– Придется подождать, – проговорил Ухо, затормозив. – На проселке мы будем слишком на виду!
– А так мы ее опять потеряем! – простонал Леня.
– Не бойся, вряд ли на этой дороге можно затеряться!
Выждав несколько минут, Ухо поехал вслед за «Опелем». Дорога была скверная, сплошные ухабы и рытвины, но она по крайней мере не разветвлялась, и можно было ехать вперед, не раздумывая, не боясь сбиться со следа.
С каждой минутой дорога становилась все хуже и хуже, она углублялась в лес и быстро сужалась. Ухо ехал медленно, боясь перевернуться или пропороть колесо. Дорога делала поворот за поворотом, скоро она почти совсем исчезла, среди густой травы еле проглядывала разбитая колея.
Наконец она сделала еще один поворот и окончательно пропала, выведя на просторную, заросшую высокой травой поляну, посреди которой виднелся бревенчатый дом. Возле дома стоял хорошо знакомый черный «Опель».
Ухо резко затормозил, прежде чем выехал из-под защиты деревьев, а потом сдал назад, заглушил мотор и остановился за густым ракитовым кустом.
– Кажется, приехали, – прошептал он в наступившей тишине.
Маркиз открыл дверцу, стараясь не шуметь, и выбрался на траву.
Прячась за кустами, пригибаясь и оглядываясь по сторонам, он выбрался на край поляны.
Дом стоял перед ним как на ладони. Из него доносились громкие раздраженные голоса, в окнах мелькали мужские силуэты. Леня лег на землю и пополз к дому среди высокой травы.
Перед ним раскачивались высокие травинки. Один раз он чуть не сбил маленькое птичье гнездо. Наконец, в нескольких метрах от дома, трава кончилась, и Лене пришлось остановиться. Отсюда голоса были слышны гораздо отчетливее. В доме разговаривали по крайней мере трое мужчин, иногда раздавался жалобный голос Лолы.
Вдруг рядом с Леней послышалось громкое пыхтение. Скосив глаза, он увидел крупного ежа, который круглым черным глазом удивленно смотрел на лежащего в траве человека.
– Тихо, приятель, я тебе не сделаю ничего плохого! – прошептал Леня. – Но уж и ты меня не выдавай!
Еж недовольно фыркнул и ушел.
Леня сделал еще один бросок и подобрался к самому дому. Это было рискованно, но только отсюда он мог расслышать все, о чем говорили в доме. Согнувшись в три погибели, он замер под открытым окном.
– Ахмет, у нас пиво кончилось! – послышался из дома раздраженный голос. – Мог бы прикупить, пока мы за девкой следили!
– Больше мне дэлать нечего – за пивом бегать! – отозвался второй голос, низкий и хриплый.
– Все равно ты тут сидел, ни хрена не делал… ну да, тебе же пить нельзя! Короче, мы с Витькой смотаемся в поселок, прикупим ящик.
– Шеф приказал сидеть, караулить девку!
– Ты что – один за ней не уследишь? Тоже мне, абрек! Дитя гор! Девки боится!
– Я никого нэ боюсь! – рявкнул хриплый голос. – Еще так скажешь – зарэжу! Ты меня знаешь! Шеф приказал сидеть, караулить – значит, так и надо дэлать!
– Тебе хорошо, ты мусульманин, – вступил в разговор третий человек. – Тебе Аллах пить не велит, а мы тут со скуки сдохнем!
– Меня шеф старшим назначил! – бушевал мусульманин. – Я сказал нэт, значит, нэт! Будете сидеть тут, пока шеф не прикажет! Хоть нэделю!
– Заладил ты – шеф, шеф! Иди ты со своим шефом сам знаешь куда! Показать дорогу? Витек, поехали за пивом, не слушай эту обезьяну бородатую!
Дверь хлопнула, и на крыльце появились двое – те самые, которые похитили Лолу около придорожного универсама, рыжий с кривым лицом и приземистый брюнет. Леня едва успел спрятаться за бочку с дождевой водой. Впрочем, бандиты были так раздражены перепалкой со своим компаньоном, что ничего вокруг не замечали. Вполголоса переговариваясь, они сели в машину и уехали.
Наступила тишина, только из дома доносилось раздраженное бормотание на незнакомом языке.
– Пить дай! – послышался вдруг женский голос.
Ленино сердце забилось, как птица в клетке. Он узнал голос Лолы.
Он должен спасти ее, спасти во что бы то ни стало, причем сейчас, пока двое похитителей уехали. Конечно, ее охраняет очень опасный человек, но его можно перехитрить…
Леня посмотрел на бочку с дождевой водой, стоящую у крыльца, и в его голове сложился план.
Он снова нырнул в высокую траву и пополз к опушке, туда, где в кустах стояла машина, в которой его поджидал Ухо.
– Ну, что там? – озабоченно спросил его приятель.
– Лолка там, пока она в порядке, при ней один охранник, вроде бы чеченец. Двое уехали в поселок за пивом. Поезжай за ними, постарайся вывести их машину из строя, чтобы они как можно дольше не вернулись. С этим я как-нибудь справлюсь!
– Нет проблем. – Ухо повернул ключ в замке зажигания.
– Только сначала мне нужно раздобыть крепкий трос и каких-нибудь тряпок.
– В багажнике все это есть.
Леня достал буксировочный трос, промасленную тряпку и захлопнул крышку багажника. Ухо осторожно снял машину с тормоза и выехал на дорогу.
Наломав зеленых веток, Леня обмотал их тряпкой и пополз к дому. Сначала он немного повозился с тросом и бочкой, потом, когда все было готово, подобрался к окну дальней комнаты, щелкнул зажигалкой и бросил в окно горящий сверток.
Из окна повалил густой черный дым.
– Горим! – истошно закричала Лола.
– Шайтан! – заорал хриплым голосом Ахмет и заметался по комнате. Он выглянул в окно, выстрелил из пистолета и снова исчез. Через секунду показался на крыльце. В обеих руках у него было по пистолету. – А ну, покажись! – ревел он, как раненый бык. – Ахмет никого нэ боится!
Он несколько раз выстрелил в сторону леса, шагнул вперед… и его нога попала в разложенную на крыльце петлю. Тут же сверху на него обрушилась подвешенная на тросе бочка. Она накрыла мусульманина, как сачок накрывает бабочку, прижала его руки к туловищу и выбила из них оружие. Ахмет сделал по инерции еще несколько шагов, споткнулся и покатился с крыльца. Точнее, покатилась бочка, из которой торчали две ноги в китайских тренировочных штанах и кроссовках сорок шестого размера. Бочка скатилась с крыльца, прокатилась еще немного и остановилась. Ноги, торчавшие из нее, судорожно дрыгали. Это было очень похоже на жука, который перевернулся на спину и никак не может вернуться в естественное положение.
Леня, который до этого прятался за углом дома, чтобы не попасть под шальную пулю, выскочил из своего укрытия, подбежал к упакованному в бочку бандиту и пару раз ударил по верхней части бочки здоровенной дубиной, чтобы еще глубже насадить ее на Ахмета. Потом он связал торчащие наружу ноги и как следует закрепил веревку.
– Шайтан! – доносились из бочки гулкие выкрики. – Поганый пес! Я до тэбя доберусь!
– Грузите апельсины бочками, – удовлетворенно проговорил Маркиз, завязывая еще один узел, и бросился к дому.
Дом наполнился едким черным дымом. Леня по кашлю и жалобным выкрикам нашел в этом дыму Лолу и вытащил ее на улицу.
– Ленечка! – радостно воскликнула она, как только он развязал ее руки. – Какое счастье! Я так тебя ждала! Почему ты так долго не появлялся?
Она крепко обняла Маркиза за шею и положила голову ему на грудь. Сначала Лола притихла, потом завозилась и что-то начала говорить. Леня хотел отстраниться и сказать ей, чтобы говорила нормально, потому что так он ничего не слышит, слова уходят куда-то в его организм, минуя уши. Но, почувствовав под руками вздрагивающее тело своей подруги, он отчего-то потерял способность говорить. Горло сдавило, уши заложило, и глаза заслезились, наверное, от дыма. И, странное дело, слова, которые Лола говорила куда-то ему в грудь, стали совершенно понятны, очевидно, Леня слушал их сердцем.
– Я всегда знала, что ты меня спасешь. Я всегда в это верила, – говорила Лола. – Такого просто не может быть, чтобы ты не успел вовремя. Если бы я не верила, я умерла бы на месте прямо там, в том ужасном доме, когда проснулась и поняла, что меня похитили. Ты – самый лучший, самый умный, самый замечательный…
Леня почувствовал вдруг, что ни за что, ни за какие ценности, он не хочет, чтобы прервалось это мгновение. Так бы и стоял всю жизнь, обнимая Лолу. По крайней мере, так он твердо знает, что, пока Лола в его объятиях, с ней не случится ничего плохого, он не допустит.
На поляну въехала машина. Из нее вышел Ухо, который управился быстренько и торопился вернуться. Убедившись, что все уже сделано, Лола спасена и его помощь не требуется, он подошел к валявшейся бочке, из которой торчали связанные ноги, и пнул ее ногой. Тотчас раздались приглушенные ругательства Ахмета. Ухо не обратил на них внимания и прошел в дом, покосившись на парочку на крыльце. Там он прихватил из сеней ведро с водой и залил остатки дымовухи. Дышать стало полегче.
Выйдя на крыльцо, Ухо обошел обнимающуюся парочку и деликатно кашлянул.
– Я, конечно, извиняюсь, – сказал он, – но вы не могли бы прекратить? Хотя бы на время. Место мне кажется не совсем подходящее…
Лола подняла голову и поглядела на Ухо затуманившимися глазами. Потом перевела взгляд на Леню.
