— Что я могу вам сказать, — ответил фельдшер, — такое состояние может быть не только у здоровых людей, занимающихся спортом, но и при других заболеваниях.
Выслушав этот ответ, дознаватель Полузадов остался в опасном для всякого сотрудника милиции состоянии глубокой задумчивости.
* * *
Подполковник Дубов вызвал к себе в майора Молодца.
Разбитое окно было грубо заколочено листом фанеры, отчего в кабинете было сумрачно и таинственно, как на конспиративной квартире. Похожесть атмосферы усугублялась тем, что говорил со своим подчиненным Дубов вполголоса.
На столе стояла бутылка водки и две наполненные ею чайных чашки.
— Видал, Петрович, чего происходит? Покушение на меня бандиты устроили. Вот ведь до чего дошло. А? Это тебе как?
— Настораживающий факт, — глубокомысленно собрал кожу лба в гармошку начальник «убойного» отдела и залпом выпил чашку водки.
— Ты пойми меня правильно, — Дубов тоже взял свою чашку, выпил, поморщился и занюхал рукавом кителя. — На кого мне еще положиться, как не на тебя? Мы ж с тобой сколько уже… ты меня понимаешь?
— Безусловно, — мотнул головой Молодец. — Не сомневайтесь.
— Вот. В тебе моих сомнений нету. Правильно?
— Правильно, — кивнул Молодец.
— Мы-то с тобой думали-гадали, зачем бандиты у Мудрика поэтажный план кабинетов хотели выведать, да? А это они в заблуждение нас ввести пытались. Чтобы бдительность нашу усыпить. А сами все уже прекрасно знали. И диверсию свою давно готовили. Видал, как прицельно удар свой нанесли? А это о чем говорит?
— О чем?
— Да о том это говорит, что враг и на самом деле среди нас ходит. Одним, понимаешь, с нами воздухом дышит. Все про наши планы и дела знает.
— Похоже на то, — нахмурился Молодец.
— И надо нам с тобой этого врага, от бандитов в наши ряды внедренного, изловить во что бы то ни стало. Иначе не будет нам ни сна, ни покоя. Такое вот в Главке сложилось мнение. А не найдем его в кратчайший срок, значит, ничего мы в своей профессии не смыслим. И погоны свои носим зря. Недостойны мы эти погоны носить. Мне прямо так и сказали.
— Прямо так и сказали? — насторожился Молодец.
— Да, — кивнул Дубов и налил в чашки водку. — Так и сказали. А там слов на ветер не бросают. Так что… или мы его обнаружим в кратчайший срок, или… идти искать другую работу. Ты, если так рассудить, чего умеешь делать?
— Я? — Молодец взял в руки чашку и задумался.
— Вот я, например, кроме того как службу нести, ничего не умею, — признался Дубов и выпил водку. — Сколько себя помню, только этим и занимался.
— Да и я, в общем, тоже, — вздохнул начальник «убойщиков» и тоже опустошил свою чашку.
— Ну и вот, — крякнув, Дубов поставил чашку на стол. — Поднапрячься бы нам надо. Ты ребят своих — только тех, кому как себе веришь! — к этому делу подключи. И… тихонько-тихонько так… аккуратненько и приступай. Но только чтобы результат был в кратчайшие сроки. Ясно?
— Да я своим парням всем верю. Как бы я с ними работал иначе?
— Ну… тебе видней. Ступай, выполняй поставленную задачу.
— Есть!
— Да! А если найдем, — соврал Дубов, — обещали поощрить. Материально. Понятно?
— Так точно.
Молодец поднялся со стула и вышел из кабинета начальника.
* * *
Капитан Калинин сидел за столом, обхватив голову руками, и, беззвучно мыча, раскачивался: из стороны в сторону.
— Что, Андрюша, плоховато? — сочувственно посмотрел на него Витя Лобов.
Вместо ответа тот взглянул на него глазами больной коровы.
— А я говорил, что надо было на утро оставить, — не преминул напомнить Витя.
Глаза Калинина подернулись нехорошей пеленой.
— Да нет, нет, — поспешил оправдаться Лобов. — Это я не в упрек… Самому хреново.
— И что делать? У тебя хоть какие-то бабки есть? — не отрывая глаз, подал голос лежащий на полу кабинета Забота.
— Откуда?
— Все, — стонал Калинин. — Вот и настал мой смертный час.
— Погоди помирать. — В глазах Лобова мелькнула некая искорка. — Мысль есть.
— У меня тоже, — Забота сел и, достав спрятанный под лентой шляпы окурок, закурил.
— Нет! — жестко отрезал Калинин. — Воровать я больше не пойду.
— Это еще почему? — искренне удивившись, взглянул на него капитан Заботин.
— Потому что… во-первых, мне туда не дойти. А во-вторых, мы в той мастерской уже последнюю банку этого спиртяги в прошлый раз забрали.
— А ты везде смотрел? — поинтересовался Забота.
— Да. Специально.
— Ну, тогда я не знаю… — капитан Заботин снова улегся на пол. — Витька, а какая у тебя мысль?
— Очень простая. Только мне напарник нужен. Для убедительности.
— Далеко идти? — Забота затушил окурок о стену и бросил его в угол кабинета.
— Да совсем никуда идти не надо. Только вниз спуститься. В дежурку.
— Ни фига тебе просто так Генка Висюльцев не даст. Проверено. Пустой номер.
— А кто тебе сказал, что просто так?
— А как?
— Пойдем вместе, увидишь.
— Ну, пошли, — Заботин с трудом поднялся с пола и отряхнул пальто.
* * *
— Ну что, Ген, поздравляю! — проходя вместе с Заботиным мимо окна дежурки, Витя Лобов наклонился к окошку в прозрачной пластиковой загородке. И пошел дальше.
— Эй! — окликнул его Висюльцев. — Погоди-ка!
— Чего? — обернулся Лобов.
— А с чем… это… с чем это ты меня поздравил-то?
— Как это? — Лобов изобразил на физиономии удивленное выражение лица. — Ты чего, не в курсе, что ли?
— Не-а… А что такое?
— Ну как же! Ты чего о приказе министра ничего не слышал?
— Ну-ка, иди сюда, — майор Висюльцев встал и распахнул дверь дежурки. — Что за приказ?
Лобов вместе с Заботиным зашли в дежурное помещение.
— Ну ты, Гена, и даешь! — покачал головой Забота. — Ты хоть телевизор-то смотришь?
— Где мне его смотреть? — резонно возразил начальник дежурной части. — Здесь у меня его нету, а дома я сплю. Так что за приказ-то?
— Ну как… — Виктор склонил голову набок и пожал плечом. — Жалованье нам повышают. Исходя из указа президента.
— Иди ты?! — оживился Висюльцев. — И на сколько?
— На четыре и семь десятых процента от оклада. Плюс за звание, плюс за выслугу лет.
— Это ж сколько у меня теперь выходить-то будет? Если на четыре и семь, ты говоришь, плюс за звание, плюс… — Висюльцев задумался, и от непривычного напряжения мозговой мышцы лоб его моментально покрылся испариной. — Это ж… это… сколько же…
— Ладно, — сжалился над ним Витя Лобов. — У меня тут калькулятор есть. Хочешь, посчитаю?
— Посчитай, а?
— А что дашь? — прищурился хитрый Лобов.
— Ну, что…
— Стакан нальешь?
— Да у меня уже все кончилось.
— Хорошо, тогда на пиво.
— На два, — вставил свое слово Заботин.
— Нету у меня на два, — насупился Висюльцев. — Только на одно.
— Годится, — согласился Виктор. — Гони.
— Сначала посчитай. Знаю я вас. Деньги возьмете, и ищи вас потом.
— Гена, — обиделся Заботин. — Мы тебя когда-нибудь обманывали? Когда такое было, а? Нет, ты скажи?
— Сначала посчитай, — глядя на Лобова, настаивал на своем Висюльцев.
— Да легко… Сколько у тебя сейчас выходит?
Висюльцев назвал сумму.
Виктор вынул из кармана калькулятор тестя, на котором помогал тому высчитывать количественные пропорции ингредиентов браги, и привычно забегал пальцами по кнопкам.
— Во! — протянул он калькулятор с обозначенной на нем суммой Висюльцеву. — Гони на пиво.
Начальник дежурной части аккуратно переписал сумму своего будущего денежного довольствия на листочке бумаги, подозрительно покосился на «убойщиков», но на пиво выдал.
* * *
— Молодец, Витька, — стоя возле торгующего всякой всячиной киоска, Забота оторвался от горлышка пивной бутылки и передал ее Лобову. — Уважаю. Только маловато этого.
— Погоди, — припал губами к бутылке Виктор.
— Да и Андрюха там помирает.
— Сейчас вернемся, — допив пиво, Лобов поставил бутылку возле урны, — увидишь, что будет.
— А-а… — уловив мысль товарища, Забота сдвинул шляпу на затылок. — Ты в этом смысле…
— Ну? А ты думал? Всем на опохмелку хватит.
— А не отлупят нас?
— За что? — удивился Лобов. — Я и на самом деле по телику слышал пару дней назад, депутаты там, в Думе, языком мололи что-то про то, что, дескать, надо бы милиции зарплату прибавить. И даже голосовали чего-то.
— Так это не впервой.
— Так в том-то и дело! Мы-то с тобой тут при чем? Они там, в Думе, наобещали… и опять кинули. Вот и все. Когда они свое слово держали-то?
— Верно. Никогда.
— Ну и вот. А нам что, на опохмелку грех насобирать?
— Нет, Витя, — рассудил Забота. — Я так полагаю, что если это и грех, то совсем небольшой.
