на диване и уже попивая неизвестно откуда взявшийся у него в руке бурбон прямо из бутылки, горячо посмотрел на Лив и рассмеялся.
- Малышка Лив, соглашайся уже, я практически не помогал ему, клянусь! – и хитро подмигнув, Джонни шепнул:
- Odio guardare come hai soffrire. («Ненавижу смотреть, как ты мучаешься» - с итал.)
Лив вспыхнула от гнева и жгучего стыда и, еле сдерживаясь, прошипела:
- Ладно, павлин ты доставучий, свидание? Нет проблем. Как только закончу все свои дела и состарюсь – я в твоем распоряжении! А ты, Джонни… - Лив прищурилась и испепелила весело улыбающегося непринужденной улыбкой парня на диване. – Не беси меня, иначе я испорчу тебе существование и начну прямо сейчас!
Макс и Джонни одновременно расхохотались, и Макс брутально проговорил:
- Моя девочка, неужели ты думаешь, что когда станешь старенькой, тебе со мной, таким вечно молодым и красивым, будет интересно? Боюсь, радикулит не позволит тебе…
- О, да что же это за проклятье на мою голову! – гневно воскликнула Лив, ощущая, как сильно закипели ее внутренности. – Франкенштейн, если ты не перестанешь говорить, я выдерну затычки для мозгов из твоей головы и засуну тебе…
Куда именно, ни Макс, ни Джонни уже не слышали, взорвавшись таким громким хохотом, что раздраженная и взвинченная Лив со злостью сбросила вызов и, швырнув телефон в голову Джонни, который ловко увернулся, умчалась в свою комнату, заперевшись и бросившись судорожно одеваться.
Через секунду послышался громкий стук в дверь и еле сдерживающийся от смеха голос, хоть и подкрепленный едва заметным чувством вины, проговорил:
- Ну прости, прости, Оливка! Мы же только шутили! Не обижайся, открой дверь! Оливка? Ты слышишь?
И Джонни снова с грохотом забарабанил по двери с той стороны. Лив, кипя от гнева, подлетела к двери и распахнула ее, прошипев:
- Мне некогда с тобой языком трепать, дятел! Я опаздываю, так что иди, займись чем-нибудь…
