Ознакомительная версия.
Степа проводил далеко растянувшийся разноцветный автокараван задумчивым взглядом, немного помедлил и рукавом куртки решительно стер с афиши планетария свою надпись. Наверное, не стоит широко афишировать факт, что здесь был какой-то Красиков из Козедольска. Надо быть скромнее. Вон сколько «наших» побывало тут в то же самое время, и все умчались в ночь, не оставив никаких следов!
— Куда ты намылилась? Почему нам ничего не сказала? Кто тебя увез? Чего он хотел?
Сидя на диване слева от меня, Ирка с пулеметной скоростью выплевывала вопросы. Вадик, подпирающий меня справа, успокаивающе гудел:
— Тихо, спокойно, все в порядке, ты пей, пей! — и совал мне в руку стакан с золотистой жидкостью.
Я вяло сопротивлялась, точно зная, что в стакане не ситро: незабываемую плоскую бутылку напарник достал из потайного кармана операторского кофра. По пути в Берлин мой товарищ привычно пополнил запасы спиртного.
— Выпей, и все будет хорошо!
— Рассказывай, а то плохо будет! — грозилась Ирка.
Ясно было, что они не отстанут, и я сдалась. Хлебнула виски, передернулась и на кривой улыбочке призналась:
— Мне позвонил один человек. Не знаю кто! Вот! — Я показала свой мобильник. — Номер не определился наверное, он из таксофона звонил.
— Человек — это мужчина? — Вадик снова блеснул своими познаниями в области украинского языка.
Я кивнула:
— Мужчина, точно. Говорил по-русски, голос незнакомый. Сказал, что знает, кто убил Солнцева, и предложил купить у него эту тайну за сто евро.
— И ты поверила какому-то незнакомому мужику?! — Ирка возмущенно хлопнула себя по коленкам. — Да им и знакомым-то верить нельзя, каждый второй — бессовестный лжец! И все до единого — бессердечные чудовища!
— Точно, точно! — хрустальным голоском прозвенела переводчица Ксения.
Вадик закашлялся, забрал у меня стакан и залпом допил его содержимое.
— Лжец? Ну, как сказать. — Я сама потянулась к виски. — Кто убил Юрика, я все-таки узнала — это сделал он. Тот самый незнакомец. И меня он тоже грозился убить.
— Я так и знала! Я это почувствовала! — Ирка вырвала у меня бутылку и приложилась к горлышку. — У меня возникло дурное предчувствие сразу же, как только я увидела, как ты выбегаешь из отеля в этой своей дурацкой розовой кофточке с голыми плечами, такая беззащитная — ну, просто мечта злодея! И потом зловещий окрик таким недобрым голосом: «Ленка, стой, ты куда?!» Ясно было, что этот мрачный тип не желает тебе ничего хорошего. А уж когда тот белый «Вольво» рванул с места, точно гоночный болид, я окончательно поняла: тебе грозит что-то страшное!
— Интересно все-таки было бы узнать — что? — вклинился в драматический монолог моей подруги Вадик.
— Что-что?.. — осеклась Ирка.
— Что именно страшное ей грозило? — с интересом спросил мой оператор, протягивая руку к склянке с жидким золотом.
Стакан был окончательно забыт, бутылка пошла по рукам.
— Помнится, звучал глагол «задушить», — нарочито небрежно ответила я.
— Я так и знала! — снова вскричала Ирка. — Когда эта тачка выплыла из-за угла, как большая белая акула, у меня сжалось сердце! А потом…
— Разжалось? — предположил Вадик и безмятежно булькнул виски.
Моя подруга наградила бессердечное чудовище сердитым взглядом и произвела отъем сосуда со спиртным:
— Потом я услышала, как Ленка кричит: «Помогите-спасите!» — и поняла: либо мы сейчас ее спасем, либо уже никто и никогда ей не поможет! И я совершенно не жалею, что поцарапала эту гадкую белую тачку своими бигудюшками.
— А я не жалею, что дал в ухо гаду из этой гадкой белой тачки! — Вадик подхватил и тему, и полупустую бутылку.
Хлебнув виски, он передал бутыль Ксении, которая приняла сосуд с видом, словно это была дохлая мышь, и полез ко мне обниматься:
— Ленка! У нас с тобой, конечно, случаются разногласия, но не настолько серьезные, чтобы я позволил какому-то рыжему гаду на белой тачке задушить тебя, как котенка!
— Погодите, вы все путаете! — сказала я и выпуталась из цепких рук напарника. — Задушить меня грозил совсем другой гад, на зеленом «Форде»! А тот рыжий, который был на белом «Вольво», запулил в окно зеленой тачки какую-то слезоточивую дрянь, обезвредил первых похитителей и пересадил меня в свою машину.
— Типа, перепохитил тебя? — удивился Вадик. — Вот это, я понимаю, ажиотажный спрос! И ты еще жаловалась, что кто-то там не проявляет к тебе интереса? Мне даже странно…
— А чего странного? Может, тот, второй похититель, тоже хотел ее задушить! — оригинально защитила меня Ирка.
— Убери из своего голоса нотки сочувствия, — желчно попросила я. — В контексте сказанного тобой не понятно, кому оно адресовано, мне или желающим моей смерти!
— Постойте! — встрепенулся Вадик. — У меня важный вопрос! С какой стати совершенно незнакомый мужик хотел тебя задушить?!
— То есть если бы этого захотел кто-то знакомый, ты бы не удивился, да? — окончательно обиделась я.
— Я бы не очень сильно удивился, — напарник дипломатично смягчил формулировку.
— Это что, вызов от имени враждебно настроенной мужской части человечества? — надулась я.
И в моем воображении, сверх меры раскрепощенном алкоголем, тут же возник этот самый мужской вызов в виде перчатки, брошенной мне в лицо. Перчатка была черная, кожаная, в мелких дырочках, сквозь которые кое-где пробивались противные черные волоски.
Я увидела ее живо, как наяву. И тут же мой внутренний голос подсказал: «А ведь ты и вправду видела такую перчатку, только мельком, потому и не сразу вспомнила!»
Мысленно я перенеслась в недавнее прошлое, реконструировала незабываемую встречу со злодеем в сквере, замедленно воспроизвела ее по кадрам и поймала тот момент, когда локоть мерзавца перехватил мое горло: дергаясь в тщетной попытке освободиться, краем глаза я видела руку в черной кожаной перчатке!
В декабре, при температуре воздуха около нуля градусов, перчатки, варежки и рукавицы были далеко не лишними аксессуарами, но в данном случае можно было предположить, что человек не просто утеплился. В опасной близости от моей шеи эти конкретные черные перчатки смотрелись весьма зловеще. Если бы не появление Александра, который увидел, как я вошла в сквер, и окликнул меня от гостиницы, злодей при желании мог задушить меня на месте, в тени дубов! И мне определенно показалось, что соответствующее желание у него имелось. Но из-за некстати объявившегося Сашки негодяю пришлось тащить меня в поджидавшую его машину, чтобы отвезти потенциальную жертву в какое-нибудь другое местечко, подходящее для мокрого дела.
«Мокрое дело — это ты точно подметила! — хмыкнул внутренний голос, оценив случайный каламбур в духе черного юмора. — Ведь Юрика, которого задушил гад в перчатках, нашли в реке!»
Тут я, конечно, вспомнила, как мы с Костей выудили из той же реки мертвую собачку, и запоздало подивилась этому факту. Я не спорила с Вадиком, когда он утверждал, что жители цивилизованной Германии права животных соблюдают гораздо более трепетно, чем мы, полудикие скифы. Но мне казалось, что речь идет о живых зверюшках. А кем надо быть, чтобы с такой бредовой театральностью обставить захоронение собачьего трупа?!
«Скорее, наоборот, варваром, чем цивилизованным человеком, — рассудил мой внутренний голос. — Так что этот, в перчатках, и его дружок, водитель зеленой машины, вполне годятся на роль собачьих убийц. Они производят впечатление достаточно гнусных и весьма некультурных типов. Как они матерились, ты вспомни! Непонятно только, зачем им было убивать собачку».
— А зачем им было убивать меня?
Ирка, услышав мой вопрос, тут же предложила ответ:
— Может, тут ничего личного? Тебя с убитым Юриком что связывало? Только работа. Так, может, вас обоих гнобили не в частном порядке, а по служебной линии?
— Обоих?! Ирка, ты гений! — я подпрыгнула на диване и победно щелкнула пальцами.
Вадик, неправильно расценив мой жест, предупредил:
— Виски кончился.
— Только не двоих, а троих! — не слушая его, сказала я.
— А кто третий? — Ирка перестала улыбаться и слегка отодвинулась.
— Он! — я указала на Вадика.
— В каком смысле — я третий? — переспросил он, не уловив смысла сказанного. — Если в смысле того, чтобы еще раз сообразить на троих, то я не возражаю и даже готов сбегать в бар!
— Беги, — разрешила я.
— Тебе еще не полегчало?
Напарник посмотрел на меня оценивающим взглядом доброго доктора и, видимо решив, что курс лечения не помешает продолжить, без промедления умчался в бар.
— Зачем ты послала Вадика за новой бутылкой? Тебе не кажется, что сегодня мы уже достаточно выпили? — заворчала Ирка.
— Мне не хотелось продолжать разговор в его присутствии, — объяснила я, слегка понизив голос. — Вадик еще не понял, что убийца, задушивший парня в костюме медведя, хотел лишить жизни не кого попало, а именно моего дорогого напарника!
Ознакомительная версия.
