Ознакомительная версия.
– Так и было, когда Игорь и прочие ушли из лагеря, – еле слышно произнес Тихон Васильевич, сосредоточенно всматриваясь в скрывавшие дом его друга заросли орешника. – Но они не возвращались слишком долго, и вполне возможно, что оставшиеся почуяли неладное. А у них – если один похрюкивающий балабол об этом не забыл, – автоматы имеются. К тому же худо там сейчас, – старик страдальчески поморщился, – очень худо.
– В смысле?
– Это их запирающее заклинание… Я не знаю, как Никодим до сих пор держится! Это какой же мощью надо обладать, чтобы в одиночку, да еще так долго, обороняться от своры чужих псов! Они вон сменяют друг дружку, отдыхают, а Никодимушка?! Мне и здесь на сердце давит и дышать тяжко, а что там творится? В его обители?!
– Ничего, мы уже рядом, – процедил Матвей, недобро прищурившись. – И я лично никакого дискомфорта не испытываю, ни душевного, ни физического. А вот желание пришлепнуть этих гадов – очень даже сильное испытываю!
– Я тоже! – сжал кулаки Володя. – Надеюсь, длительный отдых на сырой земле ружьишку моему не повредил?
– Предположим, ружьишко мое, а не твое, – проворчал Тихон Васильевич, копаясь в недрах своего вещмешка. – А настроение ваше мне не нравится, ребятки. Вы что, убивать их идете?
– Специально – нет, не убьем. – После слов напарника Матвей решил проверить оружие и щелкнул затвором. – А там – как получится. Постараюсь, конечно, стрелять по ногам или рукам, но особо церемониться с ними я не собираюсь. Эти гады почти месяц над стариком глумятся, голодом его морят, раздавить его пытаются, а я им что, «ну-ну-ну» пальчиком должен показать?
– Не забывай, что люди эти – себе не хозяева! Они – всего лишь орудия в чужих руках.
– И что? По сути, они сейчас – ходячие роботы, автоматы на ножках. И в прямом, и в переносном смысле. Но все равно – автоматы. Стреляющие смертельными пулями!
– Ладно, хватит болтать. Вы меня поняли, я думаю. – Знахарь вытащил из мешка баночку с освященной водой и кивнул своим спутникам: – Встаньте рядышком, мне так сподручнее будет.
– Что – сподручнее? Шлепнуть их?
– Все шутки шутишь, балабол!
– Не забудьте добавить – хрюкающий. Как кабан.
– Ох ты, батюшки, обиделся!
– Ничего я не обиделся, просто…
– Цыц! Не мешай! Ладанки с иконками, надеюсь, вы не потеряли?
– Нет.
– Тогда я вам дополнительную защиту от чужеродной пакости дам. Святой водицей окроплю вас и молитву прочитаю. Кто знает, что еще этот их Учитель удумал! Ханыжка, и ты сюда иди! Тоже ведь Божье создание.
Дополнительные меры защиты отняли у них не более пяти минут. Видно было, что знахарь нервничает и все его мысли, его душа – там, рядом с другом.
– А теперь – за мной, – прошептал Тихон Васильевич, помолившись. – Следом, шаг в шаг. Как на болоте.
– Почему? – тоже перешел на шепот Володя. – Мне кажется, было бы разумнее зайти с трех сторон, а Ханыгу пустить по четвертой. Они ведь таким образом дом Никодима и окружают, когда этот свой круг налаживают, верно? И вроде ничего не видят и не слышат при этом? Вот мы их тихонечко, без стрельбы и кровопускания, и обезвредим. Опыт «снятия» часовых имеем, не волнуйтесь.
– Все сказал?
– Ну да. А что, есть возражения? Матвей, разве я не прав?
– Если бы там были обычные люди, а мы – на портальной войне, я с тобой согласился бы. Но здесь, сейчас – не уверен.
– Правильно, Матвеюшка, – кивнул старик, – что сомневаешься. Потому что даже я толком не знаю, что это такое – запирающий круг. Ведь может оказаться, что он действует в точности так, как ловушка из камней. И что тогда?
– Верно, – смущенно почесал в затылке Володя. – Не подумал я. Но если этот круг так и действует, что же вы предлагаете, Тихон Василич?
– Я же сказал – иду первым. Я чую: там что-то неладно. В ловушку мы не угодим. Подойдем поближе – отыщем тех, кто спит сейчас. Они ведь с цацками на шее…
– Понял! Захватим их сонными – и в тех типов, кто круг держит, швырнем – за руки, за ноги? Типа в городки поиграем, да?
– Балабол!
– Как бы глупо это ни звучало, – усмехнулся Матвей, – а определенный смысл в словах Володи есть. Они ведь все ни оружия нашего, ни нас самих вроде не боятся, а Хан так запарится – вокруг дома бегать и за ноги их кусать. Пусть он укусит одного, а мы оставшихся их же приятелями и собьем, как кегли.
– Собьем, – проворчал старик. – Сбивальщики нашлись! Там же не дети малые, а здоровые мужики, ими не очень-то «покидаешься». Тем более…
Он внезапно запнулся и застыл, прислушиваясь к чему-то. Лицо старого знахаря мгновенно выцвело, в глазах его полыхнул огонь…
Недобрый огонь. Неласковый.
– Скорее! – прохрипел он, рванувшись к зарослям орешника. – Скорее, ребятки, мы, кажись, опоздали!
– Что случилось?
– Они сняли круг! Его больше нет! Но и Никодима – нет! Я его не слышу!!!
Ни о каком способе передвижения «след в след» никто уже не думал, как и о соблюдении тишины – какая там тишина, ее взорвали автоматные очереди, звон разбитого стекла и громкое монотонное гудение, в котором, несмотря ни на что, монотонно прозвучало явное торжество.
– Скорее! – задыхаясь, вновь выкрикнул знахарь. – Сынки, родные мои, поспешите! Я уже так быстро не смогу! Хан, спасай Никодима!
Он мог бы об этом всех и не просить. И Матвей, и Володя помчались вперед, не разбирая толком дороги, а алабая уже вообще не было видно.
Зато через секунду кое-что стало слышно – не лай алабая, пес атаковал врагов молча, – а вопли его жертв.
И снова – стрельба, беспорядочная пальба из автоматов.
Впрочем, очень даже упорядоченная, как оказалось.
Стреляли по страшному зверю, атакующей молнией вылетевшему из леса и успевшему вывести из строя сразу двух стражников.
Бесформенными грудами они валялись на вытоптанной земле. Но в груды эти их превратил не пес: это постарались ошалевшие от неожиданности двое других стражников, пытавшихся пристрелить зверюгу.
Вот только зверюга оказалась гораздо проворнее и умудрилась увернуться от пуль. А товарищи-стражи – не успели…
Причем один из убитых был главным! И уцелевшие упыри растерянно опустили автоматы, пытаясь сообразить, что же делать дальше.
Они ведь толком и не разобрались еще, что, собственно, произошло. Все было как обычно – полная отключка в начале дежурства, а потом – все застыло… Но не так, как раньше, – их накрыло волной черного, ликующего торжества. Чужого торжества, не их это была эмоция, но, поскольку они являлись всего лишь передатчиками, – то и передали это чье-то торжество Вселенной, столпившись вокруг командира и принявшись палить во все стороны.
А когда зазвенело разбитое стекло в так долго остававшимся неуязвимым доме, они поняли причину торжества их Учителя – старик подох! А если даже и не подох, то сдался: защитного поля больше нет!
И теперь они покинут наконец этот сырой и холодный лес, вернутся домой, в теплые казармы!
Все кончено!
Но тут из леса вылетело это страшилище-зверюга…
Они никак не могли сообразить – способность мыслить, в принципе, у них резко ухудшилась после превращения в зомби, – что делать дальше. Прежде приказы им отдавали главные, но ни одного «кукловода» с ними не осталось, и брошенные куклы тревожно оглядывались по сторонам, высматривая непонятно откуда взявшегося зверя.
Но самым непонятным был вопрос – каким образом зверь причинил им вред? Ведь это было одним из главных удовольствий в их новом существовании – наслаждение собственной неуязвимостью!
Там, в городе, во время их редких выходов за пределы казармы, так здорово было провоцировать всякую «гопоту», а потом наблюдать, как какой-нибудь тип синеет от ужаса, снова и снова тыкая ножичком в грудь «гудящего» что-то противника. А ножичек-то не втыкается! Соскальзывает, словно гудящий тип сделан из камня!
А городские собаки и кошки вообще с воем убегали, почуяв их приближение!
И все это было правильно! Все, как и обещал Учитель!
Пока не появился этот зверь…
Двое стражников встали спина к спине и, нацелив в пространство автоматы, напряженно всмотрелись в сурово нахмурившийся лес. На малейший шорох они всегда реагировали однозначно – короткой очередью.
– И что теперь делать? – прошептал Володя, спрятавшись за широким стволом старой ели. – Может, я в темпе подойду к ним с тыла и отключу?
– С какого еще тыла, они же «тылами» своими как раз и прижались!
– А если попробовать все же подстрелить их из ружья?
– Не трать патроны понапрасну, надо придумать что-то другие. Хотя… на фига нам патроны экономить! Если их пули не берут, зачем нам держать оружие. Стреляй!
Володя старательно прицелился и выстрелил.
– Та же фигня! Он только пошатнулся! – шепнул Свидригайло.
– Пошатнулся… – задумчиво произнес Матвей. – Пошатнулся… Есть! Придумал!
– Что, Матвеюшка, что такое? – видно было, что Тихону Васильевичу стоит огромных усилий удержаться на месте, не броситься на помощь другу – прямо под дула автоматов. – Как нам в дом-то прорваться? Неужто придется ждать, пока у них патроны закончатся?! Никодимушка ведь там помирает! Если еще не помер…
Ознакомительная версия.
