Человек этот был немолод, Леня прекрасно знал все его привычки.
– Делай что хочешь! – равнодушно сказала Лола, решив попробовать в Ленино отсутствие добиться сведений от попугая.
Она скрылась в ванной и не заметила, в каком виде ее компаньон вышел из дома.
Двадцать – тридцать лет назад, стоило на афишной тумбе в любом городе Советского Союза появиться имени Артура Руо, как перед театральными кассами выстраивались километровые очереди.
На его афишах не нужно было писать ничего, кроме имени. Это имя знал каждый, от одесского мальчишки до дагестанского пастуха и от сельской учительницы до криворожского металлурга.
Как сейчас говорят, Артур Руо – это был брэнд.
Это был самый знаменитый иллюзионист страны.
Сейчас газеты пестрят объявлениями потомственных колдунов, знахарей и ведьм. Но практически ни для кого не секрет, что все они обычные мошенники и мама «потомственной колдуньи» работала паспортисткой в жилконторе, а дедушка знахаря прибивал набойки в будке холодного сапожника или, хуже того, читал курс исторического материализма в сельскохозяйственном институте.
Артур Руо действительно был потомственным волшебником. Потому что волшебство – это не что иное, как иллюзия. И потому что его отец занимался тем же искусством благородного обмана, заставляя тысячи послевоенных мальчишек забывать о голоде и нищете, наблюдая за чудесами, которые творил на арене цирка черноглазый фокусник.
Правда, сам Альберт Руо, основатель цирковой династии, так же как его сын и наследник Артур, не любил, когда его называли фокусником.
– Фокусник – это директор магазина, делающий состояние на усушке и утруске товара! – говорил старый Альберт. – Или директор завода, делающий галоши из воздуха и выполняющий план на сто семь процентов. А в цирке есть две уважаемые профессии – иллюзионисты и престидижитаторы.
Леня Маркиз по цирковой специальности был престидижитатором, то есть зарабатывал деньги ловкостью рук. Карточные фокусы, исчезающие шарики и, наоборот, появляющиеся из шляпы кролики. Кроме того, при необходимости он мог быть жонглером, а иногда даже ходил по канату. Старшего Руо, основателя династии, он уже не застал, но с Артуром, Великим Магом и Чародеем, членом Мальтийской академии колдовства, Великим Магистром всемирного ордена чародеев, он неоднократно сталкивался в гастрольных поездках. Несмотря на большую разницу в возрасте, они прониклись друг к другу взаимной симпатией. Знаменитый мастер делился с молодым дарованием некоторыми секретами мастерства и рассказывал занятные истории из своей обширной практики. Рассказал он, между прочим, и о происхождении фамилии Руо. Когда основатель династии подыскивал себе артистический псевдоним (потому что с его собственной фамилией, Кабанов, нечего было и пытаться выходить на арену), он случайно проходил мимо пивной на знаменитом Лиговском проспекте. Пивная называлась «Руно», но буква «Н» на вывеске отвалилась, и в результате получилось красивое и загадочное слово «Руо», которое и стало фамилией знаменитого циркового артиста.
Когда Леня сменил профессию, Артур Альбертович нисколько его не осудил и время от времени охотно рекомендовал своим многочисленным знакомым.
Сам он уже не выступал, уйдя на заслуженный отдых, и только иногда давал небольшое выступление для узкого круга любителей. Или просто немножко колдовал для себя, как старушка из сказки «Снежная королева».
Солнечным осенним утром Артур Альбертович Руо шел по улице со своим королевским пуделем Ованесом. Черный пудель горделиво вышагивал впереди хозяина, время от времени отклоняясь от маршрута, чтобы обследовать какой-нибудь интересный столб или просто угол дома. В таких случаях Артур Альбертович слегка дергал за поводок и укоризненно произносил:
– Ованес, не унижайся!
Впереди показался пожилой мужчина в форме контр-адмирала. Бравый моряк вел на поводке крошечное создание, которое только человек с сильно развитым воображением мог бы назвать собакой.
Создание было крошечным песиком породы чихуахуа, и оно бойко семенило по тротуару, с интересом оглядываясь по сторонам.
Увидев впереди Ованеса, чихуахуа прибавил шагу, гордо вскинул голову и тявкнул, как настоящая собака. Ованес на мгновение замедлил шаг и огляделся, пытаясь понять, откуда донесся этот лай. Разглядев на тротуаре перед собой что-то мелкое, но, несомненно, живое, он снова двинулся вперед, чтобы изучить это явление природы более внимательно. Приблизившись к маленькому четвероногому существу, пудель слегка наклонился и вопросительно зарычал. По-видимому, он спрашивал у незнакомца: «Ты кто – хорек или ангорская крыса?»
Чихуахуа, оскорбленный до глубины души, ответил грозным рычанием, несомненно, означавшим: «А вот подойди поближе, и сразу поймешь, кто я такой!»
Ованес растерянно оглянулся на хозяина и немного попятился. Не от испуга, конечно, а от вполне понятного удивления. Чихуахуа, наоборот, бросился вперед. Однако оказавшись в непосредственной близости от пуделя, он подскочил на всех четырех лапах, громко тявкнул и сделал обманный маневр, то есть попытался обойти противника сбоку. Ованес, в свою очередь, согнул передние лапы, припал к земле и начал красться навстречу этому странному противнику. При этом поводки пуделя и чихуахуа переплелись, лишив собак свободы маневра.
– Извините, – обратился Артур Альбертович к адмиралу. – Кажется, ваше животное в серьезной опасности! Может быть, вы возьмете его на руки… от греха, так сказать!
– Нет, что вы, – возразил тот. – Вы не знаете чихуахуа. Они подвижны и агрессивны, как настоящие бойцовые собаки!
Словно в подтверждение его слов, крошечный песик ловко прыгнул вперед и куснул пуделя за нос.
Ованес изумленно попятился и жалобно заскулил: он не ожидал от своего мелкого противника такой прыти. Оглянувшись на хозяина, он пролаял что-то вроде: «Не могу же я в полную силу драться с таким маленьким существом! Я ему просто поддаюсь!»
Тем временем чихуахуа снова забежал сбоку. Пудель, опасаясь нового подвоха, поспешно развернулся, при этом поводок опутал его правую переднюю лапу, и Ованес захромал на трех лапах, беспомощно озираясь по сторонам.
Бросив на хозяина виноватый взгляд, он как будто сказал ему: «Ты же понимаешь, он ведет нечестную игру! Иначе я ни за что ему не уступил бы!»
– Ваш пес ведет нечестную игру! – возмущенно повторил Артур Альбертович за своим пуделем. – Порядочные собаки так не поступают!
– Да что вы говорите? – удивленно протянул адмирал. – Кажется, только что вы беспокоились за моего пса… кстати, это, случайно, не вы уронили?
С этими словами он протянул отставному артисту золотой портсигар с выгравированной на крышке монограммой «АР», что могло значить как «Артур Руо», так и «Альберт Руо».
– Да, это мой портсигар… – недоуменно ответил Артур Альбертович, вглядываясь в лицо хозяина чихуахуа. – Однако… вряд ли я его уронил… простите, мы с вами никогда раньше не встречались?
– Не уверен. – Адмирал слегка прищурился, разглядывая своего собеседника. – Вы не бывали в Находке? Вам не приходилось плавать по Северному Морскому пути?
– Вот как раз в Находке я не бывал, – отозвался артист. – И Крайний Север для меня вреден… А это, извините, не ваше? – И в его руке появилась красная книжечка с надписью «удостоверение».
Артур Альбертович раскрыл книжечку и прочел:
– «Капитан Несгибайло»… Да, это не ваше… наверное, кто-то раньше его обронил…
– Ваше мастерство по-прежнему вызывает восхищение! – воскликнул «адмирал». – Позвольте выразить свой неизменный респект! – И он, ловким жестом выхватив откуда-то из-за спины старого артиста пышный букет хризантем, вручил его Артуру Альбертовичу.
– Я же чувствовал, что мы знакомы! – усмехнулся тот. – Правда, я все еще не узнаю вас… Ашот Мирзоян? Алексей Перелли?
– Не узнаете! Богатым буду! – рассмеялся «моряк».
– Боже мой! Леонид! – Артист обнял «адмирала» за плечи. – Не мудрено, что я не узнал вас в этом гриме!
Снизу донесся жалобный вой: несчастный Ованес совершенно запутался в поводке, а нахальный чихуахуа выплясывал вокруг него, издевательски тявкая.
– Пу И, паршивец, нельзя так себя вести! – приструнил Леня своего любимца. Он наклонился, распутал поводок и взял чихуахуа на руки.
Ованес перевел дыхание и спрятался за спину хозяина.
– Давайте присядем где-нибудь, – предложил Леня, оглядываясь по сторонам. – Я хотел бы с вами поговорить.
Неподалеку обнаружилась вполне уютная кофейня. Официантка с некоторым сомнением взглянула на собак, но солидные посетители, в особенности адмиральская форма одного из них, произвели на нее впечатление, и она ничего не сказала.
Впрочем, Ованес был воспитанный пудель и сразу же улегся под столом, не привлекая к себе внимания, а Пу И свернулся на свободном стуле, надеясь, что ему перепадет порция любимого орехового печенья.
