Ознакомительная версия.
Первой на пожарную лестницу отправилась Олька. Бесстрашная подруга сделала это так, будто всю жизнь тренировалась. Мне же стоило немалых усилий не смотреть вниз и не думать, что будет, если я рухну вниз с огромной высоты. Перекинув одну ногу с шаткого металлического наружного подоконника на ступеньку шаткой лестницы, я ухватилась за верхнюю перекладину руками и подтянула вторую конечность. Передо мной маячила довольно внушительная подружкина «мадам сижу», плотно обтянутая синими шортами. Одежда у Ольги – самая подходящая для подобных приключений, не то что моя – я вот «сверкаю» кружевными трусиками, эротично овеваемыми легким шифоновым платьем. И пусть этого никто не видит, все равно трудно избавиться от необъяснимого чувства неловкости.
Благо еще путь оказался недолгим, и мы очень быстро достигли заветного окна. Как и утверждала Ольга, оно было гостеприимно распахнуто, по всей видимости, в ожидании Пегаса. Крылатый конь, правда, так и не залетел, зато вместо него ввалились две изрядно помятые кобылицы.
Окошко, через которое мы проникли в помещение, украшало собой довольно убогонькую кухню, в центре которой за неубраным столом восседал хозяин. Как водится, в изрядном подпитии. Окинув нас мутным взглядом и громко икнув, выдав в воздух такую дозу перегара, что даже я, давно протрезвев, теперь опьянела вновь, он поднял вверх указательный палец и изрек:
– Эвтерпа! И Каллиопа!
– Чего? – шепнула мне Ольга.
– Эвтерпа и Каллиопа, – повторила я, – в школе лучше учиться надо было! Музы мы: одна – эпической поэзии, другая – лирической поэзии и музыки.
– И кто из нас кто? – Глаза подруги загорелись любопытством.
– Я Валерия Волынская, а ты… Даже не знаю, как тебя назвать, учитывая своевременность твоих вопросов. Нашла тоже, о чем думать!
– Не, ну чего ты? – обиженно пробормотала Олька. – В кои-то веки выпал шанс музой побыть, и то не даешь.
– Эвтерпа – ты, – нетвердым жестом указал пьяный поэт на Ольгу, – а ты – Каллиопа, – ткнул он своим перстом в моем направлении. Ну, слава богу, и на том спасибо.
– Ладно, вы тут, э-э-э, того самого, творите, в общем, – пробормотала я поспешно. – А мы, пожалуй, пойдем. У нас, у муз, вы знаете… такой плотный график! Стольких поэтов посетить нужно. Без нас эстрада опустеет! – затараторила я, пятясь к двери.
И дернул же меня черт шутки шутить! Ретировались бы незаметно, да и все. Так ведь нет! Сенька тут же ухватился за оброненную мною фразу и, оживившись, поинтересовался:
– А им вы тоже помогаете?
– А как же! Без нас ни один хит не будет написан!
– То-то я и думаю! – Сенька стукнул кулаком по столу и налил в граненый стакан мутной жидкости из бутылки без этикетки. – Тут сидишь, сидишь, творишь, творишь, и ничего! А они что ни день, то новую песню выдают! Почему так, а? Почему, я вас спрашиваю, вы ко мне так редко залетаете?!
– Все, все, все! – тоном любящего родителя проговорила Ольга и, подойдя к мужчине ближе (смелый с ее стороны поступок), погладила его по голове. – Обещаю: теперь мы к тебе каждый день залетать будем. А ты пока прямо сейчас, не откладывая, приступай к сочинительству.
– Да как же приступать, если в голову ничего не лезет? – по щеке мужчины стекла скупая слеза.
– А вот тебе для затравки: «Я помню чудное мгновенье».
Глаза поэта загорелись хищным блеском, он взлохматил свои длинные волосы и, вскочив, принялся мерить шагами комнату.
– Я помню чудное мгновенье, – продекламировал он и, остановившись, уставился в потолок, – передо мной явилась ты! – продолжил уже восторженно. – Как мимолетное виденье! Как гений чистой красоты!.. Получилось! – завопил поэт и радостно закружил по комнате, в то время как мы медленно и не без труда пробирались к входной двери, кое-как находя дорогу между стройными рядами пустых бутылок. Аккуратно приоткрыв дверь, мы впустили в квартиру топтавшегося на лестничной клетке Вовку и двух его приятелей. Ребята были облачены в камуфляжную форму, на головах – маски омоновцев.
– Чего так долго-то? – зашипел Володька.
– Да Сенька задержал, – прошептала Олька, впуская парней. – Ну, как там?
– Да как! Один на лестничной клетке топчется, один в машине сидит возле подъезда, еще один – на крыше. В общем, пасут вас, девоньки, плотно.
– Что и требовалось доказать! – провозгласила я, радуясь непонятно чему.
– Ну, Вован, помни, ты – наш должник, – проговорил один из парней, превращаясь из грозного сотрудника вневедомственной охраны в обычного цивильного мужчину – в джинсах и майке.
– Само собой, пацаны! – ответил Вовка, вручая нам наряды своих сослуживцев.
То ли форму давно не стирали, то ли ребята успели вспотеть, добираясь к нам, но пахла одежда брутально, по-мужски. Стараясь не дышать, натянула я на себя огромные штаны, подвернула их несколько раз на поясе, а сверху нацепила куртку. Вот с ней дела обстояли заметно хуже – рукава выдавали в нас претендентов на роль Пьеро в знаменитой пьесе «Буратино». И с этим нужно было что-то делать! Предыдущие наряды тоже были велики, но не настолько – видимо, тогда Вовка подбирал их под нас, в то время как сегодня особого выбора у него не было: взял тех пацанов, которые несли дежурство.
От неминуемого разоблачения нас спасли все те же щитки игроков в американский футбол. Хотя, даже подложив их под одежду на плечи, все равно пришлось подвернуть рукава вовнутрь. Оставалось только надеяться, что стершинские ребята не станут рассматривать нас очень уж пристально.
Напрасные ожидания! Спустившись на два пролета вниз, мы наткнулись на Илью, который тут же преградил нам дорогу. Парень легко мог опознать меня по глазам, сверкающим из прорези черной маски, поэтому я быстро опустилась на одно колено и принялась завязывать якобы развязавшиеся шнурки, передав инициативу Володьке.
– В чем дело? – грозно поинтересовался тот.
– Да ни в чем, братан, – деланно равнодушным тоном ответил Илья. – Просто прикурить хотел попросить.
– Не курю! – рыкнул Вовка и попытался обойти охранника. Не тут-то было. Тот продолжал стоять истуканом на пути, даже не думая освобождать проход.
– А я смотрю, пацаны с оружием носятся, – весело проговорил он. – Думаю: что за напасть такая?
– На вызов мы приезжали, братан, – решив сменить тактику, доброжелательно ответил Вовка. – Как обычно, ложный. Бывает у нас такое.
– Ага, – весело проговорил Илья. – А в какую квартиру? – как бы невзначай поинтересовался он.
– В девяносто пятую, – не моргнув глазом ответил Вовка. Да и чего ему моргать, если он с ребятами и правда сначала посетил это жилище, разбудив и переполошив ее хозяев, сообщив им, что у них сигнализация сработала. И только после разыгранного спектакля они тихонечко спустились к нам.
– Ну да, ну да, – закивал головой Илья, нехотя освобождая проход.
Наклонив голову как можно ниже, опасаясь быть узнанной, прошмыгнула я мимо парня. Тот подозрительно втянул носом воздух, видимо, уловив знакомый аромат моих духов, которые не смог перебить даже запах мужского пота. Знала бы, никогда не приобрела бы такой стойкий парфюм.
Илья нахмурил брови, пытаясь осмыслить полученную от органов осязания информацию, но, судя по тому, что мы беспрепятственно покинули подъезд, сильно в этом не преуспел.
Нам осталось преодолеть минимальное расстояние от подъезда до машины, когда из припаркованного неподалеку автомобиля вышел еще один подчиненный Стершина и решительно направился к нам.
– Постойте, – воскликнул он грозно, но мы и не подумали повиноваться.
– Извини, брат, – крикнул Вовка, прыгая в машину, – нам инструкция запрещает вступать в разговоры с посторонними! – И, не дожидаясь, пока мы пристегнемся, ударил по газам. Машина резво помчалась по двору, едва не сбив преградившего дорогу охранника. Только профессиональная выучка спасла его от неминуемого столкновения с капотом автомобиля, а Вовку – от возможного тюремного заключения.
* * *
– Что за квартира? – С интересом огляделась я по сторонам. – Погодите-погодите, дайте угадаю!
Я старательно наморщила лоб, изображая мыслительный процесс.
– Итак, судя по тому, что жилище оформлено в холодном стиле хай-тек с преобладанием красных цветов, его владельцем является одинокий холостяк. Эдакий Казанова, соблазняющий здесь доверчивых барышень, а затем без сожалений выгоняющий их вон.
Вовка с Олькой расхохотались, держась за животы.
– Да, Валерия, Шерлок Холмс из тебя тот еще. Это Светки Павловой квартира. Ну помнишь, она еще как-то с нами Новый год отмечала? Хирург она, отсюда и такая тяга к хрому и металлу. Почему же в отделке красный цвет преобладает, даже думать не хочу. Хозяйка сейчас в Израиле на стажировке, нам ключи оставила за хатой присматривать. Ну и вот… Мы посчитали – лучше варианта и не найти. Об этом жилище все равно никто не знает, искать нас тут не будут, и следовательно…
Ознакомительная версия.
