Иоанна Хмелевская - Колодцы предков

– Будете вы наконец мне переводить, или нет? Я же ничего не понимаю! Что они сказали?!

– Кажется я плохо понял, – неуверенно ответил Михал. – Вроде бы платят тысячу семьсот... Вот, загорается!

На таблице, под предыдущими цифрами загорелось число 17.246. Тереза прочитала это как 1724 злотых и 60 грошей. Михал уставился на нее с тупым ошеломлением. Динамик прохрипел следующую информацию. Михал прослушал, оторвал взгляд от табло и посмотрел на Терезу.

– Вот это да! – торжественно сказал он. – Мы побили рекорд скачек этого года! Нам действительно платят семнадцать тысяч двести сорок шесть франков. Это вы придумали пятерку и Эринию. Могу я упасть перед вами на колени?

– Сколько нам платят? – спросила Тереза, подумав что не расслышала.

– Семнадцать тысяч двести сорок шесть франков. Могу я упасть перед вами...

– Не верю. Это должно быть ошибка. Тысяча семьсот я еще понимаю, но не семнадцать тысяч. Проверьте.

– Они так сказали и это ясно видно на табло. Они сказали, что это рекорд года. Могу я упасть перед вами на колени?

Тереза минуту смотрела на Михала странным взглядом, но потом вдруг встряхнулась:

– У вас что, с головой не в порядке? Где вы собираетесь падать, здесь же тесно! Нет, я не поверю, пока не увижу собственными глазами. Идите, заберите деньги, а то я начинаю нервничать!

Михал пошел. Перед кассами никого не было. Он вернулся к Терезе и принес чек на 34.492 франка.

– Оказывается, по ошибке мы играли вдвойне, – напомнил он. – За десять франков вместо пяти. У нас были два единственных билета на всех скачках и они очень жалеют, что мы играли за десять франков, если бы мы играли за пять, одним билетом, выплата была бы абсолютным рекордом скачек. До сих пор абсолютный рекорд составляет тридцать четыре тысячи сто двадцать четыре, у нас было бы больше. Кроме того, предыдущий рекорд был поставлен в 1961 году и это было в день дерби, так что сегодняшний выигрыш был бы большой сенсацией.

– А я думала, что у нас только один билет...

– Но за десять франков. Это считается за два, потому что один стоит пять. Поэтому у них получился всего лишь рекорд этого года...

Тереза посмотрела на чек и вернула его Михалу.

– Спрячьте это, – приказала она. – Если я потеряю, то не прощу себе до конца жизни. Из двух зол, лучше теряйте вы.

– Я терять не собираюсь, – энергично ответил Михал. – Пригодится. Давайте играть дальше!

Тереза немедленно согласилась. Не играть дальше ей казалось попросту неприлично, в конце-концов, проигравшему всегда надо давать шанс, а в данном случае проигрывал ипподром. Правда, оба они вспомнили мои пророчества про первый раз, когда выигрываешь, и второй, когда наоборот, но в данной ситуации они могли себе позволить проиграть. Михал благородно предложил поднять ставки, пусть знают поляков! Тереза согласилась и на это.

Благородно поднятая ставка составила сто франков. Пророчества исполнились с максимальной точностью, сто франков немедленно отправились ко всем чертям, и Тереза сразу почувствовала себя лучше. Выигрыш подобных сумм был чем то противоестественным, а проигрыш был явлением нормальным и возвращал равновесие. Когда они потратили последние наличные, к ней полностью вернулось хорошее настроение.

– Ну, теперь все в порядке, – довольно сказала она. – Берем деньги, ставим и проигрываем. Хорошо, что нам заплатили чеком, наличные бы разошлись.

– У меня не хватает на такси, – радостно подтвердил Михал. – Придется возвращаться на метро. У нас есть деньги для Кароля, и мы покроем все расходы! Какое прелестное место, как жаль, что выигрывают только в первый раз!..

Болек позвонил утром следующего дня, коротко сообщил, что имеет интересную информацию, и предложил встретиться вечером в том же самом кафе. Двое сообщников почувствовали прилив новых сил и новых чувств. Михал впал в состояние эйфории, утверждая что созвездия на небе расположились необычайно благоприятно для них, теперь все пойдет как по маслу. Тереза начала приобретать надежду. Вмешательство в дело настоящего хулигана, а может, даже гангстера, наверняка оказало свое влияние, до сих пор в семье такого не было, гангстеру фамильное финансовое проклятие могло поддаться. На место они прибыли слишком рано и ожидали сообщника целых полчаса.

– Капуста был у Кароля, – сообщил Болек вместо вступления, сразу же снабдив столик запасами пива, апельсинового сока и кофе. – Он прибыл в полночь, я решил вас не будить. Про вас он знает, а живет вообще не у себя, а на малине, но где, неизвестно. На полицию он плевал, у него американское гражданство и какие-то левые документы, черт знает на чье имя. Он заканчивает здесь дела и сматывается в Штаты, через три дня его здесь не будет. Надо его прижать, другого выхода нет.

Михал пламенно согласился. Тереза принялась отгонять мысль о прижигании пяток.

– А если нет, то что? – заинтересовался Болек. – Поедете за ним?

– Поедем! – не раздумывая решился Михал. – Даже в Аргентину, даже в Австралию! Теперь есть за что!

– Но только туристским классом, – предостерегла Тереза.

Болек деликатно поинтересовался необычной идеей Михала, которая так быстро принесла деньги. Михал не выдержал и выложил всю правду о скачках в Венсенском лесу. Союзник слушал с выражением легкого испуга.

– Вам очень повезло, – подвел он итог. – Но больше туда не суйтесь, эта тетка правильно говорила – первый раз Канада, а второй – могила. Мне это знакомо. Но теперь все не так плохо, с Каролем договоримся, а Капусту прижмем. Я скажу вам, что мы сделаем. Он может приехать на машине, или прийти пешком, в зависимости от времени. Если ночью, то на машине, потому что движение меньше. С Каролем они договорились, он сюда приедет. Если припрется на машине, я на минутку выскочу и проколю колесо. Пока он его заменит, вы будете здесь. А если придет пешком, я пойду за ним и посмотрю, где он обосновался. Дальше все просто.

– Вот видите, и зачем было столько каркать, – радостно упрекнул Терезу Михал. – Все будет, как надо. А если у нас кое-что останется, мы еще купим эту сахарницу Станислава Августа!

– Но я в прижимании участвовать не буду, – твердо сказала Тереза. – Не желаю этого видеть!

– Хорошо, постоите на шухере, – успокоил ее Болек. – Мы сами справимся. Значит, сейчас я возвращаюсь туда...

Он показал в сторону улицы, очевидно имея ввиду дом пана Кароля, посмотрел в ту же строну и замолчал. Тереза и Михал тоже машинально посмотрели в окно. Тереза подавилась апельсиновым соком. Болек выплеснул пиво на соседний столик, вскочил с кресла, выгреб из кармана какие-то деньги, рассыпал их по полу и бросился к выходу. Тереза вскочила тоже, задыхаясь и кашляя она жестами просила Михала постучать ее по спине. Михал понял в чем дело, перевернул кружку с пивом, перевернул чашку, разлил остатки кофе, в голове его пронеслось, что надо немедленно убегать, а то слишком долго придется просить прощения. Он схватил Терезу за руку и тоже бросился к выходу, одновременно стуча Терезу по спине. Издали казалось, что он очень энергично ее погоняет. Пострадавшие от пива, кофе и апельсинового сока задержать их не успели.

На улице Тереза восстановила дыхание. Метрах с десяти Болек подзывал их жестами. Они подбежали к нему.

– Не бегите так! – сердито прошептал он. – Спокойно! Мне придется остаться, потому что он меня знает...

– Меня он тоже знает, – тяжело дыша вмешалась Тереза.

– Ладно, кореш, ты к нему прицепишься, а мы что-нибудь придумаем. Мы за тобой присмотрим...

– Это он? – нервно прошептал Михал. – Вы уверены? Где он?

– Вошел в этот магазин. Он пришел пешком, потому что машины не видно. Наверное, сейчас выйдет...

В этот момент из фотомагазина действительно вышел Джон Капуста. Он шел быстрым шагом и трое заговорщиков не успели ни спрятаться ни отвернуться. Первым человеком, на которого он наткнулся, была Тереза. Он явно вздрогнул, развернулся на месте и быстро пошел.

Погоня имела достаточно шансов на успех. Даже если бы Капуста бежал, Болек и Михал без труда могли его догнать. Бегство на автомобиле тоже не принесло бы успеха, ввиду безнадежно забитых улиц. Он мог оторваться только далеко от центра города. Кроме того, Тереза и Михал быстро договорились, что обратятся в полицию, обвинив Капусту в чем попало. Болек одобрил эту идею, уведомив сообщников, что если появляется легавый, он смывается, чтобы о нем не волновались. Полицейских на горизонте пока не было, а Джон Капуста бодро убегал. Запыхавшаяся Тереза немного приотстала, не успевая за охотниками и их жертвой, пробивающейся сквозь толпу.

Чувства, переполнявшие ее, были троякими. На первый план выплывала необходимость догнать не преступника, а Михала. Она вдруг осознала, что не может отказаться от погони и остаться где попало, поскольку не помнит, где живет. Все это время она пребывала в компании Михала и ненужный адрес вылетел из головы. Она не смогла бы попасть в дом услужливой дамы. Поэтому ей приходилось держаться товарища по несчастью, который бежал как марафонец и все чаще исчезал из поля зрения. Необходимость поймать и прижать Капусту, в данных обстоятельствах стала второстепенной, хотя и оставалась достойной внимания и усилий. В то же самое время ее беспокоили эти проклятые пятки. Ей казалось, что этот противный, но необходимый ритуал, решит все вопросы. Последняя мысль на фоне более основательных опасений просматривалась смутно, но тем не менее, непонятным образом замедляла ее шаг.