Яна молча встала, Арина и Илья последовали ее примеру, все трое испепеляли Евгения гневными взглядами, но его это абсолютно не трогало. А то, что Женя добавил в конце, вообще не вписывалось ни в какие ворота:
– Ты, Яна, позвони Карлу и расскажи, на какую сумму ты его подставила, ведь это его толстый чешский кошелек должен будет ее отсыпать. Может, Штольберг лишний раз подумает, захочет ли он в будущем оплачивать пьянки своей невесты, да еще в компании других мужиков?
– Ах, вот оно что? Поэтому ты и загнул такую сумму? – спросила Яна, смеясь. – Ты хочешь меня наказать или разлучить нас?
– А это пусть останется на моей совести! – откликнулся он.
– Останется, не переживай, – ответила ему Яна, показав язык, – идиот! Неужели ты думаешь, что можешь разлучить меня с моим мужчиной? С моим? – подчеркнула Яна.
– Я думаю, что нет такой силы, которая на это способна, – ответил ей Илья, – или только ты сама!
– А ты, пацан, оказался умнее этого противного, взрослого дядьки с красивой внешностью, – Яна хлопнула Илью по плечу и покосилась на Арину.
Ей все еще было непривычно видеть выщипанные брови на красном лице, припухшие губы, придававшие Арине наиглупейший вид и ее нелепейшую молодежную одежду. Внезапно до сознания Яны дошла одна шальная мысль.
«А ведь все изменения ее внешности не случайны. Она же по уши влюблена в Илью. Я точно потеряла квалификацию! Как я не заметила флюиды между ними?! Я была полностью поглощена своими проблемами и ничего не видела! А теперь все поняла! За Сергея Арина держалась, просто как за спасательный круг. Она влюбилась в Илью, и поэтому ее и понесло так омолаживаться. Чтобы Арина вдруг пошла в салон красоты и позволила над собой издеваться, должна быть весомая причина, и я ее разгадала. Вот это да! Ни она, ни он не догадываются, что симпатизируют друг другу. Зато я теперь знаю об этом и помогу ребятам, помогу, когда мы выпутаемся из этой истории. Хоть что-то хорошее должно случиться в конце концов!»
Обо всем этом Яна думала, когда Иван Дионисович выводил их из дома, словно преступников, и сажал в милицейскую машину. Яна оказалась в такой ситуации не первый раз, но она всегда испытывала дискомфорт, что уж было говорить об Илье с отличницей Ариной?
– Наверное, во всех милицейских «обезьянниках» такая бедная обстановка? – брезгливо поморщилась Арина.
– Не знаю, не с чем сравнить, – ответил Илья, – я в подобном заведении в первый раз.
Они сидели на скамейке в небольшом помещении с плохо оштукатуренными стенами и тупо смотрели на решетку, словно в зверинце, только без посетителей, пытавшихся запихнуть еду в клетку.
– А я бывала! – почти хвастаясь, ответила Яна и, поймав их восторженные взгляды, продолжила: – Знаете, где ограничение свободы, там и бедность. Мягких кресел и горячего шоколада не ждите. Все нормально! Деревянная скамья, решетка и никаких ковровых покрытий.
– А мы здесь долго будем сидеть? – спросила Арина, проникнувшись уважением к авторитету и осведомленности Яны в криминальном вопросе.
– Здесь? Суток пятнадцать, а потом пока не погасим долг… или… Да если честно, я не знаю всех юридических тонкостей.
– Что делать? – продолжала спрашивать Арина, явно не желая сидеть пятнадцать суток на этой жесткой скамье.
– Внести деньги, – вздохнул Илья, – причем не только за разгром цеха с дорогим вином, но еще и залог за досрочное освобождение, – весьма правильно предположил Илья.
– А это сколько? – с ужасом посмотрела на него Арина.
– Я не знаю, – смутился Илья, – надо спросить у Ивана Дионисовича.
– Он тоже заломит сумму, ссылаясь на своего дружка Евгения, – откликнулась Яна, и они снова погрузились в тягостное молчание. Где-то жужжала муха, тикали часы и грубо разговаривали люди.
– Мы что, так и будем здесь сидеть? – повторил свой вопрос Илья и тут же нарвался на грубость Яны.
– А что ты предлагаешь?! Плясать?! Не понимаешь?! Мы здесь из-за озверелости нашего «радушного хозяина».
– Как это подло, мстить таким образом женщине, которая не ответила ему взаимностью, – заметила Арина, нервно расчесывая ноги.
– Совершенно согласен, – ответил Илья, снова обращаясь к Яне, как к наиболее опытной в криминальных делах: – А всех пьяниц, бомжей, стащивших что-то на рынке, тоже везут сюда?
– А куда ж! Все здесь! Но не волнуйся, я чувствую, что тут сейчас только гости из Москвы, то есть мы, и ты – предок местной знаменитости!
– А если нам подкинут вонючих соседей? – испугалась Арина, еще более интенсивно чухаясь.
Тут же послышались шаркающие шаги, чей-то скрипучий голос, охи-вздохи и звяканье цепей.
Люди в клетке напряглись, ожидая увидеть толпу бомжей, жаждущих поселиться в их камере. Вместо этого они увидели Семена Юрьевича в самом плачевном состоянии. У него был такой вид, словно его ведут на расстрел, предварительно подвергнув изощренной пытке.
Милиционер, не обращая внимания на пленников, открыл клетку, запихнул туда великого дегустатора и звякнул замком.
Яна с Ариной кинулись к старику и усадили его на скамейку.
– Семен Юрьевич, вы в порядке?! Что с вами сделали?! Почему вы так выглядите?! Вас, часом, не пытали? – наперебой закидали его вопросами девушки.
– Здравствуйте, друзья! Как жаль, что мы встретились в столь грустном месте. Нет, со мной не делали ничего страшного, меня уничтожили морально. Я никогда не думал, что с таким позором закончу свои дни, да еще втяну в беду других людей.
– Не расстраивайтесь так, – Яна видела, что старик искренне горюет.
– Я потерял все, и все равно не могу погасить этот ущерб, – с надрывом дышал Семен Юрьевич.
– Я помогу, – вдруг выдала Арина.
– Хорошая девочка! – похвалила ее Яна и добавила. – Только совсем не знает, какую сумму Евгений заломил!
– Я тоже считаю, что это явный перебор! На такие деньги можно купить Лувр! – согласился Семен Юрьевич. – Конечно, это было прекрасное игристое вино светло-соломенного окраса со спокойной ароматикой, в которой просматривался вкус дуба, сена или скошенной травы, фруктов, красной смородины и изюма. А еще мелкодисперсная игра в бокале после разлива «игристого» сохраняется до суток! – Глаза великого дегустатора загорелись огнем, словно он выступал на конгрессе виноделов. Старик от действительности быстро вернулся на грешную землю. – Извините, что-то понесло меня.
Яна, Илья и Арина синхронно закрыли рты.
– Я ни за что не буду клянчить деньги у Карла Штольберга, – сразу сказала Яна, – Женя не дождется! И у бывшего мужа просить не буду, чего ради он должен мне помогать? Я сделала только одно доброе дело – родила от него ребенка, так это я и для себя постаралась, а потом благополучно испортила ему жизнь! Нет, Ричарду я тоже звонить не буду! Свою стоматологическую клинику продавать тоже не собираюсь не из-за себя, а из-за людей, которые там работают. А вот сбережения, что у меня есть, я могу отдать, но этого не хватит.
– У меня триста тысяч рублей! – выкрикнула Арина, проходясь ногтями по икрам.
– У меня миллиона два плюс две машины, правда, бывшие в употреблении, но дорогих марок, – откликнулся Илья.
– Да вы что?! Вы-то при чем?! Ребята, я вообще не понимаю, что вы тут делаете! Вы-то ни в чем не виноваты! Я все беру на себя! Это я нарушил должностную инструкцию и нанес ущерб заводу! Я не должен был вас туда водить! – воскликнул Семен Юрьевич, вскакивая с лавки и сотрясая кулаками в воздухе.
– Все берете на себя, – задумчиво повторила Яна, – тогда уж все и берите, пару убийств, одно покушение и разгром завода.
– Серьезно? – удивился старик.
– Конечно, нет! – Яна тоже вскочила и стала жестикулировать длинными руками. – Нормальный поселочек, ничего не скажешь! Убивают людей как мух и никто ничего не делает! А разбили несколько бутылок, так виновник сразу в тюрьму! – возмущалась Яна.
– У них тут есть местный царек, помещик Евгений Соболев, вот он все и решает, – откликнулся Илья, с опаской глядя на Арину, которая не переставала чесаться.
– Есть в этом доля правды, – согласилась Яна, – но я все равно знаю, что Евгений не причастен к убийствам.
– Я тоже так думаю, – согласился Илья, – он просто сноб, скупердяй и к тому же одержим ревностью!
Арина почесала под мышкой, как обезьяна в брачный период. Семен Юрьевич, будучи человеком без комплексов из-за многих лет употребления спиртного, спросил:
– Молодая леди, почему вы все время чешетесь? Не подхватили ли вы тут чего интересного?
Арина умудрилась, несмотря на красный цвет лица, покраснеть еще больше и пододвинуться к Яне:
– У меня после эпиляции все чешется, не знаешь почему? – спросила она шепотом.
– Откуда я знаю? Раздражение или волосы начинают отрастать и растут под кожу, – серьезно ответила Яна, напугав подругу и тут же успокоив: – Да ты не переживай! Кожицу сверху потом аккуратно снимем и освободим волосы для нормального, кустистого роста. И все ведь из-за любви, все из-за любви!
