– Чего так? – удивилась Василиса.
– Вот и я о том же! Вы же с ним всегда были как единое целое, ты была его любимицей, а тут...
– Не ревнуй.
– Я давно с этим смирилась.
– Непохоже... Я же не напоминаю тебе, что ты всегда была близка с мамой.
– Ладно, не злись. Дело-то серьезное, если отец не хочет посвящать тебя, – миролюбиво произнесла Антонина.
– Я тоже об этом подумала... А почему?
– Да потому что ты сразу же встрянешь во что-нибудь и все испортишь. А потом, как обычно, невинно похлопав ресницами, заявишь, что просто хотела помочь.
– Не томи. Дело касается Тамары? – Василиса приступила к пюре с тефтелями под соусом.
У Антонины даже рот открылся от удивления.
– Как ты догадалась? Когда?
– Пять лет назад, когда он женился на ней, – пожала плечами Василиса.
– Ты же первая поддержала его в этом безумстве! – воскликнула Антонина.
– А что я могла? Они с мамой в разводе уже целую вечность. Я люблю маму, люблю отца так же, как и ты, но... Ты же помнишь, как мы жили?
– Да...
– По отдельности они очень хорошие люди. Просто святые... Но стоит им объединиться, как начинается ужас что... Непонятно, как они еще успели зачать нас. То-то у нас с тобой разница в возрасте небольшая, годом позже у них уже и секса, наверное, не было. Типичный пример – два человека, абсолютно не подходящих друг другу!
– Да что ты мне-то это говоришь? Знаю я все, не слепая, – откликнулась Тося, отодвигая почти полную тарелку окрошки и приступая ко второму. – Нельзя им было жить, вернее, мучаться вместе. А ведь довольно долго терпели. Видимо, из-за нас, – согласилась Тося. – Разошлись, когда мы уже выросли.
– Да! И отец влюбился! У него появился еще один шанс. Ну и что с того? – не понимала, к чему ведет сестра, Василиса.
– А то, что Тамара моложе его на тридцать лет. Ты считаешь, это нормально? – спросила Антонина.
– Любовь не спрашивает, сколько кому лет...
– Какая любовь?! Вася, очнись! Все было предрешено заранее! Мы же все это знали!
– Все, кроме отца. Он был с ней счастлив, – возразила Вася. – И сейчас счастлив...
– Уже не очень, – язвительно произнесла Тося.
– Говори! – потребовала сестра.
А дело было в том, что отец привел к себе в холостяцкую квартиру девушку – ровесницу дочерей. Сначала Николай Сергеевич попытался ее скрывать, затем понял, что ведет себя по-ребячески, что у него все серьезно и рано или поздно все равно придется рассекречиваться. И он представил новую жену своим дочкам. Тамара Блинова – это было нечто! Высокая, модельной внешности, с длинными волосами, тонкой талией и большой грудью, явно данной ей не богом, а пластическим хирургом.
Дочери были поражены. Отец их, конечно, считался видным мужчиной, но олигархом не был, чтобы обзаводиться такой вот спутницей. Он жил в хорошей двухкомнатной квартире в новом доме, которую купил сам, на свои деньги, после развода, все нажитое оставив супруге. Николай Сергеевич имел свой бизнес, приносящий нормальный средний доход, на что очень неплохо существовал, помогая дочкам, а через них и бывшей жене.
И вот – здрасьте! Тамара!
Потом выяснилось, что девочка из какой-то тмутаракани сразу же согласилась выйти замуж за шестидесятилетнего мужчину. И сразу же прописалась у него в квартире, потому что подругому Николай Сергеевич и не мог. Он всегда был честен со своими женщинами. А может, понимал, что за красоту и молодость должен платить чем-то, и был готов к этому.
На вопрос, зачем так срочно ей понадобилась прописка, Тамара скромно отвечала: «Для того, чтобы устроиться на работу». А на вопрос, какое у нее образование и кем она собирается работать, девушка опускала ресницы и загадочно улыбалась. О том, как и где они познакомились, молодожены молчали лучше любых штирлицев. Много позже все интересовавшиеся данным вопросом узнали, что Тамара торговала с лотка овощами, а Николай Сергеевич у нее отоваривался. Естественно, вспоминать о том времени оба не хотели. Тося тогда посмеивалась, в душе осуждая родителя, а Вася приняла сторону отца – ей стало нестерпимо его жалко.
«Если Тома сможет сделать его счастливым, хоть и не навсегда, то пусть так и будет», – решила Василиса, понимая, что не вправе вообще указывать своему отцу. Конечно, никто не мог предположить, что отца потянет на такую «клубничку», но что уж теперь говорить?
Разумеется, за время совместной жизни с Николаем Сергеевичем Тамара и дня не проработала. Просто наслаждалась свободой, домом и своим нормально обеспеченным положением. Красива она была – до рези в глазах. А вот ума у барышни было как-то не очень... Тома ничем не интересовалась, ни к чему не стремилась. Одним словом, прелестная, пустоголовая кукла. Супруга Тамара называла «папиком» и ласково щекотала его за ушком. В эти моменты приступы немотивированной тошноты мучили Василису особо сильно. Но ради отца она могла стерпеть многое, хотя прекрасно понимала, что для красотки ее отец – всего лишь, так сказать, стартовый капитал. Брак давал девушке возможность зацепиться в Москве, осмотреться, облагородиться в салонах красоты, прикупить дорогой, модной одежды, а затем можно будет упорхнуть дальше, к более богатому и успешному «папику», оставив Николая Сергеевича у разбитого корыта с разбитой надеждой на взаимную любовь и искреннюю нежность. Василиса только надеялась, что в столь трудный для отца момент окажется рядом с ним. Но брак с Тамарочкой затянулся на целых три года, и она уже расслабилась.
«Может, Тома настолько глупа, что даже не подумала о таком способе продвижения по жизни? Может, ее вполне устраивает такая жизнь и больше она ничего не хочет? И простодушно ждет – спаси господи! – когда муж умрет?» – думала Вася иногда.
И вот сейчас сестра опровергала ее зыбкие надежды, сообщая, что далеко не все хорошо в «датском королевстве».
– Говори, не томи! – отодвинула Василиса от себя пустую тарелку.
Антонина же сидела перед полными тарелками. И так было всегда. Родители только диву давались, почему одна дочь ест, что называется, в три горла, но остается худой как щепка, а другая по часу перекатывает еду вилкой по тарелке и обладает выдающимися достоинствами женской фигуры.
– Отец сказал мне, что он вовсе, цитирую, «не старый осел и идиот, которым его считают. Что он прекрасно все понимал и понимает, что просто купил себе хорошенькую и молодую куклу», – начала рассказ Тося.
– Так и говорил?
– Именно так. Понимал, что Тамара с ним не по любви – всегда понимал! – но его это устраивало. Поэтому на многие вещи он закрывал глаза.
– На какие вещи? – удивилась Василиса. Ей было немного обидно, что отец, оказывается, был с ней, любимицей своей, скрытен, а на откровенность пошел только со старшей дочерью.
– На то, что Тома иногда изменяет ему, – опустила глаза Антонина.
– Что?!
– Да, да... Отец закрывал глаза, понимая, что она молодая, что в ней бурлит жизнь и что ей необходимо общение с молодыми людьми. Делал вид, будто ничего не видит, больше всего боясь, что жена уйдет от него. Но он также сказал, что Тома не сильно злоупотребляла предоставленной ей свободой, старалась не ранить его.
– Просто милое, семейное райское гнездышко! Мать твою! – не выдержала накала страстей Василиса, беря зубочистку.
– Не язви! Поэтому отец тебе ничего и не говорил.
– А ты не зли меня, рассказывай дальше... Официант! – позвала Василиса.
– Сейчас отец поведал мне, что все изменилось. Тома отдалилась от него, замкнулась, плачет по ночам, отказывает в любви, часами шлет кому-то эсэмэски...
– Девочка-кукла влюбилась? У холодной лягушки обнаружилось сердце... – помрачнела Василиса.
– Как ты догадалась? – удивилась Антонина. – Ты же никогда не любила...
– Чего?! – округлила глаза Вася.
– Того! – слегка рассердилась на сестру Тося. – У тебя три брака, и все... так... псу под хвост... Собственные чувства ты просчитала как свою высшую математику. Ни пяди врагу! Ни сомнений, ни прощения.
– Ты вообще о чем? В математике-то все четко, какие там могут быть сомнения...
– Вот и я о том же! У тебя только или черное, или белое. Максималистка ты, а обычно максимализмом грешат подростки. Пора уже выходить из этого возраста. Жизнь полна других красок!
– Но я же определила, что Тома влюбилась! Я же права! – надулась Василиса.
– Что меня и поражает.
– Если лично мне чувство любви неведомо, еще не означает, что я не знаю о нем. Что с отцом? Он сильно переживает? – спросила Вася.
– Сильно. Ты же сама заметила: с ним что-то не то... Он боится ее потерять, боится за нее...
– А за нее-то чего бояться? – не поняла Вася.
– Ну, она ведь, глупенькая, влюбилась...
– Слава богу, отец все же заметил, что Тамара не умна, – фыркнула младшая дочь.
– А тот человек, в которого она влюбилась, может оказаться непорядочным, причинить ей вред, – пояснила Антонина.
