– Подпяточник, – наконец промямлила я по-польски, поскольку ни на одном другом языке не знала этого слова. Однажды каким-то чудом мне удалось купить в Копенгагене эти самые подпяточники, и теперь, пребывая в шоке, который, по всей видимости, стал моим вечным уделом, я целиком сосредоточилась на их утрате.
– Что ты сказала? – недоверчиво переспросил Дьявол.
Представитель датской полиции вопрошающе пожирал меня глазами, и мне ничего не оставалось, как снять с ноги вторую туфлю и с ее помощью продемонстрировать недоукомплектованность первой.
– Seulement?.. – растерянно уточнил обалдевший представитель, но тут решительно вмешался Дьявол.
– Обуйся, – категорически потребовал он. – И немедленно припомни все, что у тебя было в сумке. Кончай изображать из себя идиотку, ты и так уже достаточно накуролесила.
С большим трудом удалось мне избавиться от впечатления, что я нахожусь в окружении бандитской шайки, что меня настиг один из наркоманов в лице кудлатого парня, что Дьявол тоже из их числа, водит меня за нос и, возможно, он-то и убил Алицию. Иначе как еще объяснить все эти страсти-мордасти? Не могла же я поверить, что агенты датской полиции шныряют по городу в цветастых блузах, с локонами по пояс и ублюдочными физиономиями!
– Ничего не понимаю, – раздраженно пробурчала я, послушно надевая туфли. – Почему это я накуролесила и откуда ты тут взялся? Ты же в командировке!
– А где же еще, – пожал плечами Дьявол. – Накуролесила ты будь здоров. Говори, что у тебя было в сумке!
Тут снова вмешался галантный мужчина, проявлявший до тех пор ангельское терпение, и стал домогаться от меня того же, что и Дьявол, только по-французски. Пришлось вспомнить. Все было! Вещи одна ценней другой. Пудреница, косметичка, записная книжка с телефонами, загранпаспорт, программка с последних бегов, сигареты, спички, авторучка, ключи от офиса, от дома благодетелей, от квартиры Бородатого, от собственной квартиры, о господи!.. Почти сотня крон, духи от Диора, маникюрный набор… Подпяточник!!!
– Ключи, – сказал Дьявол. – Наверняка их интересовали ключи. Хотели добраться до бумаг Алиции.
Сопровождающие лица согласились с ним. Перечисляла я на трех языках, так что дошло это до всех. Но до меня не дошло, почему они не бросились сразу к машине и не помчались в погоню или прямиком на Кёбмагергаде, чтобы опередить бандитов. Лично я встревожилась не на шутку, но Дьявол меня успокоил.
– Их уже поймали, – сообщил он почему-то без особого энтузиазма. – Там дальше их ждали две полицейские машины. Ничего умнее не могла придумать? Может, ты вообще с ними заодно?
– Не понимаю, ты это о чем, заговариваешься, что ли? Так ведь если их поймали, значит, все в порядке?
Ответа я не успела получить, поскольку к нам подошел тот самый галантный джентльмен со своим французским.
– Мадам, – с неотразимой обходительностью обратился он ко мне, – не могли бы вы сейчас поехать с нами? Окажите такую любезность, нам есть о чем поговорить.
– A votre service, monsieur, – буркнула я. Ничего не поделаешь, раньше или позже такого разговора не избежать. Я уже совсем было смирилась с неизбежностью, но тут вспомнила про инструменты Генриха. Может, они по дороге завезут меня к Аните?
Я предложила это Дьяволу, а он переговорил с сопровождающими лицами по-немецки. Для натурального вавилонского столпотворения не хватало лишь английской речи. Воспользовавшись паузой, я убрала излишек асимметрии в своем наряде, штопором перекрученном вокруг фигуры, при этом случайно взглянула на жакет – и глазам не поверила. Даже подошла к фонарю и сняла жакет, чтобы получше рассмотреть.
– Что там у тебя? – спросил Дьявол.
– Не знаю, – озадаченно ответила я. – Не понимаю. Что это?
Правая сторона жакета на уровне ребер была очень ровно и аккуратно разрезана, чуть наискосок, словно кто-то собрался украсить его на этом месте разрезным карманом. В шоковом состоянии, из которого я выходила теперь только кратковременно, мне могла прийти в голову лишь одна мысль – что наконец-то я с чистой совестью выброшу этот костюм, который ношу без малого пять лет и который уже изрядно мне надоел, а просто так выбросить его не хватало духу, поскольку выглядел он еще вполне прилично. Дьявол нетерпеливо вырвал жакет у меня из рук, осмотрел, а потом продемонстрировал его сопровождающим лицам.
– Это меняет ситуацию, – глубокомысленно изрек один из них – как и следовало ожидать, по-английски. – Поехали, по дороге все обсудим!
На перекрестке действительно стояла полицейская машина, пока мы усаживались, мне успели вручить мою сумку. Я сразу же проверила содержимое и вздохнула с облегчением – все оказалось на месте, включая и проигравший на прошлых бегах жетон. Народ рассеялся по машинам, и наш кортеж покатил к городу.
– Мне надо с тобой поговорить, и немедленно, пока мы еще не доехали. Но сначала скажи, откуда ты взялся и зачем?
– А ты что думала, так мы тебя одну и отпустим? Я договорился с майором, что поеду вслед за тобой – на твою валюту, которую ты мне оставляла полгода назад. Государству разоряться не пришлось… Приехал позавчера, сразу, как узнал, что ты раздобыла-таки бумаги.
– Как ты узнал?!
– Счастливый человек легко открывает душу.
– Вы арестовали Норвежца?
– Зачем арестовывать, он шел себе по улице и напевал. Так получилось, что в компанию к агенту полиции сам же и напросился – то ли на водку, то ли на пиво. Растрепал все за десять минут.
– Надо же! А я думала, он пойдет прямиком домой.
– Как видишь, чуток отклонился. А ты тоже выиграла?
– Увы!
– Это на тебя похоже. Подсказать другому, а самой продуться!
– Прошу тебя, не отвлекайся от темы и меня не сбивай, – запротестовала я. – Лучше скажи, что это был за покойник, о котором майор говорил, что он у него никак не вписывается в какую-то там аферу?
Дьявол подозрительно покосился на меня.
– А что, в твою он вписывается?
– Кончай паясничать, – потребовала я. – У нас мало времени, потом тебе все объясню, а сейчас умоляю тебя, отвечай на мои вопросы! В чем его подозревали?
– Утонул при невыясненных обстоятельствах, а до того имел непосредственный доступ к морфию. Не знаю, что он с ним делал, но вообще по профессии был химик.
– Тогда, значит, он у меня вписывается. Так почему ты утверждаешь, что я накуролесила?
– А почему ты, черт тебя дери, не пошла сразу в полицию? Со всеми бумагами? Это нападение на тебя все карты нам спутало, ведь у нас нет улик; если у Алиции записаны какие-то имена, за этими людьми надо было следить, стараться поймать их с поличным. Теперь пиши пропало, какого черта тебя понесло в эту глухомань? Неужели не смекнула, что они следят за тобой? Ведь ты одна-единственная что-то знаешь! Странно еще, что они раньше на тебя не напали.
– А мне странно, что они вообще решили на меня напасть, зачем им мокрое дело? Взлом офиса – это еще понятно, но…
– Какой взлом? – вскинулся Дьявол.
– А что, вы не в курсе? – удивилась я, но сразу сообразила, что полиция не поставлена в известность, поскольку обошлось без ущерба. – Вчера ночью кто-то туда вломился. Сотрудники считают, искали деньги.
– Что-нибудь пропало?
– «Ластрико».
Дьявол в строительных материалах кое-что смыслил. От изумления он даже присвистнул.
– Неужели все плитки с пола сорвали?
– Пол там паркетный, стибрили один из образцов, у них они, кажется, называются не «ластрико», а «террако».
– На кой черт им плитка понадобилась?
– Понятия не имею. Помнится, я записывала на ней кое-какие свои мысли. А точнее, фамилию.
– Какую?
Тут я рассказала о наваждении, одолевшем меня на почве фамилии Кароля Линце, а заодно уж и о шампуре Аниты. Дьявол мрачно покачал головой.
– Не нравится мне все это. Линце… Нет, не припоминаю. Анита тоже замешана?
– Ты что, об Аните там ни слова, – возмутилась я, и внезапно во мне шевельнулось какое-то неприятное ощущение. Я разговаривала с Анитой о Кароле Линце, высказала идиотское предположение о том, что именно он убил Алицию, – и вскоре подверглась нападению… У нее бывают экипажи из наших яхт-клубов… Тьфу, что это я, куда-то не туда меня занесло.
Я оставила побоку свое ощущение, поскольку требовалось сначала разобраться кое в чем поконкретней. Надо было спросить о Лешеке Кшижановском, но так, чтобы не бросить на него ни малейшего подозрения. Дьявол сразу намотает на ус!
– Меня интересуют еще несколько лиц из Польши, – сухо сказала я. – На Лауру вы случайно не вышли?
– Какую Лауру?
– Ну подругу Алициной тетки. Она живет в Кракове. Ты хоть что-нибудь знаешь о ней?
– Почти ничего. Неужто она?.. Да ведь это же столетняя старушка!
– Я так понимаю, что мысль о Лауре никому и в голову не приходила. Зато вы наверняка в курсе, что капитаном яхты, на которой плавал утопленник майора, был Лешек Кшижановский. Уж об этом-то тебе известно?
