Убийство под шубой - Евгения Букреева

на долгое время тет-а-тет почему-то не было. Возможно, потому что ярко светило солнце, с соседних участков раздавались голоса соседей, по телевизору крутили бесконечные новогодние концерты – и думать об убийстве в таком антураже совсем не получалось.

Мы расположились в гостиной. Расселись в креслах перед ящиком, как чета пенсионеров. Павел снова уткнулся в свой смартфон, а я все-таки взяла одну из книжек Катькиного сына с угрожающим монстром на обложке и погрузилась в чтение. Удивительно, но фантастический роман оказался вполне сносным, я даже увлеклась повествованием.

Так, относительно мирно и спокойно, пролетели часа два. Дочитав очередную главу, я почувствовала, что у меня слегка затекла спина, отложила книгу, поднялась с кресла и подошла к окну, потягиваясь.

Солнце скрылось за набежавшими тучами, вид за окном уже не был таким рождественским и жизнерадостным, как некоторое время назад, и я невольно покосилась на Павла. Он тоже отложил свой телефон и смотрел на меня.

– Пора бы им уже вернуться, – проговорила я, разглядывая пустынную дорогу, кусок которой виднелся из окна.

– Ну, мы же не знаем, сколько времени им понадобиться в больнице, – ответил Павел.

– Может, выпьем чего-нибудь? Я там видела закрытое шампанское. Ты как?

– Ну, если ты хочешь, – протянул Павел, поднимаясь со своего кресла.

– Только иди сам выбери бутылку и сам открой. Чтобы потом не было претензий ко мне, если что.

– Если шампанское окажется отравленным? – уточнил Павел. – Боюсь, в этом случае ты все равно не докажешь, что ты тут не при чем. Свидетелей не останется.

– И бокалы сполосни еще раз, – продолжила я.

– Хорошо. Ты так уверена, что отравитель не я?

– Ни в чем я не уверена, – буркнула я. – Но что ж теперь поделать. Если ты собираешься меня убить, то, боюсь, в этой ситуации меня ничто не спасет. Так что, валяй, убивай.

– Жаль разочаровывать даму, но убийца – не я.

Павел вышел на кухню, открыл холодильник, достал запечатанную бутылку и стал снимать с нее фольгу.

– Ничего, это разочарование я как-нибудь переживу, – заверила я Павла, наблюдая как он откупоривает пробку, берет из сушилки два бокала и несет все это в комнату.

– Ну и отлично.

– С Новым годом! – я подняла свой бокал и осторожно его пригубила.

– С Новым! – согласился Павел.

Мы сделали по большому глотку и выжидающе уставились друг на друга. Потом я не сдержалась и прыснула.

– Такое ощущение, что каждый ждет, когда другой начнет тут откидывать копыта.

– Ну, поскольку этого, слава богу, не случилось, предлагаю перестать уже подозревать друг друга и просто выпить.

– Согласна! – я снова приложилась к шампанскому. – Как думаешь, если я съем мандарин? Его же вряд ли отравили?

– Ну, убийца мог взять шприц, и посредством его впрыскивать яд в фрукты. Это я так, чисто теоретически. Но не думаю, что он настолько изощренный и продвинутый.

– Какие познания в области отравлений, – фыркнула я, и внезапно подумала, что про Павла я не знаю ровным счетом ничего. Ну, кроме того, что он из Питера и у него дела с Лешкой. – Павел, может быть расскажешь что-то о себе. А то в этой кутерьме мы так толком и не познакомились.

Павел посмотрел на меня, поправив очки, и я подумала, что жаль, что Павел – совсем не мой типаж. Ну вот совсем не мой. Слишком спокойный, рассудительный, правильный. В школе таких называют ботаниками.

– Да что там рассказывать, – Павел пожал плечами. – Поверь, у меня самая скучная жизнь на свете. Наверное, это – самое яркое приключение за всю мою жизнь.

– Ну, положим, этот Новый год и для меня чересчур яркий, – заметила я. – Хотя мою жизнь скучной я бы не назвала. Но вот такое вот, к счастью, впервые. И не могу сказать, что я в восторге. И все-таки. Как так получилось, что ты встречаешь Новый год тут? Вы же с Лешкой больше партнеры по бизнесу, чем друзья, насколько я поняла?

– Ну, так получилось. Пришлось приехать в Москву по делам, нельзя было откладывать. А Лешка меня пригласил. Ну я и подумал, почему бы и нет. Планов у меня все равно не было. А Лешка мне симпатичен. Да и жена его мне нравится, мы встречались с ней несколько раз до этого.

– А как же твои друзья? Родственники? Девушка? Приятели? Неужели никого нет?

– Никого, – признался Павел. – Мать умерла лет десять назад. С отцом я давно не виделся, он ушел от нас, когда я школу заканчивал, так что у нас не сильно близкие отношения. Других родственников в Питере нет. А друзья-приятели… Я не очень общителен, и все свое время провожу на работе.

– А с Лешкой ты давно знаком?

– Несколько лет. Кажется пять или шесть. У меня логистическая компания, я специализируюсь на цветах из Европы. Лешка – мой ключевой клиент. Не единственный, но постоянный и очень надежный. Ну, до последнего времени…

– А что не так в последнее время? – быстро спросила я.

Павел помолчал, поворачивая в руках бокал и глядя на поднимающиеся пузырьки.

– Ну, в последнее время есть определенные проблемы. Но, не думаю, что это интересно, говорить сейчас о бизнесе.

– Ну почему? Очень даже интересно. Я, правда, уже боюсь спрашивать что-то у кого-то, сюрприз на сюрпризе. И если ты мне сейчас скажешь, что Лешка – на грани разорения, я даже не очень удивлюсь.

Последовавшая за моей репликой пауза заставила меня напрячься. Неужели Томка права, и мои шутки не так уж безобидны? Я что, снова случайно попала в точку, и сейчас узнаю, что Лешкин бизнес под угрозой, хотя ни он, ни Катька ни о чем подобном не говорили.

– Вот только не надо молчать. А то я подумаю, что так оно и есть.

– Говорить не надо, молчать – тоже. Ян, ты определись, пожалуйста, – произнес Павел задумчиво.

Я допила шампанское залпом и потянулась за бутылкой. Павел перехватил ее и сам наполнил мне и себе бокалы. Джентльмен, блин. Я уже понимала, что сейчас обогащусь новыми знаниями, после чего мир уже который раз в этом году встанет с ног на голову.

– Говори уже. Вряд ли я уже способна сильно удивляться, но ты попробуй.

– На самом деле, мне кажется, что это не очень этично, обсуждать чужие проблемы за спиной, – начал Павел. – Но в нашей ситуации… Я и сам думаю, не связано ли все, что тут произошло, с Лешкиными проблемами с его компанией.

– Этично – не этично, по фиг уже. Если что, могу поклясться на крови, что никому не скажу об этих проблемах.