Ознакомительная версия.
– А вы?
– Предложил ему сходить в милицию и все рассказать, покаяться… Но он только рассмеялся и сказал, что у меня крыша от поповства съехала. Я потом проанализировал свое поведение и понял, что был не прав. Мирянин, пусть неверующий, заблудший, пришел в церковь с просьбой о помощи, а я, обуреваемый гордыней, считая себя чуть ли не праведником, свысока принялся раздавать советы. Следовало предложить ему убежище, стол и кров. Поверьте, потом я довольно долго чувствовал себя гадко, даже позвонил Наде, но она заявила: «Спасибо, сами разберемся, читай свои молитвы и к нам не лезь».
– А что случилось у Алексея?
– Попробую объяснить, хотя, во-первых, знаю все только с его слов, а во-вторых, мне придется начинать издалека.
– Ничего, у меня масса времени, – ответила я.
К «копательскому» бизнесу Алексея привлек Юра. Колпаков в то время сидел без работы и сшибал деньги «бомбистом» на машине. Выезжал вечером на оживленные магистрали и искал пассажиров, малоприятный, опасный бизнес. К тому же Лешке постоянно не везло. Его преследовали неудачи. Пару раз попался в лапы ГИБДД, где потребовали лицензию на занятие частным извозом, один раз его поколотили таксисты, работавшие на территории, где Леха пытался «рыбачить», а пассажиры норовили выскочить из автомобиля, не заплатив. Словом, ни денег, ни удовольствия извоз не приносил, но это было единственное, чем мог заниматься Алексей. Впрочем, имея за плечами автомобильно-дорожный институт, он мог податься в какой-нибудь сервис, механиком или, на худой конец, жестянщиком, но грязная работа за небольшие деньги не слишком привлекала парня. Занимаясь «бомбизмом», он хоть был сам себе начальник.
Потом сестра Надя попала на работу в антикварный салон. На ее зарплату можно было прокормиться. Ну а затем появился Юра и предложил работать вместе. Вначале Лешка крайне воодушевился. Ему по наивности казалось, будто новое занятие сулит невероятные барыши.
Говорят, новичкам везет, вот Лехе и подфартило. В свою первую поездку он отрыл каску, относящуюся не ко Второй, а к Первой мировой войне. Некий коллекционер отвалил за нее столько денег, что парень, одурев от радости, десять дней гулял в темную голову. Но потом деньги кончились, заодно ушло и везение. Фея удачи больше не расправляла над ним радужное крыло. Находки Леши были малоинтересны. Кончилось лето, началась дождливая осень, Колпакову стало понятно, что «копательство» отвратительно. Нет, никаких моральных угрызений, роясь в могилах, он не испытывал. Просто Леше было мокро, грязно и холодно. И тут он узнал о кладоискателях. Новое занятие пришлось ему больше по вкусу.
Работать приходилось по ночам, но в Москве, без выездов в деревни, где пьяные селяне, также промышлявшие «копательством», с деревенской простотой могли убить парня, нашедшего что-то интересное. Лешка мог припомнить имена некоторых коллег, от которых не осталось ничего, даже тела. Безутешные матери и жены разыскивали их при помощи экстрасенсов. Всем пропавшим на момент исчезновения улыбалась удача, и все они останавливались на ночлег у местных жителей.
В столице было спокойней. Лешик приходил в сумерках в старомосковский дом, предназначенный к сносу, и брал все, что глупые жильцы, не понимавшие, чем владеют, бросали в оставленных квартирах. Каждый раз это оказывались разные вещи: бронзовые дверные ручки, латунные шпингалеты, дубовые резные плинтусы. В одних апартаментах он демонтировал наборный паркет, в других разобрал по изразцам старинный камин, в третьих обнаружил на опустошенных антресолях дивную керосиновую лампу конца девятнадцатого века, в четвертых осталось темное, древнее зеркало.
Конечно, Лешке сильно помог тот факт, что Надя работала оценщицей. В салон стекались любители антиквариата, готовые отдать за вожделенную бронзовую ручку или дверной молоток бешеные деньги. Вот Лешка и старался изо всех сил. Он начал отлично зарабатывать и даже купил Надьке шубу. С «копательством» Алексей завязал, с Юркой расплевался. Правда, Колпаков пытался заманить приятеля в пустые квартиры, но Юра к тому времени начал задумываться о смысле жизни и по чердакам лазить не захотел. Потом он вообще отправился в духовное училище, и их дороги окончательно разошлись. Колпаков же преуспевал. Теперь он редко сам лазил по развалинам. На Лешку работал целый десяток парней, тащивших хозяину бог знает что. Начал Лешка и заказы принимать, а потом настал день, когда ему, не раз нарушавшему закон, пришлось пойти на открытое воровство.
Был у Лешки один клиент, страстный, патологический коллекционер с замечательно подходящей ему фамилией Сундуков. Марлен Ефимович обожал старину, и его квартира походила на отделение салона. Воздуха в комнате не хватало, а на полу не было даже сантиметра свободного пространства, все было завешано и заставлено. Одним словом, нора Плюшкина. Хотя подобное сравнение было неверным. В отличие от одиозного гоголевского персонажа, Марлен Ефимович охотно платил за раритеты. Дядька был просто тронутым. Если почти все любители старины и коллекционеры все же были способны продать не слишком нужную вещь, чтобы получить потом вожделенную статуэтку или посуду, то Марлен Ефимович никогда ни с чем не расставался. Более того, он делался больным, если не удавалось захапать желаемое. Лешка только поражался жадности мужика.
Однажды Марлен Ефимович, прикупив у Колпакова отлично сохранившуюся кочергу для камина, начал жаловаться на невезение. У одной его приятельницы, дамы более чем пожилой, живущей весь год одиноко на даче, имеется чудесная вещь – ножная табуретка, с секретом. Ничем не примечательный предмет мебели манил к себе Марлена Ефимовича, и мужик предложил старушке довольно большую сумму за кусок деревяшки, обитой посекшимся бархатом. Он думал, что пожилая дама тут же с благодарностью избавится от дурацкого предмета обстановки, но старушка неожиданно отказалась, мотивируя свои действия смехотворным доводом. Скамеечка дорога ей как память. Она хорошо помнит, как сидела на ней у камина и слушала песни матушки. Вот после кончины хозяйки Марлен может забирать табуреточку.
Но мужику не терпелось. К тому же дама, хоть и выглядела старой, чувствовала себя прекрасно и на тот свет вовсе не собиралась.
– Вот бы кто упер скамеечку, – в лоб сказал Марлен Леше. – Поговори с кем-нибудь, заплачу по-царски.
Сумма, названная барахольщиком, впечатляла. Лешка пораскинул мозгами, да и взялся сам за дело. Табуреточку он уволок без всякого труда. Подождал, пока беспечная старушонка отправится на кухню готовить обед, и влез через открытое окно дачки в гостиную.
Так Лешка стал вором и начал принимать заказы. Слух о том, что Алексей может достать любую вещь, мигом разнесся по нужным людям. Колпаков не зарывался, даже если в доме на самом видном месте лежали деньги или драгоценности, он никогда не брал ничего, кроме заказа. Поэтому домушником себя Лешка не считал, хотя вскрывать любые замки научился виртуозно. Ему помогало еще и то, что обладатели старинных вещей, как правило, очень пожилые люди, не обращались в милицию. Чаще всего они подозревали, в чьих руках оказалась любимая статуэтка или табакерка, но ведь подозрения к делу не пришьешь, да и дел никаких не заводили. Сами подумайте, что вам скажут в уголовном розыске, увидав заявление о пропаже фарфоровой чашки? Скорей всего постараются втолковать, что она была разбита кем-нибудь из внуков, боящихся признаться в содеянном.
Довольно долгое время Алексей разбойничал в свое удовольствие и взлетел к пику финансового благополучия. Близким и дальним знакомым, удивляющимся, откуда еще совсем недавно нищие брат с сестрой взяли деньги на ремонт и машину, Колпаковы спокойно объясняли:
– Двоюродная тетя наследство оставила, дом и кучу денег.
Но потом случилась неприятность. Сначала мелкая. Лешка выкрал у одного дедульки, настоящего божьего одуванчика, музыкальную шкатулку, но когда клиент увидел ларец, он даже сплюнул от злости. Лешик спер не то. Оказывается, у одуванчика этих играющих шкатулок имелось несколько. Пришлось поступиться своими принципами и полезть в апартаменты еще раз. Вроде все сошло благополучно, но на следующий день в квартиру к Колпакову ворвалась целая куча парней в вязаных шапочках-шлемах и измолотила Лешку почти до беспамятства. Потом его облили ледяной водой, привязали к стулу и сурово спросили:
– Зачем у папы крысятничал?
– У кого? – растерялся Лешка. – У какого папы? Если вы про шкатулку, то да, было дело, бес попутал. Стащил у дедульки игрушку, очень понравилась, могу назад отдать.
– Ты еще дурее, чем кажешься, – хмыкнул один из бандитов, – полез в хату и не знаешь, кто там живет?
– Никодим Ефимович Белкин, – растерянно ответил Леха, – бывший военный, полковник, кажется.
– Это точно, – заржал бандюга и для порядка треснул парня еще разок по зубам, – кликуха у него Полковник, авторитетный дядька, смотрящий наш. Сообразил, кого ощипал, селедка вонючая?
Ознакомительная версия.
