Отопление включили в десятом часу утра – очевидно, работники ЖЭКа, придя на службу, сами сильно замерзли, либо же охолодавшие жильцы с утра пораньше успели устроить грандиозный скандал. К утру Лола и звери так согрелись, что даже Пу И отважился высунуть нос из-под одеяла, кот валялся пузом кверху с самым счастливым выражением на усатой морде, а попугай тихим голосом пел в клетке романс «Не говор-рите мне о нем!..». Дальше дело стопорилось, поскольку больше одной строчки он выучить не мог.
Лола отключила обогреватель и вышла в коридор. В квартире было тихо, только на кухне сонно урчал холодильник. Из Лениной комнаты не раздавалось ни звука, и сквозняка как будто не было. Ушел, что ли, кудато с утра пораньше? Лола удивилась мимоходом, пожала плечами и отправилась в ванную.
Появившись оттуда минут через сорок в самом радужном настроении, она с удивлением услышала из комнаты своего компаньона странные звуки – так скрипит на сильном морозе несмазанная дверь железнодорожного пакгауза.
Из ее спальни, пошатываясь со сна, вышел кот. Он вытянул вперед передние лапы и пригнулся к полу. Потом собрал все лапы вместе и выгнулся верблюдом, после чего немелодично муркнул и отправился на кухню. Лола поняла намек, выпустила попугая из клетки, Пу И уже ожидал их возле холодильника.
Лола долго возилась со своими хвостатыми питомцами, потом неторопливо пила кофе, потом зазвонил телефон. Проходя мимо комнаты Маркиза, она снова услышала странные звуки. В этот раз было похоже, что где-то наверху прочищают засорившуюся трубу. Лола поморщилась при мысли о сантехниках, но ее отвлек телефонный звонок.
Она поболтала совсем недолго – всего-то минут тридцать пять, максимум час, потом уселась перед зеркалом и занялась детальным исследованием собственного лица. Оторвал ее от этого увлекательного занятия Пу И. Он вспрыгнул на столик, разбросал все тюбики и коробочки, да еще вымазался пудрой. Лола не стала ругаться, а подхватила песика и поцеловала в нос.
И в это время раздался звук, напоминающий шум реактивного самолета, преодолевающего звуковой барьер. Лола вздрогнула, люстра зазвенела печально и мелодично, Пу И перетрусил и полез спасаться в подушки.
– А-ах! – послышалось снова.
Лола с опаской растворила окно и выглянула во двор. Погода сегодня была получше, дождь прекратился еще ночью, свинцовые тучи в небе понемногу уступали место круглым аккуратным облакам, и даже далеко в уголке просвечивал уже крошечный кусочек бледно-голубого неба.
Под окном возле открытого люка возились трое деловитых мужичков в зеленой униформе с надписью «Водоканал», рядом с ними маячил управдом Сан Саныч с неизменной папочкой под мышкой.
– А-ах! – бухнуло с новой силой, так что Лола от неожиданности едва не выпала из окна, а управдом поднял голову и посмотрел с дежурной подозрительностью, какой он в силу своей должности встречал любое явление, будь то непредвиденный наезд начальства, либо же следы антисоциального поведения чьей-то собаки на лестничной площадке.
– Во дает! – уважительно высказался самый старший из рабочих, и до Лолы наконец дошло, что звуки доносятся из-за стенки, из комнаты Маркиза.
Перед дверью сидел кот Аскольд и удивлялся.
– Леня, ты дома? – опасливо спросила Лола.
В ответ что-то булькнуло, потом снова раздался звук прочищаемой трубы. Лола недоуменно переглянулась с котом, тот явственно пожал плечами.
– Аскольдик, не уходи, я боюсь... – прошептала Лола.
Кот внял ее мольбам, и Пу И, которому вечно больше всех надо, первым ворвался в комнату.
Там стояла ужасная духота, потому что батареи жарили вовсю. На кровати, закутавшись в плед, сидел Леня и шумно сморкался в большой клетчатый платок.
– Что это с тобой? – холодно поинтересовалась Лола. – Почему ты не встаешь?
– Лолка! – трагическим голосом ответил ее компаньон. – Я, кажется, заболел...
– Да что ты? – притворно удивилась Лола. – Неужели?
– Горло болит ужасно, ни говорить, ни глотать не могу, тут все заложило, – слабой рукой он потер грудь, – кашель... в ухо стреляет, наверное, у меня пневмония.
– Как у Петра Первого? – ядовито поинтересовалась Лола. – Успокойся, у тебя обычная простуда, не надо было голым перед форточкой расхаживать! Вечно тебе жарко!
– Откуда ты знаешь, что простуда? – капризно заговорил Леня. – Может, у меня бронхит!
– При бронхите температура, а у тебя... – Лола потрогала ему лоб, стараясь не приближаться слишком близко.
– Да у меня... – Тут Лолин боевой товарищ зажмурился и оглушительно чихнул. – А-ах!
– Ударной волной Лолу отбросило к дальней стенке, со шкафа свалилась кипа старых журналов, Пу И упал в обморок на ковре, а кот, зажмурившись и прижав уши, рванул вон из комнаты.
– Ну ты даешь! – вскричала Лола, как давешний работяга. – Предупреждать надо!
– С утра мучаюсь, а тебе и горя мало! – обиженно заговорил Леня. – Полная квартира, а стакан воды подать некому! Так помру, а ты только через неделю вспомнишь, отчего это никто кофе не варит!
«Так тебе и надо, – хотела ответить Лола, – нечего было вчера надо мной издеваться, называть чучелом и психопаткой».
Но ее компаньон выглядел таким несчастным, а Лола по природе своей была девушкой незлой, так что она решила не вредничать.
– Ну ничего, побудешь в тепле денек-другой, все пройдет, – миролюбиво сказала она.
Маркиз обиженно молчал, потом покашлял напоказ и снова чихнул. Но Лола была уже подготовлена, так что должного эффекта не получилось. Леня утомленно откинулся на подушки и заявил, что ему очень и очень плохо, у него жар, головокружение, давит в груди и пульс какой-то не такой. Лола попробовала сама посчитать пульс, но вообще его не нашла. Тогда ее компаньон слабым голосом признался, что у него с самого утра ужасный звон в ушах – наверное, сильно повысилось давление, и глаза как-то плохо видят, все мутно, как в тумане. На здравое предложение Лолы встать, умыться, побриться и привести себя в порядок Маркиз ответил возмущенным мычанием.
Зрелище болеющего мужчины вряд ли может комуто доставить удовольствие, поэтому Лола удалилась якобы для поисков градусника, который нашелся удивительно быстро. Она сунула больному градусник и вышла ненадолго с Пу И.
Они вернулись минут через двадцать – Пу И сам потянул ее домой. Лола сняла сапоги и на цыпочках подкралась к двери. Ее верный друг и компаньон лежал, вытянувшись на кровати, глаза его смотрели в потолок с самым скорбным выражением.
– Как ты? – посочувствовала Лола.
– Ужасно! – простонал Леня.
– А какая температура?
– Повышенная! Тридцать семь и два! Ну дадут мне в этом доме когда-нибудь чаю?
Далее в комнату больного были отнесены:
– две больших кружки сладкого чая с лимоном;
– вазочка малинового варенья;
– четыре рогалика, обильно политые медом;
– килограмм апельсинов, которые, как известно, содержат больше всех фруктов витамина С;
– пара бананов и коробка зефира для смягчения боли в горле;
– чашка какао, сваренного на цельном молоке с большим количеством сахара для поддержания сил.
Употребив все это по назначению, Леня несколько оживился, признался, что ему стало получше и что он бы сейчас чего-нибудь съел. И что если Лола настаивает, то он, так и быть, сделает над собой усилие и явится на кухню самостоятельно.
Плотный завтрак состоял из омлета из четырех яиц с луком и грибами, а также двух толстенных сарделек, которые так и назывались – «Толстячок». К кофе Маркиз вытребовал последние булочки с шоколадом, да еще ворчал, что осталось всего две – изо рта, мол, вырывают, знают, что тяжело больной человек за себя постоять не может. Лола решила молчать и не реагировать ни на что – все знают, что слегка простуженный мужчина становится дома совершенно невозможным: он каждые полчаса измеряет температуру, жалуется на боли во всех существующих частях тела, тиранит домашних, утверждая при этом, что его никто в этом доме не любит и не ценит и что когда он умрет, то все они об этом пожалеют. И еще много всяких слов в таком духе.
Все придирки и причитания доставались на долю Лолы, поскольку остальные сожители Лени Маркиза, четвероногие и пернатые, благоразумно скрылись с его глаз, как видно руководствуясь интуицией, той самой, что помогла таиландским слонам заранее предчувствовать цунами и убежать в горы.
Попугай Перришон сам забрался в клетку, Пу И валялся в Лолиной комнате на брошенном ею в спешке халате, кот Аскольд удобно устроился в гостиной на подоконнике между цветочными горшками. Он с интересом поглядывал на птичек, лениво провожая глазами падающий желтый лист и задумчиво покусывая очередной цветок фиалки.
Так продолжалось полдня, и вот, когда Лола с тоской раздумывала, что бы приготовить этому троглодиту на обед, из комнаты больного раздался вдруг крик, чтото упало на пол и покатилось со звоном, после чего на пороге появился Маркиз, всклокоченный, с выпученными глазами, в руках он держал осколки чашки.
