Ознакомительная версия.
Виктор взял поданную Романом чашку и сделал глоток капучино.
Я вытащила из вазочки конфету и стала ее разворачивать.
– В гостиницах порой умирают постояльцы. Владельцы помалкивают о таких случаях, но не удивляются им. На отдыхе люди ведут нездоровый образ жизни – много едят, пьют, активно занимаются сексом, жарятся на солнце и так далее. Даже у молодых на второй неделе бесконечных возлияний может случиться сердечный приступ. Но после кончины Бунтова местные сплетники вспомнили, что Фирсовой перед кончиной явился дьявол, и зашумели: «Точно, точно, она вживую сатану видела». Потом возникла новая версия: в отеле живет дух сумасшедшей дочери графа и нападает на обитателей ее спальни. Масла в огонь подлил Владимир Неумывайкин, он говорил: «Пишу книгу о Борисогубских. Именно призрак Софьи во всем виноват, он лишает жизни постояльцев».
Я замолчала.
– Мы бы не обратили внимания на досужие разговоры, – подхватил Дмитриев, – но, занимаясь историей пожара в доме Ларкиных, поняли: в отеле погибли два человека, прямо замешанных в истории с младенцем. Если помните, практиканта, который уронил новорожденного младенца Ларкиной, звали Борис Бунтов. Мы проверили его личность и убедились – в гостинице умер именно он. Ну а о Фирсовой долго рассказывать не стоит, все уже и так в курсе, кто она такая. Конечно, мы подняли телепрограмму за тот день, когда она скончалась. Ни по одному каналу не шел фильм или передача, где рассказывалось об Апокалипсисе. Но наш эксперт подсказал, что есть фантастическая кинолента российского производства, в которой повествуется о конце света, и начинается она так: титров нет, названия тоже, ни музыки, никакого вступления, на экране возникает изображение хорошо известной всем студии новостей, и дикторша дрожащим голосом вещает: «Экстренное сообщение: пришел конец света, мир гибнет. Церкви переполнены, священники не успевают крестить новообращенных. Смотрите наш репортаж…» И дальше как раз всадники, сатана, черти – весь набор. Здравомыслящий человек и тот мог в первые секунды поверить в эту чушь, ведь дикторша федерального канала имеет репутацию очень серьезного человека, она лицо страны. Чего уж ждать от тетки преклонного возраста, ум которой затуманен сектой «Новой белой церкви»? В общем, у дамы случился инсульт. Мы связались с фирмой, которая выпускает электронные сигареты, у них есть классическая линейка вкусов. В нее входит именно ягодный набор, а картриджи «Роща» есть только в коробке «Цитрусовый сад». Теперь подведем итог. Кто-то подключил к телевизору Фирсовой небольшую коробочку, с помощью которой можно демонстрировать на экране скачанные из интернета фильмы, а в электронную сигарету Бунтова вставили картридж со смертельным для него аллергеном. Второй такой же засунули в упаковку, надеясь, что полиция решит: Борис купил набор, в котором был заменитель табака с лимоном. И ведь сработало!
Виктор Николаевич поднял руку.
– Я тогда здесь не служил. Начальником полиции был Андрей Сергеевич Ферапонтов, очень больной человек, которого в Тамбовске из жалости держали – как же, человек всю жизнь в органах, награды у него… На пенсию его не провожали, потому что знали: жить ему осталось недолго. Сил у Ферапонтова во что-либо вникать не было. Ну, умер отдыхающий, бывает… Ферапонтов живо дело закрыл, смерть Бунтова ненасильственной посчитал и сам через два месяца на тот свет уехал. Вот тогда меня и назначили на его должность.
– Виктор, не оправдывайся, – попросил Степан, – тебя ни в чем упрекнуть нельзя. Ты отлично себя проявил.
– Мне было приятно работать с вами, – кивнул Могутин, – вы мега-профи.
– Фирма, способная выполнить любое поручение, принадлежит Степану, – сказала я, – лично я всего-навсего пишу детективные романы.
Дмитриев постучал ложечкой по чашке.
– Продолжаем разговор по главной теме. Естественно, мы стали задавать классические вопросы: кто виноват? Кому выгодна смерть Фирсовой и Бунтова? Каков мотив убийств? И проверили всех сотрудников отеля – постороннему-то трудно проникнуть в номера.
Степан и шеф полиции одновременно посмотрели на хозяйку имения. Та резко выпрямилась.
– Я не скрывалась. Мое имя Марина Ивановна Лаврова, в девичестве Савина. После пожара меня довольно долго допрашивали, подозревали в поджоге, требовали прямого ответа на вопрос, почему в день смерти Ивана Михайловича, Вероники Петровны, Гали и Паши я спешно уехала. А я молчала, потому что не могла рассказать правду о том, что отправилась к богатому человеку, который просил меня пожить в компаньонках у его парализованной дочери, чтобы та, вдохновленная примером одногодки, встала на ноги, то есть нашла в себе силы победить болезнь. Думаю, ясно, почему я тогда не открывала рта?
– Конечно, – кивнула я, – вам бы пришлось рассказать, что семья нуждалась в деньгах на адвоката для Вероники Петровны, выдававшей чужого ребенка за своего, одним словом, выложить всю историю про младенца.
– А-а-а-а! – закричала Анна Семеновна, показывая пальцем на Лаврову. – Я поняла! Она Маша Савина!
– Жесть… – заморгал Алеша. – Ну просто жесть…
– Почему тогда хозяйку зовут Мариной Ивановной? – разинула рот Аглая.
– В моем паспорте всегда стояло имя Марина, – пояснила владелица отеля, – и в метрике тоже. Но я себя в детстве называла Машей. Только потом, когда меня начали по отчеству звать, появилась Марина Ивановна. Я не пряталась, но и не рассказывала всем вокруг, что являюсь той самой Машей Савиной. И вы, Виола, правы, я молчала о поездке, так как не могла опозорить Веронику Петровну, которая заботилась обо мне, как о дочери. Мне повезло – Андрей Викторович Панин, тот бизнесмен, подтвердил мое алиби, нанял адвоката, и милиция оставила меня в покое. Я поселилась в семье Паниных, очень старалась мотивировать их дочь Риту на борьбу с болезнью, училась в школе, получила аттестат. Но в институт сразу поступать не стала – не могла бросить Маргариту. С Паниными я рассталась через два года после окончания школы, они уехали на ПМЖ в Канаду. Звали меня с собой, но я отказалась, ведь Рита к тому времени встала из коляски и более в помощнице не нуждалась. Андрей Викторович купил мне квартиру в Москве, я переехала в столицу, поступила в мединститут, работала диетологом, вышла замуж за Николая Лаврова, но быстро с ним развелась, потом оформила брак с Владимиром Фафайкиным и на сей раз фамилию не меняла, очень уж это хлопотно. Вот и осталась Лавровой. Несколько лет мы жили очень счастливо, мне повезло с мужем, он богат, щедр…
– Вот! – закричала Галина. – Вот! Отчего ей всегда счастье, а мне нет? Машку пригрел обеспеченный мужик, купил ей хоромы… В вуз она попала, с олигархом обвенчалась… А я? Почему ко мне судьба задницей поворачивается, а у этой дряни даже черная полоса жизни из шоколада?
– Может, потому что Марина Ивановна добрый человек, а вы злой? – спросил Роман.
Галина расхохоталась.
– Добрая… Добрая? Вы что, не поняли…
Лаврова встала.
– Госпожа Тараканова давно догадалась обо всем. Да, я убила Фирсову с Бунтовым. И не жалею о содеянном.
– Упс… – вырвалось у Юры. – Это неправда!
Марина Ивановна села.
– Прости, любимый, не могла рассказать тебе правду.
– Лю-би-мый? – по складам произнесла Аглая. – Лю-би-мый? Это как понимать?
– Экая ты дурочка, – расхохоталась Звонкова. – Они же спят вместе!
– Кто с кем? – обомлела Аглая.
– Юрка и Машка любовники, – ухмыльнулась горничная.
– Интересное кино… – протянул Виктор Николаевич.
Аглая приоткрыла рот, Алексей издал похожий на хрюканье звук, Анна Семеновна начала креститься. Я на мгновение растерялась, а Степан потерял самообладание и выкрикнул:
– Марина Ивановна, вы совратили несовершеннолетнего?!
Лаврова закрыла глаза рукой. Юра встал и подошел к ней.
– Ну, это еще вопрос, кто кого соблазнил. Я ее целый год добивался.
– Жесть! – открыл рот Алексей.
– Домик Трындычихи… – пробормотала я.
– Да, – кивнул юноша. – Марина его купила. Вообще-то я уже совершеннолетний, мне восемнадцать, но надо закончить школу, аттестат получить, тогда мы уедем отсюда. Но пока это было невозможно, вот и приходилось шифроваться. Отстаньте от нас! Я уже не ребенок.
– И сколько времени вы сожительствуете? – сухо спросил шеф полиции. – Тебе восемнадцать совсем недавно стукнуло, а я полицейский и обязан…
– Вы сейчас не при исполнении, – перебил его Завьялов, – находитесь в кафе как частное лицо. И вообще тут конфликт интересов налицо. Вам, Виктор Николаевич, нравится Марина, вы к ней постоянно подкатывали, она же давала понять, что отношения между вами могут быть исключительно дружеские, не более того.
Я взяла себя в руки.
– Марина Ивановна, глупо спрашивать, почему вы лишили жизни Бунтова и Фирсову. Ответ ясен: при родах Вероники Петровны присутствовали Алевтина Трындычихина, Екатерина Волокова и практикант Борис Бунтов. А еще роженица Фирсова, которая лежала на соседнем столе. Бунтов уронил новорожденного, врач не имела права доверять ребенка студенту. Все очень испугались и…
Ознакомительная версия.
