Я сбегаю. Если выживу — никогда не обращайся ко мне.
Насчет родителей — решай сам.
Письмо заговорено. Конверт — на удачу. Лист — на отсуху. Ты меня забудешь, как прошлогодний сон.
Счастья тебе, тигреночек мой.
Возвращайся к жене.
Магдалина.
Я запечатала и это письмо и от души наложила на обещанные заклинания. Когда он его получит — у него все изменится.
Выглянув в окно, я заметила, как Буйвол с Аллой садятся в свой мерс и куда — то уезжают.
Вовремя.
Я оделась в свою одежду, сунула в сумку ноутбук, письма, и пошла к Дэну в комнату и не забыла закрыться изнутри на замок.
К счастью, его мобильник лежал на тумбочке.
Я заперлась и так же тщательно заговорила его на разрыв с родителями. Надеюсь, он его в течение трех месяцев не потеряет, а там заклинание прорастет в него корнями. Потом, вспомнив о роже, на три раза отчитала и коленку — болеть мне сейчас нельзя.
Дверь дернулась, и послышался недоуменный голос Дэна:
— Что за ерунда?
Я проковыляла к двери, открыла и виновато сказала:
— Извини. Привыкла закрываться у себя, вот и тут по — привычке.
Денис мне как обычно обрадовался, но тут же нахмурился:
— Магдалин, а ты чего одетая?
— Потому что этого, — я указала на платье, — недостаточно! И мы сейчас с тобой едем покупать мне туфли и фату!
— Лежи, — приказал он. — Я сам все съезжу и выберу.
— Туфли, милый, ты никогда мне не сможешь купить, — усмехнулась я. — Туфли необходимо мерить!
— Но ты же больна!
— А ты меня на руках до машины донесешь, — светло улыбнулась я. — А до салона уж доковыляю. Денис, ну пожалуйста!
— Ладно, — сдался он под моим умоляющим взглядом. Подхватил меня на руки и понес во двор. Там он осторожно, словно принцессу, усадил меня на заднее сидение и мы выехали на улицу.
Бо-оже…
Вы не представляете, какое облегчение я почувствовала, вырвавшись на свободу…
Будь дома Буйвол — фиг бы я отсюда вышла. Он ведь знает, что я боюсь снайпера и носа на улицу не высуну. А коль на это пошла значит, я получила дополнительные данные.
Я улыбалась как идиотка, и Дэн, который в зеркало следил за мной, так же улыбался. Я чувствовала — ему хорошо оттого, что хорошо мне. Эмпатия, которая бывает лишь у истинно любящих.
Ну ничего.
Завтра ты меня не будешь любить.
Сердце кольнуло острой болью, на миг оно дало сбой, и я задержала вздох.
— Что — то случилось? — тут же тревожно спросил Дэн.
— Все хорошо, — с трудом сказала я.
— Меня мучает какое — то дурное предчувствие, — помолчав, признался он.
— Отчего? Все нормально, — выдавила я улыбку.
— Если я тебя потеряю — для меня жизнь будет кончена, — бесстрастно сказал он.
— Пока ты меня любишь — я от тебя никуда не денусь, — твердо сказала я.
— Клянешься? — остро взглянул он на меня.
— Что клятвы? — пожала я плечами. — Я от сердца говорю. У меня потребность в тебе.
— Точно ты сказала про потребность, — кивнул он. — Я вчера размышлял. Ты мне — словно наркотик, и без дозы тебя меня ломает, как наркомана. Не бросай меня, Магдалиночка…
— Я тебя не брошу, — медленно кивнула я. — Пока ты любишь меня…
— Я тебя буду любить всегда! — твердо сказал он.
Я склонила голову, пряча истеричные слезы.
Он в это время припарковался около салона.
«LADY» — было написано на нем, и в витринах красовались сказочные свадебные и вечерние платья.
— Пойдем? — посмотрел на меня Денис.
Я кивнула и сама выбралась из машины.
— Ну чего ты меня не подождала, — ругался он, пытаясь взять меня на руки.
— Денис, — смеясь, отбивалась я. — Все нормально. Понимаешь? Я почти хорошо себя чувствую!
— Ну смотри, — сказал он и мы пошли в салон. Нога совершенно не болела, но я старательно прихрамывала.
— Ой! — спохватилась я, — сумочку забыла! — и бесцеремонно выхватив у него ключи, вернулась к машине.
Там я взяла нарочно оставленную сумочку и взамен бросила на сиденье письмо.
— Я бы и сам сходил! — ругался на меня Денис.
Я молча улыбалась.
В салоне Дэна встретили как родного.
— Ой, это и есть ваша невеста? — щебетали девицы, недоуменно косясь на меня.
— Она самая, — счастливо улыбался Дэн. — Что ж вы мне не сказали, что надо фату с туфельками?
— А он нам про вас рассказывал, — засуетились они около меня. — Какую фату хотите? Может, шляпку? А туфельки на каком каблучке.
— Девочки, — понизила я голос. — Страсть как неудобно — но можно воспользоваться вашим туалетом?
— Конечно — конечно, — защебетали они и одна из них повела меня в служебные помещения.
— Ты куда? — озадачился Дэн.
Я его подозвала и шепнула на ушко, куда я направилась.
— Скоро приду! — пообещала я и пошла за девицей.
— Он вам самое дорогое платье купил, — восторженно рассказывала она. — Оно у нас полгода висело, все на него облизывались, а купить не решались. А уж как про вас рассказывал!
Я посмотрела на бэйджик на ее груди и сказала:
— Марин, у меня к тебе просьба.
— Конечно! — с готовностью сказала я.
— Дело в том, что я — сестра — близнец невесты, я Мария, а она Магдалина. — И у нее прощальный разговор с бывшим бойфрендом, Денис бы этого не понял, и потому она попросила ее подменить. Помогите нам, а? — я умоляюще посмотрела на нее и вытащила сто долларов.
— А что я могу сделать? — растерялась она.
— Она должна с минуты на минуту подойти к черному ходу, вы уж ее впустите, и выведите обратно в зал как ни в чем не бывало. А пока — говорите, что я в туалете сижу.
— А если она опоздает? — мучалась сомнениями девица.
Я достала сотовый, потыкала в кнопочки и изобразила разговор:
— Магдалина? Это Мария. Ну что, долго ты? Да, я все, уже в «Леди». Девушка тут есть, почти согласна нам помочь. Так что, как скоро ты будешь? Десять, максимум двенадцать минут? Устраивает!
Я «отключилась», сунула Марине баксы и, не давая ей опомниться, бодро сказала:
— Ну, где тут черный вход?
— Там, — показала замороченная девушка.
— Пойдемте, махнула я ей и пошла в указанном направлении.
Марина меня выпустила, я не оглядываясь пошла прочь, а она вслед тоскливо взвыла:
— А как я сестру — то узнаю?
— Она точно как я, мы же близнецы, — пожала я плечами.
На дороге как раз рядком стояли несколько такси, я уселась и попросила отвезти меня к «Бастиону». Там мы покружились, и я выяснила, что произошло то, чего я и опасалась. Глухаревской машины не было.
Пришлось с таксистом договориться, чтобы он меня отвез прямиком в мой город. Наличные, слава богу, были, а на вокзал — ну его, вдруг Дэн кинется меня искать?
Таксист оказался славным дяденькой и без лишних разговоров согласился. И даже цену не заломил. По пути мы остановились около почтового ящика и я бросила в него письмо Буйволу.
В дороге дяденька принялся болтать. Мы с ним обсудили обоих наших президентов, цены на бензин, и перешли на местное управление:
— Эх, чует мое сердце, гнида Собольчук теперь мэром станет, — в сердцах ругнулся он.
— У вас что, перевыборы? — вежливо поинтересовалась я.
— Перевыборы, — кисло отозвался он. — А уж какой у нас мэр золотой был! У меня вон дети, им на политику наплевать, и то говорили — мол, пап, а ведь мэр у нас действительно старается! Город за время его правления как картинка стал, различные дотации учредил, стипендии, фонды. Ну видно, что радел мужик за город всем сердцем! Эх, мне вон дети и то говорили — на следующих выборах будем только за Харитонова голосовать.
— Так голосуйте, кто мешает? — равнодушно предложила я.
— Так в аварию он на днях попал, бензобак взорвался, да и сгорел наш мэр, — вздохнул водитель. — Веришь — нет, но народ по нему действительно скорбит. А теперь — теперь гнида Собольчук усядется на его место, вот разжиреет — то за нас счет! Тьфу!
Я обмерла. Так вот кто был Харитонов…
Ну, Буйвол!
— А вы, девушка, кем работаете?
— Актриса я, — медленно произнесла я, доставая из сумочки сотовый.
— Да? — недоверчиво посмотрел он на меня. — Чего — то я по телеку вас, не в обиду будь сказано, ни разу не видел.
— Я начинающая, — пояснила я. — И я в кино не играю, только в спектаклях. Как раз вот надо позвонить, мы с партнером договаривались сцену по телефону прорепетировать.
— Ааа, — протянул он и уважительно заткнулся.
Я набрала номер Козыря и кратко сказала:
— Я все выяснила.
— Марья? — уточнил он.
— Да, я. В общем, это конечный итог одной большой интриги. И в результате тебя должны убить, а на место твое сядет некий Иван, недавно откинулся, клички и фамилии не знаю.
— Откуда ты это узнала? — спокойно спросил Козырь.
— Неважно. Скажу — беда будет, уж поверь.
— Точно не хочешь подробности рассказать?
— Точно. Я тебя предупредила, дальше — сам, не маленький.
— Не надейся, что за это тебе Зырян простится, — холодно сказал он.
