Ознакомительная версия.
– Мне это кажется, или горит возле нового магазина? – внезапно сдавленным голосом произнесла Леся.
– Что?! – ахнула Кира. – Да! Ты права! О господи! Это там! Магазин горит! Больше там ничего нету!
– Нужно сообщить Вике и Леше, – твердо произнесла Леся. – Немедленно!
Но оказалось, что Леша и Вика уже в курсе. Вика поспешно одевалась. А Лешки вообще не было в комнате.
– Убежал! Как увидел огонь, так и убежал! Только бы с ним ничего не случилось! – психовала Вика.
– Да что с ним может случиться? Там пожарных полно, – сказала Леся.
Но Викуля успокоилась лишь после того, как лично увидела своего Лешку. Он стоял в толпе, измазанный сажей, но, в общем, был цел и невредим. К тому же оказалось, что горел отнюдь не их магазин. Горели конкуренты Викули и Леши. И, поняв это, Леся ощутила, как в груди у нее снова зашевелилось какое-то смутное беспокойство.
– Прямо не знаю, что и думать, – пробормотала она. – Кстати-то как для этих двоих пожар-то случился! Прямо иначе и не скажешь!
Видимо, аналогичные мысли приходили в голову и другим сбежавшимся зевакам. Потому что взгляды, которые они кидали на затесавшихся в толпу Лешку и Викулю, были весьма подозрительными. Да еще Лешка, образно выражаясь, подлил масла в огонь, громко воскликнув во всеуслышание:
– Ну все, Вичка! Теперь скажут, что это мы с тобой наших конкурентов попалили!
Вика сердито зашипела на него, но было уже поздно. Толпа зевак радостно подхватила эту идею. И к приезду милиции у собравшихся уже была готовая версия случившегося. Новые хозяева подпалили конкурентов! Борьба за место под солнцем! В ход идут любые средства! Докатились!
– Какой же ты дурак! – бессильно шипела Вика на жениха. – Лешка, ну почему ты такой дурак? Кто тебя за язык только тянул?!
– А что – я? Чуть что, так сразу я! Они бы и сами додумались.
– Но не так быстро!
– Да какая разница! И вообще… Знаешь что… хватит меня пилить! Меня это уже, откровенно говоря, достало!
И высказавшись, Лешка развернулся к ошеломленной невесте спиной и зашагал прочь от пепелища.
– Куда ты? – кинулась за ним следом Викуля, но внезапно замерла и остановилась. – Ну и иди! Иди куда хочешь!
В голосе ее слышались слезы. Лешка только дернул плечом. А у Викули на глазах в самом деле появились слезинки.
– Вот ты какой! – пробормотала она, уже откровенно плача. – А еще говорил, что любишь!
Подруги попытались увести девушку подальше от любопытных глаз. Да куда там! В Викулю вцепился здешний участковый, тоже прибывший на пожарище.
– Куда это вы намылились, девушка? – вкрадчиво поинтересовался он у нее. – Уж не в город ли?
– В город? Ну да, в город. А что?
– А то, что у нас к вам вопросики имеются.
– У нас? У кого это – у нас?
– У компетентных органов, – важно пояснил участковый.
Подруги, слушавшие этот диалог, чуть не прыснули со смеху. Знают они эти органы, а особенно их представителя – здешнего участкового! Дурак он и пьяница. Больше ничего! Просто удивительно, как Таракан до сих пор не поставил на общем собрании вопрос о некомпетентности данного типа. Наверное, не поставил просто потому, что был уверен: их «Чудный уголок» – это уникальное место, где беспорядков вроде хулиганства, пьяных дебошей и тому подобного, чем обычно и занимаются участковые, просто быть не может.
Но вот – произошло. И кое-что похуже дебоша. Произошел самый настоящий поджог! В том, что это был именно поджог, никто даже и не сомневался.
– Проводка у них в порядке была, – говорил какой-то дядька, заловив участкового и злобно косясь на Викулю, которая стояла тут же, не имея возможности отойти в сторону. – Официально заявляю, потому как лично им электрика привозил. Все по правилам было сделано. Сергей за этим строго следил! Пожарные, опять же, приезжали, проводку смотрели. Все в порядке было. Подожгли их, товарищ следователь. Как есть подожгли! И вы знаете, кто поджег!
И, кинув в сторону Викули торжествующе-злобный взгляд, мужик наконец отошел. А участковый, прямо-таки задыхаясь от счастья, поволок безропотную Викулю за собой. Лешки поблизости не просматривалось. Так что отдуваться, по всей видимости, предстояло ей одной.
Подруги не могли этого стерпеть и кинулись следом за участковым и Викулей.
– Постойте! Она ни в чем не виновата!
– Она не могла ничего поджечь!
– Вика весь вечер провела с нами.
– И Лешка тоже!
– Они гостили у нас и остались ночевать. Слышите? Ночью Викуля тоже была у нас!
Участковый на минуту остановился. И, оценивающе взглянув на подруг, кивнул им:
– Поедете с нами.
Так подруги оказались в милицейском «козлике». Ну что же, утешало то, что они оказались там в хорошей компании. С ними еще ехал измазанный сажей мужик – сторож из старого магазина. Мужик был то ли пьян, то ли в шоке, но разговаривать с ним было невозможно. Он лишь мычал и потерянно разводил при этом руками. Мол, не виноватые мы, граждане. Как хотите судите, а только не виноватые!
– Что это с ним? – опасливо спросила Леся у участкового.
– Шок, наверное.
– А это не опасно? Может быть, ему врачей позвать?
– Где я вам тут врачей раздобуду? – неожиданно обозлился участковый. – Ничего, так доедет! Небось не барин. Потрясет его по дороге, живо мозги на место встанут!
Трясло в «козлике» и в самом деле ужасно. Хорошие дороги были проложены только в самом «Чудном уголке» и на подъездах к нему. А дальше начиналась область и областные дороги, сто лет не чиненные. Сторожа от тряски укачало. И он даже задремал. А когда проснулся, то оказалось, что он ничего не помнит. Нет, имя свое, фамилию и то, что он сторож, – это мужик исправно помнил. Но вот насчет всего прочего у него оказался полный провал в памяти, амнезия, если по-научному.
– Ничего не помню, – твердил этот тип одно и то же. – Ничего не видел! Ничего не слышал! Заступил на дежурство, выпил чаю с печенюшками, которые мне по должности полагаются, и все… Ничего не помню!
Очнулся сторож уже на улице, на сырой земле. Вокруг бегали люди, за его спиной горело здание магазина. А сам он решительно ничего не мог сказать о том, как же так получилось.
– Да ты, паря, похоже, не один чаек-то попивал! – разозлился на него участковый. – Или эти… как их там… печенюшки с начинкой у тебя были!
– Хорошие печенюшки! И чай хороший. Всегда его пью. И прямо в первый раз со мной такое…
Растерянность сторожа выглядела так убедительно, что его в конце концов оставили в покое. Все равно он не мог сказать ничего вразумительного. Участковый решил, что сторож хлебнул лишнего, да и заснул на дежурстве. А когда начался пожар, он каким-то образом сумел протрезветь, добраться до выхода, выбраться на свежий воздух и тем самым спастись.
Против этой версии говорило то, что от сторожа спиртным не пахло. Ничуточки!
– Выветрилось! – твердил капитан. – Или закусил чем, что запах отбило.
– Да не пью я! – почти плакал сторож. – А уж на дежурстве и вовсе ни капли в рот не употребляю!
– Ты был пьян!
– Не был! Хотите, экспертизу вашу делайте. Не пил я!
– Экспертизу ему! – окончательно разозлился капитан, взбешенный упрямством сторожа. – А отпечатки пальцев с тебя не снять?
Почему-то фраза про отпечатки пальцев чрезвычайно напугала сторожа. Он весь сжался и затих. Удовлетворенный моральной победой над сторожем, участковый развернулся в сторону Викули.
– Ну, дорогая девушка, – произнес он тоном, не предвещающим «дорогой девушке» ровным счетом ничего хорошего. – Будем признаваться?
– В чем признаваться-то?
– В преступном сговоре вот с этим типом!
И участковый презрительно кивнул на безучастно замершего на стуле сторожа.
– Впервые вижу этого человека, – пожала плечами Вика. – То есть не впервые, но так близко – только сейчас.
– Ну, конечно, конечно! – зловредно рассмеялся участковый. – Теперь вы будете все отрицать!
– Буду! Потому что знать этого человека не знаю. Видела его мельком, и только!
– И еще скажете, что денег ему тоже не платили?
– Не платила! Он на меня не работает. Зачем же я буду ему платить?
– А за поджог! – радостно просветил ее участковый. – За поджог, милая! Или скажешь, что это тоже не ты?
– Не я!
– Ну, значит, муженек твой! Или кем уж он там тебе приходится, не знаю!
– Леша ни в чем не виноват! Не смейте его обвинять!
– Не виноват, значит? А кто виноват? Ты?
– И не я!
– Так ничего не получится, милая. Либо ты виновата, либо он. Иначе – никак! Больше конкурентов у погорельца не было. Только ты и твой женишок!
Кира от такого безобразного допроса даже покраснела. При этом у нее заалели кончик носа и подбородок. А это был очень и очень настораживающий признак. Но, увы, об этом знала только Леся. А вот участковый, на которого и был направлен гнев Киры, этого знать не мог. И поэтому он не усмотрел в покрасневшем Кирином носе никакой для себя лично опасности. А зря!
Ознакомительная версия.
