— А то тоже им чего не то отрежешь?
— Разбежалась. Я похлеще Баула брезглива и кочергой до них не дотронусь! Но назло выродкам опять бридж устрою!
Как ни странно, но присутствующие даже не усомнились, что это будет страшная месть.
— А еще Лохмач зашевелился, — сказала Аня, с интересом прислушиваясь к моим мстительным планам. — Не выдержал у той старушонки на Служевце и мотается по городу со многими остановками, проверяется, нет ли хвоста. А хвост ждет не дождется, чтобы что-нибудь выпил, а то рассекает на своем драндулете, но Лохмач пока держится, только кофе дует да минеральную воду…
— Осторожный, зараза, — похвалил Витек.
— На абы что его брать не собираются, ждут, может обнаглеет и заглянет к рыжему чистильщику.
— Если он вообще знает, где его искать.
— Ну как-то же они должны связываться? — констатировала Малгося. — Хотела бы я знать, куда Наталка с Конрадом подевались, а на самом деле меня Клара интересует. Где она, что с ней происходит?
— Прямо не знаю, что и сказать, — смутилась я. — Не нравится мне это все… к телефону не подходит…
— Может, домой к ней съездить?
— Без толку, не откроет, сделает вид, что нет никого. Так уже было, правда, давно, чуть в алкоголизм не впала.
— Не впала?
— К счастью, нет, выбралась.
— А из-за чего впадала?
— Начала впадать. Из-за мужика, ясное дело, но кого именно, я не знаю.
— Так, может, и сейчас?
— Версия интересная, вот только из-за кого? На гада Болека ей плевать, Конрад — даром не нужен, так кто тогда? Лясковский? Он в больнице…
— Вроде уже вышел?
— Валялся долго и сейчас еще полуживой…
— Лясковского нет, Флоры тоже нет, прямо простой какой-то, — скривился Витек.
Аня шмякнула на стол стакан с чаем, едва его не разбив.
— Простой! Я, конечно, в следственном не работала, но это все из-за тебя, — укоризненно обратилась она ко мне, — ассоциация… Рыжий чистильщик и Лохмач тоже простаивали…
Над столом будто искра пролетела.
— Ты серьезно думаешь, что они как-то связаны?
Уж больно невероятным казалось сочетание элегантных, чуть было не сказала — симпатичных, похитителей с примитивным громилой, отрывающим уши. Идея, конечно, красивая, но уж очень маловероятная. Шутки шутками, но даже у шуток есть свои границы.
— Мокрая сила для грубой работы… — неуверенно пробормотал Витек.
Поправиться он не успел — с улицы долетели разнообразные звуки. Сначала заглушаемый двигатель, потом лязгнула калитка, стук в дверь и шаги. Из прихожей появились Наталка с Конрадом.
— Калиткой хлопнули, — огорчилась я.
— Ничего, попищит и перестанет, — утешила меня Малгося.
— Ой, а этого, у которого дядя столяр, нет? — в свою очередь расстроилась Наталка вместо «здравствуйте».
— Занят, — хором ответили присутствующие.
— Я только что узнала… — начала было Наталка, но засомневалась, садиться ли. — Может, я что-нибудь сделаю, чай, кофе, чтобы для всех, а то мне неудобно…
— Нечего на чужой кухне хозяйничать, — оборвала ее Малгося. — Лучше говори скорее, что узнала!
Наталка не кокетничала и похвасталась с явным удовольствием:
— Я этого упертого жлоба с самого утра караулила. Знаете, что сделал? Парик нацепил! Честное слово, как у пещерного человека, патлы во все стороны, сущий троглодит. Потом угнал машину со стоянки у больницы, да так легко, прямо играючи, аж завидно! Свою доходягу в чужом дворе оставил, и привет, отъехал как совсем другой человек. Если за ним была наружка, то гениальная, я никого не заметила…
— А его узнала? — удивился Витек.
— Случайно, когда со двора выходил. Морда мордой, конечно, но фигура-то осталась. На всякий случай я за ним поехала, но только на Конраде…
Тут возникла дилемма; слушать сначала чудесную историю о встрече Наталки с Конрадом, разумеется совершенно случайной, и замене автомобилей или разбираться в хитрых махинациях преступника Большинство высказалось за преступника, оставив метафизику на потом.
— Ни за что не угадаете, куда он поехал, — проговорила Наталка с таким удовольствием, будто сама догадалась. — На Бонифация, к Вжосяк!
Не сказать, чтоб мы безумно удивились.
— Ну и что? — едко спросила Малгося. — Пали друг другу в объятия?
— С какой? — Витеку стало любопытно.
— Ни с какой. Купил в цветочном магазине по пути здоровенный горшок с каким-то фикусом, потащился с этим горшком прямиком в сад и всучил его садовнику. Тот ему горшком чуть башку не разбил. Видно было, что от злости лопается, а садовник-то — рыжий чистильщик собственной персоной. Представляете, полиция его по всей стране ищет, а он у Вжосяк садик поливает!
В Наталкином голосе послышались мстительные нотки. Я ее понимала.
— Ты кому-нибудь сообщила? — поинтересовалась Аня.
— Конечно, нарушила и ни за что не признаюсь. По сотовому, когда ехала, буду клясться и божиться, что звонила на светофоре. Поблагодарили, и все.
— А что он? — Я хотела знать продолжение.
— Проделал все в обратном порядке. Везучий, таким всегда везет, у больницы никто ничего не заметил, машины сменил и вернулся к бабульке на Служевец, по пути еще водкой запасся и изысканной закуской — двумя курами-гриль.
— Надо у этой Вжосяк узнать фамилию садовника, телефон… — энергично начала Малгося.
Витек поддержал жену.
— Поехать туда и подрядить его скосить газон или сразу дать по морде, а то устал я от вашей дипломатии…
Аня приняла бразды правления.
— Я полагаю, что Беляк уже в курсе и там есть его люди. Какая-нибудь Алина Вжосяк была дома?
— Вроде да, — ответила, поразмыслив, Наталка. — Окна приоткрыты, и внутри какое-то шевеление, не знаю, как точно сказать, но чувствуется, что кто-то есть.
— У обеих Вжосяк всегда кто-то есть, клиентки в очередь записываются, — напомнила я. — И не на уроки танцев, а на пластику да всякую лицевую реконструкцию.
— Да! И из одного оконца, похоже ванной, пар валил!
— Ясно, что не чистильщик мылся…
Зазвонил Анин мобильник. Дверь в бойлерную опять оказалась в хорошей компании.
— Мы можем ничего не предпринимать, — сообщила нам Аня, вернувшись к столу. — Рыжий чистильщик обставлен со всех сторон, и похоже, на Бонифация он не живет, там слишком тесно. Они подозревают, что он работает, или делает вид, что работает, на обеих Вжосяк, а проживает у той, что у леса. Сегодня выяснят. Рассказывайте теперь, что вы там с машинами учинили.
Оказалось, что никакая это не телепатия или прочие флюиды, а самая что ни на есть случайность. Наталка выслеживала рыжего чистильщика, а Конрад делал доброе дело соседке. Та оказалась в безвыходной ситуации и прямо-таки умоляла помочь. Муж в командировке, ребенок в школе, бабушка ногу подвернула, едва ковыляет, а у нее лопнул ингалятор. Ей три раза в день лекарство надо вдыхать, а то отдаст Богу душу, в больнице со вчерашнего дня запасной дожидается, специально для нее привезли, а как его получить?! Если без лекарства пойти, то по дороге и скапутишься! Пусть хоть Конрад сделает божескую милость, раз уж он дома, столько лет ведь дверь в дверь живут, всегда по-соседски друг друга выручали.
Конрад смилостивился и выручил.
Пока он ждал возвращения Наталки, успел получить ингалятор, а на обратном пути забросить его соседке, еще живой, но уже едва. Ну, а потом сразу ко мне.
Впрочем, Конрад и сам собирался приехать, но только попозже, ближе к вечеру приличней было бы, но раз Наталка… то и ему можно?
Его немедленно заверили, что не только можно, но и нужно. На лице парня читалась масса разных чувств, но главными были отчаянная решимость и отвращение. Мы имели все основания ожидать сенсационных откровений.
Конрад нас не разочаровал.
— Я, конечно, последняя свинья, — начал он многообещающе. — Ладно бы факты, на худой конец слухи, так и того нет. Одни подозрения. Притом мерзкие и постыдные, особенно для меня, уже хотя бы потому, что у меня возникли.
Я чуть было не выразила своего восхищения, но во-время прикусила язык.
— В конце концов, я молчать не обещался, слова никому не давал… Ладно уж, что скрывать, речь идет о Кларе. Как бы она ко мне ни относилась… Я подозреваю… чаще всего это бывало, когда выпьет… ей вообще не важно… кто был под рукой, тому и плакалась, а чаще всего был я. Вот мне и кажется, что она была кому-то обязана. От нее требовали, можно сказать — принуждали, добывать и сообщать сведения о людях…
У него пересохло в горле, и пришлось выпить воды. Аня воспользовалась вынужденным перерывом.
— О каких людях?
Конрад не заметил, что пьет противную теплую воду, давно стоящую на столе, даже не из холодильника.
— Разных. Всяких. Тех, с кем по работе контачила. Тех, о ком у обеих Алин Вжосяк жены сплетничали. Тех подвыпивших, что встречала на разных коктейлях и презентациях. О всяких важняках и просто подозрительных, о ком попало. И все это из нее вытягивали, она думала — ради конкуренции в бизнесе, борьбы за место, власть, деньги… Иногда она срывалась и проговаривалась, что до нее дела нет, только ради информации… А я теперь начал подозревать… Из того, что Наталка рассказала… Может, она стала таким… источником?
