Ознакомительная версия.
– Ну и какой пирог нам испечь к ужину? Капустный по рецепту Анечки Трубиной или клюквенный, который пекла бабуля Алены Струтинской?
Первое время Эдита-Вера считала Нину Петровну потерявшей голову старухой, но потом она неожиданно поняла: есть на свете такая вещь, как семейные традиции, многим людям светлей жить, осознавая свою связь с предками. Через полгода нянька удивилась: ей совершенно не хотелось уходить прочь из уютного дома, и она приняла предложение Толи выйти за него замуж.
Анатолий радовался, как мальчик, а Эдита (она все реже вспоминала, что на самом деле ее зовут Верой) вдруг с изумлением обнаружила: муж совсем не противный человек. Конечно, он был иного склада, чем Илья. Спокойный учитель русского языка ни за какие пряники не пустился бы в опасные авантюры, но, видно, в середине жизни Эдите предстояло сделать много открытий. В новом браке она поняла, что иметь корни вовсе не плохо и что в стабильной, размеренной жизни есть свои радости.
Шли годы, подрастала Алена, давным-давно признавшая Эдиту мамой, Толя неожиданно бросил преподавать и начал работать в издательстве. А Эдита тайком съездила к их с Ильей тайнику, выгребла оттуда золото и, принеся его домой, сказала мужу:
– Умерла моя тетка, вот передали от нее посылку, завещала мне свои украшения.
– Тут целое богатство! – всплеснул руками Толя.
Наивный, он всегда верил жене, не усомнился и в этот раз.
В середине девяностых Толя умер, Нина Петровна скончалась намного раньше сына, Алена и Эдита остались одни. Теперь уже Эдита рассказывала знакомым о людях, которых запечатлели фотографии, и перелистывала рассыпающуюся от старости книгу с рецептами. Эдита давным-давно придумала себе легенду о папе-французе и маме, уральской красавице. Иногда, ложась в кровать, дама вспоминала свое прошлое, не выдуманное, а настоящее, пыталась представить лицо Ильи, но черты дорогого человека расплывались, путались и мысли. «Вот, – говорила себе Эдита, – в каком году мы с Илюшей ездили в Сочи? И не припомню. Хотя нет, Нина Петровна в тот момент заболела, мы отправились втроем, с Аленой, без бабушки». Вдруг в мозгу Эдиты что-то щелкало, и она начинала сердиться на себя. Ну нельзя же быть такой дурой! Какие Нина Петровна и Алена! Ведь Эдита хочет вспомнить Илью, а не Толю! Ну почему ей кажется, что старушка и девочка постоянно были с ней?
«Золотой запас» Эдита расходовала экономно: Алена работала, им вполне хватало на жизнь. Затем случилась беда: Эдита упала и сломала шейку бедра, Алена сделала все, чтобы спасти жизнь той, что стала ей матерью. Она купила дорогой искусственный сустав, и Эдиту прооперировали. Первую неделю Алена не отходила от койки матери, но та ее выгнала.
– Не сиди здесь, – сердито сказала Эдита.
– Надоела тебе? – заулыбалась Алена.
– Замучила заботой, – кивала Эдита, – закормила деликатесами, почитать некогда, ступай, доченька, домой, я журнальчики посмотрю, книги полистаю!
– Сейчас, мама, – подхватилась Алена и убежала.
– Какая у вас дочь заботливая, – с горечью сказала соседка, – а я вот одинокая, никто обо мне не печется.
– Да, у меня замечательная девочка, – отозвалась Эдита, – лучше не бывает.
Продолжить разговор не удалось, Алена ворвалась в палату, в руках она держала туго набитый полиэтиленовый пакет.
– Вот, мамулечка, – запыхавшись, выпалила она, – тут твои любимые детективы.
– Ну егоза, – нарочито нахмурилась Эдита, – весь магазин скупила?
– Почти, – призналась Алена, – не скучай, завтра приеду.
– Я умирать не собираюсь, – ухмыльнулась Эдита, – не таскайся в больницу, лучше отдохни. Все! Запрещаю тебе появляться неделю.
Алена поцеловала мать и ускакала, Эдита взяла толстый том.
– Любите криминальные истории? – с неодобрением спросила соседка.
Не желая вступать в беседу, Эдита кивнула, ну не говорить же приставучей особе правду: мне смешно их читать, у авторов скудная фантазия, опиши я свои приключения, вот это вышел бы бестселлер.
И тут из коридора послышался шум, заскрипела дверь.
– Небось ваша дочь возвращается, решила еще что-то принести, – поджала губы соседка.
Но к ним на инвалидном кресле ввезли женщину с перевязанной рукой, за коляской шел встревоженный мужчина. Эдита отложила книгу, а соседка начала возмущаться:
– Здесь двухместная палата.
– Извините, пожалуйста, – сказал незнакомец, – в отделении нет мест, заведующий велел временно сюда третью койку поставить, всего на одну ночь.
– Безобразие, мы задохнемся, – не успокаивалась вздорная баба.
– Егорушка, – тихо попросила новенькая, – нет беды, я полежу в коридоре.
– Глупости, – твердо ответил тот и вышел.
– Набьют как сельдей в бочку, – кипела соседка.
Эдита, решив не принимать участия в скандале, потянулась за книгой, но почитать ей не удалось, в палате появился заведующий.
– Раиса Ивановна, – обратился он к скандалистке, – извините, случился форс-мажор, сами видите, какая погода, на улице гололед, у нас все места заняты, очень прошу, пригрейте Ольгу Андреевну на одну ночь, завтра освободится семнадцатая палата, и мы переведем Дружинину.
– Я заплатила деньги за приличные условия, – не уступала врачу Раиса Ивановна, – не мое дело, как вы выкрутитесь.
Ольга Андреевна подняла полные слез глаза на сына:
– Егорушка, увези меня отсюда!
– Мама, мы тоже заплатили, – обозлился тот и налетел на заведующего: – Когда мы оформляли с вами договор, нам твердо обещали госпитализацию в случае необходимости.
– Я же не отказываю, – забубнил врач.
– Но речь шла либо об одноместной палате, либо о двухместной! – наседал на доктора заботливый сын. – И уж совсем некрасиво ставить нас в положение татаро-монгольских захватчиков. Кстати, Раиса Ивановна права, мне бы тоже не понравилось подселение третьего лица!
– Но поймите, – заломил руки заведующий, – у нас впервые такое, надо всего одну ночку потерпеть.
– Егорушка, давай уедем, – прошептала Ольга Андреевна.
– Мама, это опасно.
– Мне тут не нравится.
– Ну мамочка!
– Хочу домой, – заплакала Ольга Андреевна.
– Извините, – внезапно сказала Раиса Ивановна, – не знаю, что на меня нашло, лежу тут одна, никому не нужная…
И скандалистка зарыдала.
Эдита схватила с тумбочки бутылку с водой:
– Раечка, выпейте.
Ольга Андреевна вытерла глаза и спросила:
– Дорогая, хотите сладенького?
– Вы мне? – прекратила лить слезы Раиса Ивановна.
– Конечно, – заулыбалась Ольга Андреевна, – раз уж мне тут ночевать доведется, надо нам подружиться. Егорушка, съезди во французскую кондитерскую и купи набор пирожных, всего по паре.
– Да, мама, – кивнул тот.
– Ну вот и славно, – потер руки врач, открыл дверь и крикнул: – Катя, оформи!
Некоторое время в палате царила суматоха, вызванная размещением лишней койки, затем появилась медсестра и вежливо сказала:
– Ответьте на мои вопросы.
– С удовольствием, – кивнула новенькая.
– Имя, фамилия, отчество.
– Дужинина Ольга Андреевна, – произнесла женщина.
Медсестра старательно записывала сведения, добралась она наконец и до вопроса о месте рождения.
– Город Крюк, – ответила больная.
Эдита вздрогнула и невольно переспросила:
– Крюк? Вроде у вас там когда-то археологические раскопки вели.
– Верно, – подтвердила Ольга Андреевна.
– Скифское золото искали, – проронила Эдита и быстро добавила: – Я в газете читала.
– Вроде так, – нехотя откликнулась новенькая, – если честно, я не в курсе, уехала из Крюка давно, никаких подробностей о тех раскопках не знаю.
– Ваше семейное положение, – вернула медсестра больную к анкете.
– Вдова.
– Дети есть?
– Сын. Егор Герасимович Дружинин, – сказала новенькая, – да вы его видели, он за пирожными поехал.
Эдите стало жарко, а потом по спине прошел озноб. Память услужливо вытащила на свет забытые детали. Охранника, караулившего домик со скифским золотом, звали Герасим. Над ним посмеивались и археологи, и рабочие, когда он утром с похмелья шел к речке, ему вслед иногда кричали:
– Осторожней там, а то, как Муму, утонешь!
– Во народ, – вздыхал незлобливый мужик, – лишь бы поржать, ну назвали меня по-дурацки, и что?
Еще Эдита, пытаясь унять бешеное сердцебиение, вспомнила о мальчиках, утонувших в реке, одного звали Витя, второго Егор Дружинин. В смерть Вити Эдита не верила, а вот кончина Егора не вызывала у нее сомнений. Может, сейчас судьба-шутница столкнула ее с тезкой покойного мальчика? Ну мало ли людей носит имя Егор? Да и фамилия Дружинин не из редких. Но Егор Герасимович уже не частый вариант, а если учесть, что место рождения Ольги Андреевны город Крюк…
– Ваш мальчик москвич? – поинтересовалась Эдита после того, как медсестра покинула палату.
Если Ольга Андреевна и удивилась вопросу, то вида не подала.
Ознакомительная версия.
