угрожающе. — Товарищ подполковник!
— Не переживай. Знакомство на прогулке, не более. Я к ее травме отношения не имею. Но! — Он многозначительно помолчал. — Кажется, знаю, кто имеет. Саша следила за своим бывшим любовником и его женой. А еще знаю, что любовника, который ее бросил, она шантажировала. Вот тебе, капитан, и первый подозреваемый.
Тот оживился и даже собрался записывать.
— Нет-нет-нет! С моих слов ничего записано не будет. Только не здесь, капитан. Я на отдыхе. Но на помощь мою можешь рассчитывать. Идем, провожу до номера семейной парочки. Скажу честно, они оба мне не очень…
Через пару часов, сидя в ресторане отеля за обедом, Олег слушал рассказ капитана Осипова:
— И муж, и жена Шустовы утверждают, что из номера не выходили с десяти вечера до самого утра, когда я постучал в их дверь.
С кислой улыбкой капитан наблюдал за ложкой в руках Олега. Она металась между тарелкой и его ртом. Борщ явно был невероятно вкусным. А еще чесночные пампушки к нему. И тонкие ломтики сала с зеленым луком. Осипов бы тоже с радостью пообедал, да десять минут назад в разговоре с начальником прозвучала откровенная угроза. Если до ужина не вычислит злоумышленника, на отпуск летом может не рассчитывать. Какой уж тут обед!
— Они врут, — спокойно парировал Олег, подбирая с тарелки последние кусочки картошки из борща. — Муж и жена, сам понимаешь. Надо просмотреть все записи с камер наблюдения на этаже.
— На их этаже не было света ночью. Записи отсутствуют.
— Как удобно! — выгнул брови Олег.
— У лифта ни один из них не засветился. И на лестнице тоже.
— А есть еще черная лестница. Не знал, капитан? Пожарный выход. Я по ней пару раз спускался. Так ближе к пляжу.
Олег пододвинул к себе второе — картофельное пюре с капустным салатом и огромной отбивной. Он взял в руки вилку и нож, глянул на притихшего коллегу.
Тот смотрел на него очень странно.
— Что? — спросил Олег.
— Вот идеальная вы кандидатура, товарищ подполковник, на роль подозреваемого. Жертву знали. Все ходы и выходы изучили. — Осипов с тоской глянул на широкие окна ресторана, сквозь которые отлично просматривался пляж. — Только понимаю, что не вы это. Потому что мотива у вас нет.
— Зачет, коллега. — Олег даже нож в тарелку бросил, протягивая ладонь.
Они пожали друг другу руки.
— А у супругов мотив есть. У каждого свой. Скорее, даже у мужа более обоснованный. Жена могла и не знать о любовнице, — рассуждал капитан, алчно наблюдая за отбивной в чужой тарелке.
— Она знала, — прервал его рассуждения Олег. — Более того, Саше тихо, исподтишка гадила. — Коллега замер с приоткрытым ртом.
— Откуда сведения? Скажу. — Олег быстро прожевал мягкий кусочек, проглотил и запил водой. — Саша мне вчера рассказала удивительную историю о том, как пыталась стать матерью, да так и не смогла. И о том, как любовник — Женя — обвинил ее в обмане и бесплодии. И все из-за чего?
— Из-за чего? — вытянул коллега шею из распахнутого воротника форменной рубашки.
— У него были веские основания ей не верить. Она рассказывала о бесконечной смене докторов, которые ее наблюдали. О переводах из клиники в клинику. Он счел, что она водит его за нос, и задумался. — Олег потянулся к чайнику с чаем. — А потом он собрался и сам навестил ее доктора. Тот заявил, что Александра не была и не может быть беременна, поскольку страдает врожденной патологией.
— Она ему врала?! — округлил глаза капитан.
— Не она, а он, — поправил его Олег, глотая огненный чай из пузатой белоснежной чашки.
— Кто он? — Коллега непонимающе замотал головой. — Кто он-то?
— Доктор. Он соврал Евгению. Александра была беременна. И со здоровьем у нее все прекрасно.
— Но как? Зачем? Как это вообще возможно? И кто за этим стоит?
— А вот это очень хороший вопрос. И я даже знаю, кому мы сейчас его зададим. Идем, капитан, навестим супругов, которые на отдыхе предпочитают рано ложиться спать.
Евгений лежал на диване с мокрым полотенцем на лбу. У него раскалывалась голова. Непонятно с чего! Он не употреблял крепкого спиртного. Не пил кофе. Даже чая на ночь. Все, чем вчера побаловался — бокалом пива. И тот не допил — вкус не понравился. Уснул, как умер, а проснулся с больной головой. А тут еще визит полицейского.
— Вообще, бред какой-то! — простонал он едва слышно. — При чем тут мы? Какая-то девчонка в кустах… Милена, ты что-нибудь понимаешь?
Она странно посмотрела на него, подобрала подол длинного широкого сарафана и залезла с ногами в кресло напротив дивана, на котором он морщился от головной боли.
— Что? — Он глянул на нее с подозрением.
— А ты не помнишь? — усомнилась жена. — Как вчера в начале двенадцатого выходил из номера?
— Нет. Я никуда не выходил. Я спал.
Он попытался вспомнить, но не смог.
— Пить надо меньше, Женечка, — укоризненно глянула Милена.
— Я вчера выпил только один бокал пива. И вырубился.
— Вырубился ты не после бокала пива, милый, а после того, как к пиву добавил бутылку виски. Пустая до сих пор стоит в ванной. Странно, ты никогда раньше так не пил. А тут…
— Что тут? Ну что тут?! — заорал он, вскакивая с дивана.
Острая боль тут же прострелила виски и сползла на затылок. Он осторожно уселся, вжавшись в спинку лопатками. Нашел полотенце, прижал ко лбу.
— Я не пил виски. Я спал, — нудным голосом заявил он, ни в чем не уверенный.
— И ты не ходил на свидание с Сашей? — прошелестел в тишине вопрос Милены.
Он окаменел. Даже боль отступила.
— С какой Сашей? — невнятным голосом произнес Женя.
— С той самой, которая вчера устроила представление на наших глазах. Вертела хвостом перед каким-то отдыхающим, а ты ревновал. Сам не замечал, как ревнуешь. А потом ты напился, написал ей, назначил встречу и… Уж не знаю, что между вами произошло, но ее сегодня утром обнаружили в кустах с пробитой головой. Ну, да капитан полиции тебе обо всем рассказал.
Милена смотрела на него как на чужого, и жалости к его головной боли в ее взгляде не было.
— Ты серьезно думал, что я ничего не знаю о вашем романе? — спросила она вибрирующим голосом, словно борясь с рыданиями. — Она сама поведала мне о вас еще полгода назад, когда ты ее бросил. Приехала на фирму, когда ты был в служебной поездке, и все рассказала. Так что…
Так что?! Ну вот что?! Что за хрень вообще!
Он
