Ознакомительная версия.
– Если вдруг медсестры спросят – кто ты такая, скажешь, что новая нянечка, они здесь чуть ли не каждый месяц меняются. Работа нелегкая, а зарплата, сама небось знаешь – кошкины слезы. Родственники, конечно, благодарят иногда, нет-нет, сунут в карман сторублевку-другую, но таких не очень-то и много… Это только слухи одни, что нянечки в больницах как сыр в масле катаются, а на самом деле… ай, и говорить не хочу! Вот врачи – эти-то хорошо живут, не тужат, особливо хирурги. За каждую операцию от родственников конвертик получают, и зарплата у них – не чета нашей. Я вот своей внучке устала долдонить – учись, девка, получишь образование, будешь в достатке жить, а без него – станешь, как я, шваброй махать, объедки собирать. Ну, вот и пришли, – закончила свою трескотню уборщица, распахивая дверь раздевалки. – Вот тебе шкафчик свободный, одежу туда повесь, а вот это на себя надевай, – она подала Кулагиной синий костюм с логотипом больницы. – Вот еще шапочка и тапки.
– А марлевой повязки у вас случайно нет?
– Чегой-то?
– Марлевой повязки на лицо у вас нет? – терпеливо повторила Зинаида Николаевна, снимая куртку, сапоги и брюки. – Да вот же она, у вас на груди висит!
– А-а, это ты про намордник, что ли? – засмеялась уборщица. – Счас поищу, у меня в шкафу должен еще один быть. В реанимацию без него запрещено входить, очень хорошо, что ты вспомнила. Надо будет к сестре-хозяйке сходить, взять несколько штук, а то у меня уже кончаются… Их ведь каждый день менять положено, а когда эпидемия гриппа начинается, то и по нескольку раз в день. А как же? У нас все строго, все стерильно! – со знанием дела произнесла она. – Ну вот и ладно, как раз впору тебе, – заметила бабка, критически оглядывая костюм на новенькой «нянечке». – Только гляди, не запачкай его, а то завтра Сонька придет, такой хай поднимет, что мертвые из морга повыскакивают, – затряслась от смеха она. – Ох, и любительница наша Сонька поорать да поскандалить, хлебом ее не корми.
– Нет-нет, я буду очень аккуратна, – заверила уборщицу Зинаида Николаевна, нетерпеливо поглядывая на дверь. Ей хотелось как можно быстрее попасть в реанимационное отделение, чтобы сделать наконец свое черное дело.
– Ну, с богом, – напутствовала ее уборщица. – Я тебя здеся подожду, только ты там долго не задерживайся.
– Нет, я быстро, мне бы только взглянуть на него, поцеловать, может, в последний раз, и я вернусь быстренько, – ответила Зинаида Николаевна. – Через десять минут приду, максимум через пятнадцать.
– Ты деньги-то и колечко отдай, – напомнила уборщица. – Я ведь свое дело справно сработала, вон как тебя обрядила, так что расплачивайся.
– Да-да, вот, возьмите, – ответила Зинаида Николаевна и торопливо сняла кольцо, достала деньги и сунула их в цепкие пальцы уборщицы.
– Вот и ладно, – довольно заулыбалась бабка. – Как и договаривались! Дальше уж сама справляйся, как там у тебя все получится – зависит только от тебя. Ты, главное, не тушуйся, держи себя уверенно, тогда никто не обратит на тебя внимания.
– Я постараюсь.
– Ну, ступай, ступай, да побыстрее возвращайся, мне еще коридор вымыть надо, некогда мне здеся рассиживаться, – махнула уборщица рукой, не глядя на «новенькую». Ее взгляд был прикован к кольцу, она вертела его и так, и эдак.
Зинаида Николаевна вышла из раздевалки, натянула на лицо марлевую повязку и, подхватив ведро и швабру, торопливо пошла в сторону реанимационного отделения.
– Эй, подойдите-ка сюда, – услышала она мужской голос и, растерянно оглянувшись, увидела молодого парня, высунувшего голову из двери приемного отделения.
– Это вы мне? – спросила Зинаида Николаевна.
– Вам-вам, идите сюда, – кивнул он.
– В чем дело? – нахмурилась Кулагина, но ослушаться не посмела, боясь этим привлечь к себе ненужное внимание, и нехотя пошла к двери. – Что случилось?
– Здесь нужно кровь вытереть и полы помыть, подойдете потом сюда, – распорядился молодой доктор и моментально испарился.
Зинаида Николаевна проводила его недовольным взглядом, выждала пару минут и, покинув приемное отделение, направилась к своей цели. Она собрала всю свою силу воли в кулак, чтобы как можно спокойнее пройти мимо охранников. Не глядя в их сторону, с гулко бьющимся сердцем женщина вошла в палату реанимации, низко склонив голову. Ведро она оставила у двери. Вдруг она услышала, как открылась дверь, и невольно вздрогнула.
– Тетя Лида, простыни поменяйте у новенького, – послышался мелодичный женский голосок. – Его стошнило.
Не оборачиваясь, Зинаида Николаевна кивнула головой и с облегчением вздохнула, поняв, что медсестра уже скрылась. Слава богу – она стояла спиной к двери, медсестра ее не опознала.
«Нечего тянуть резину, нужно быстрее со всем этим заканчивать, а то, чего доброго, помешают», – подумала она и, тихо опустив на пол швабру, решительно шагнула вперед. Расстегнула пуговицы кофты и сняла с шеи мешочек. Открыла его, вынула большой шприц, наполненный темной жидкостью.
– Надеюсь, от этого ты уже никогда не проснешься, и моя дочь наконец-то будет отмщена! – прошептала женщина и с силой всадила иглу в шею лежавшего без сознания Никиты. Тот конвульсивно дернулся и широко распахнул глаза. – Посмотри на меня и запомни, как выглядит твоя смерть, подонок! – тихо и злорадно засмеялась мать-мстительница, сверкая безумными глазами. – Мне не удалось отправить тебя на тот свет в первый раз, но теперь-то ты туда попадешь. Обязательно! И надеюсь, что прямо в ад!
– Что вы здесь делаете? – услышала она строгий окрик за своей спиной и громко захохотала.
– Опоздали: я прикончила этого негодяя!
– Это вы вызывали милицию? Что стряслось? – строго спросил капитан Корчагин, поднявшись на третий этаж двадцать третьего дома на Полежаевской улице.
Женщина торопливо вскочила со ступенек и зашептала, испуганно вращая глазами:
– Вот, товарищ милиционер, звоню в дверь своей соседки, а мне никто не открывает.
– И что?
– Как это что? – откровенно удивилась она. – Так воры же там!
– С чего вы взяли?
– Видела, как кто-то в «глазок» посмотрел, а открывать не захотел.
– И вы решили, что там воры?
– Ну да! А как же еще?
– А может, ваша соседка просто не захотела вам открывать? Вам такой вариант не приходил в голову?
– Нет, не приходил! – с вызовом ответила женщина. – Зина никогда бы такого не сделала, мне она бы обязательно открыла.
– Ну, смотрите, если это ложный вызов, ответите по всей строгости закона. Оштрафую за милую душу, – сурово пообещал капитан.
– Вы сначала проверьте, убедитесь, а уж потом и угрожайте, – не дрогнула женщина.
– Как ваша фамилия?
– Филимонова. Со второго этажа этого же дома… и подъезда. Филимонова Аграфена Агафоновна.
– Как, как?
– Милок, у тебя со слухом, что ли, не все в порядке? Аграфена Агафоновна! – громко выкрикнула женщина почти в самое ухо капитану. – Груша меня зовут, а моего отца покойного Агафоном звали. Афоней по-простому.
– Не нужно так кричать, я прекрасно слышу, со слухом у меня все нормально, просто имена слишком уж необычные, – откровенно признался Сергей.
– Мы из бывших староверов, для нас это нормально, – отмахнулась женщина. – Давай, вскрывай быстрее дверь!
– Как это вскрывай? – опешил капитан. – Я не имею права, на это санкция нужна!
– А без нее никак? – сникла Аграфена.
– Никак!
– А где ее берут?
– У прокурора!
– Так что ж ты стоишь? Беги к своему прокурору и бери эту самую, как ее там? Сенсацию, ты сказал?
– Санкцию, – повторил Сергей, давясь от смеха.
– Во-во, давай, милок, беги за ней, а я уж, так и быть, посижу здесь, посторожу, чтоб жулики эти не сбежали.
– Может, вам все же показалось, и в квартире на самом деле никого нет? – с надеждой спросил капитан.
– Я похожа на дуру? – с вызовом спросила Аграфена. – Ничего мне не показалось, я пока еще не ослепла, очень хорошо видела, как кто-то посмотрел в «глазок». Иди за своей станцией, а я посторожу, – деловито распорядилась она.
– Санкцией, – машинально поправил ее капитан, задумавшись – что же ему делать. Он сюда приехал лишь потому, что хозяйка квартиры фигурировала в деле, которым он занимался вплотную. И он совсем не рассчитывал наткнуться здесь на бдительную Аграфену, которой вдруг показалось, что в квартиру забрались воры. А ей именно показалось, он почему-то был уверен а этом.
– Никакой санкции не потребуется, господин милиционер, – с улыбкой проговорила Галина, неожиданно широко распахивая дверь.
– Ой, а как же вы ее открыли? – испуганно вскрикнула Аграфена. – Я же свой ключ в замок с этой стороны вставила.
– Твой ключ – что мертвому припарка, – хмыкнула Галя. – Тем более что он не от этого замка.
– Вот именно, – поддакнула Люсьена, выглядывая из-за спины подруги.
– Вы кто такие? – строго спросил Корчагин.
Ознакомительная версия.
