Вздохнув, я стерла восковый круг, подошла к столу и принялась лепить из размягченного воска фигурки. Получались они маленькие — на каждого шло по две свечки, ну да не на крест же мне их вешать, он у меня был всего один! А для того, что я задумала — и этого будет достаточно. Я шептала заклинания, закатывала в воск вырезанные лица, осторожно ногтями рисовала черты лица, благословляла воду из графина и крестила каждого, нарекая именем одной из жертв. Работа долгая, кропотливая…
Наконец, закончив все это, я посмотрела на часы на стене — я уложилась в срок. Времени было пять минут шестого. Голубки уже собрались в клетке.
Я решительно воткнула в каждую фигурку по иголке — в темечко, чтобы вызвать потерю сознания — и пошла с ними в холл. Там я быстро растопила камин, сухие поленья мгновенно занялись, и принялась с наговором кидать одну за другой фигурки в огонь.
Закончив, я села в кресло совершенно опустошенная.
«За это даже и статьи нет», — робко брякнул внутренний голос.
— Заткнись, — велела я.
Он недовольно поворочался и затих.
Убийство магией не воспринималось как убийство в глазах окружающих — тут мерзавец был прав. Это всегда списывали на стечение обстоятельств, не более того. Жертв убивала обычно не людская рука, а самые что ни есть натуральные несчастные случаи.
В прежние времена люди были умнее.
Они таких, как я — на костер за ручку отводили. И жили потом спокойно.
Но что, черт возьми, я должна была сделать???
На себя мне было как — то плевать. Я устала отчаянно сопротивляться неизбежному и в душе давно решила: к черту. Что будет — то будет…
Но вот Денис…
Денис, который на меня не надышится…
Которого я приворожила, отняла у жены, изменила судьбу.
Им я пожертвовать — не могла. Его я обязана была защитить — любой ценой. Я это остро чувствовала.
Я долго сидела так…
Уже и заря разлилась по небу, уже и по дому заходили люди…
В конце концов я встала, доплелась до своей комнаты, закрыла за собой дверь на замок, и тут же почувствовала, как мой рот зажала чья — то рука.
— Ну что, цыпа, все прошла удачно! — прошептал мне в ухо знакомый гнусный голос.
Я обмерла. Сейчас, при утреннем свете его присутствие здесь казалось совершенно нереальным.
— Ты справилась, — почти ласково шептал он. — А теперь я тебе еще работку принес.
— Нет! — отчаянно закричала я сквозь его ладонь.
— Ну нет так нет, — легко согласился он. — Сегодня твой Денис умрет. Сейчас отниму руку — закричишь — прирежу.
И я вновь почувствовала, как в старую рану на животе вонзилось лезвие.
— И что, теперь вы меня всю жизнь будете как киллера использовать? — боясь вздохнуть, прошептала я.
— Этот человечек — последний, цыпа. Лады?
— Я отказываюсь. У меня больше нет сил.
— Даже ради Дениса? — насмешливо спросил Садист, и я почувствовала, как нож двинулся по старой ране.
— А ты меня не боишься, орел? — негромко спросила я. — Не боишься — после стольких смертей, что я устроила?
— Нет, — флегматично сказал он. — Ты даже моего лица не видела и имени не знаешь. Что ты можешь сделать?
— Много чего! — прошипела я.
— Молчи уж, — насмешливо сказал он. — Я знаю пределы твоих возможностей.
«Можно пол за ним замыть, чтобы больше не пришел», — тоскливо посоветовал внутренний голос.
«Другого пришлют», — злобно отозвалась я и сказала:
— Давай фото.
— Вот и умница, — мой садист открыл дверь комнаты, и велел: — Сейчас, не оборачиваясь, выходишь, через минуту возвращаешься — пакет тебя ждет на столе. Срок — завтра.
После этого он меня просто вытолкал.
В доме кипела жизнь. Сновали горничные, доносился зычный голос Буйвола, и никто не знал, что тут, в самом сердце буйволова царства — тот, кто хочет меня убить. И Дэна.
А вот и он.
Босой, в одних джинсах, он вышел из своей комнаты, сонно щуря глаза.
— Привет, — улыбнулась я ему.
— А я тебя искать пошел! — кинулся он ко мне. — Ты чего меня пугаешь — я просыпаюсь, а тебя рядом нет! Ты что, забыла, что тебе постельный режим прописан?
— Да у меня дела кое — какие незавершенные, — печально улыбнулась я. — А чувствую я себя лучше.
— Пошли обратно в постель! — решительно сказал он.
— Подожди меня немного, ладно? — я осторожно высвободила руку из его лапищи. — Мне в своей комнате на ноутбуке надо поработать.
— Так работай, я рядом посижу.
— Иногда мне требуется одиночество, понимаешь? — мягко сказала я.
Он пристально посмотрел мне в глаза и наконец нехотя сказал:
— Ладно. Сколько тебя ждать?
— Полчаса. Может, час.
— Но это же долго!!! — завопил он.
— Завтра я буду твоей — навсегда, — снова печально улыбнулась я и скользнула в свою комнату.
Садиста уже не было, лишь распахнутое окно напоминало о нем. И наверняка это крайне серьезный профессионал — иначе как бы он среди бела дня спокойно проникнул на территорию Буйвола?
Потом я села за стол, открыла конверт, и тут из него выпала фотография Козыря.
«О-о…» — протянули я одновременно с внутренним голосом.
После чего, чувствуя, что я что — то делаю не то, я достала из сумки сотовый, включила его и позвонила Корабельникову.
— Алло! — понизила я голос.
— Марья, ты? — чуть ли не шепотом отозвался он.
— Ну. Чего там из новостей?
— Тебя ищут капитально. Ты там надежно схоронилась?
— Надежней некуда, — заверила я его. — Дай телефон Козыря.
— Нафиг? — подозрительно спросил он.
— Слушай, Вить, — устало сказала я. — Не время препираться. Просто дай, и все.
— Погоди, я перезвоню, — вздохнул Витька. — Сам — то я не знаю, но у рубоповцев он должен быть.
— Давай скорей, — досадливо поморщилась я, отключаясь.
Через несколько минут телефон запиликал.
— Ну?
— Записывай, горе, — и Витька продиктовал мне цифры.
— Спасибо за все, пока, встретимся! — бодро чирикнула я.
— Погоди! — взвыл он.
— Ну?
— Как дела — то?
— Да говорю ж хорошо! Завтра замуж выхожу!
— Шутница, — осудил меня Корабельников.
— Ни-ни, — уверила я его и отключилась. После чего, давя какой — то холодок в душе, набрала номер Козыря.
— Да? — услышала я спокойный голос.
— Козырь?
— Да, я. А это кто?
— Мария, ведьма, — с некоторым страхом призналась я. — Есть разговор.
Козырь с секунду помолчал, после чего коротко ответил:
— Говори.
— Понимаешь, вы на меня открыли охоту. Я не виновна, но это другой разговор, все равно я сейчас вам ничего не докажу. Дело в другом. Мне двадцать минут назад тебя заказали…
Последнее я произнесла крайне виноватым тоном.
— Чего — чего? — изумленно переспросил он.
— Дали твою фотографию и попросили сделать обряд на смерть.
— Та-ак, — хреновым голосом протянул Козырь. — Хочешь чего???
— Понимаешь, тут ситуация такова, что мне от этого заказа никак не отказаться. Работаю не за гонорар, а за жизнь одного мне дорогого человека. Или я тебя сделаю, или они его убьют. Поэтому у меня есть предложение.
— Говори! — жестко сказал Козырь.
— Дай сначала слово, что все это останется между нами, — вздохнула я. — Если мы сейчас с тобой не поймем друг друга — я здорово подставлюсь.
— Хорошо, даю слово, — терпеливо согласился он.
— Так вот, Козырь, я не хочу этого с тобой делать. Я тебя знаю и уважаю. Но у меня нет выхода, и завтра ты должен умереть. Но я могу сказать тебе заказчика. Это — целая группировка. Сможешь их всех до завтра вырезать? Они из Екатеринграда.
— Прямо вырезать?
— Да, — твердо сказала я. — Эти товарищи просто так не успокоятся.
— Ну, если это касается моей жизни — то поспешим, — решительно сказал Козырь. — Правда, отношения у меня с тамошним смотрящим хреновые. Но что теперь.
— Харитоновские это, — призналась я.
— Какие такие харитоновские? — не понял Козырь.
— Ну, харитоновская группировка мне тебя заказала.
— В Екатеринграде нет никаких Харитоновских, — с оттенком изумления сказал Буйвол. — Нет такого авторитета — Харитона.
— Как нет, если один из них мне вчера ножом крест на животе вырезал? — истерично завопила я.
— Марья, ты подумай еще раз, — спокойно сказал Козырь. — Серьезных людей в Екатеринграде я всех знаю, и такого там нет. Думай — кто это может быть? В чем — то они должны были проколоться.
— Так Харитон ведь наш! — вдруг вспомнила я. — Говорят, он на нашей ГТС какой — то сильно большой начальник.
— А поточнее пост?
— Не знаю!!!
— Так он наш — или екатеринградский?
— Работает у нас на ГТС, но родом отсюда!
— Ерунда какая-то, — подумав, сказал Козырь. — Зовут как?
— Николай.
— Ладно, жди, я перезвоню.
Я отключилась и крепко задумалась. И правда — что за ерунда? Какая может быть группировка у начальника с Городской телефонной станции?
В чем — то мне садист соврал. Но, может, это просто его ополоумевший от горя сынок, и он действует в одиночку?
