— Здорово! — восхитилась я. — А я-то расстраивалась, что так никогда и не узнаю, в чём там было дело. Впрочем, у меня для тебя тоже есть кое-что новенькое. Можешь доложить своему начальству, что "Золото Атауальпы" никогда не появится в продаже.
— Что? — встрепенулся Луис. — Откуда ты знаешь?
— Дело в том, что растительный компонент, необходимый для его производства — это очень редкий вид плесени, растущей на мумиях, — объяснила я. — Эту плесень невозможно разводить в больших количествах.
— Ты что, издеваешься надо мной? — инквизиторски посмотрел на меня колумбиец.
— Да нет, я серьёзно. Я побывала в лаборатории, в которой производят "Золото Атауальпы", и даже испробовала на себе его действие.
— И ты говоришь мне об этом только сейчас?!!
— Всё равно это уже не имеет значения. Лаборатория больше не существует. Я её взорвала.
— Замолчи, — сказал Луис. — Не хочу тебя слушать. Ещё немного, и ты заявишь, что ты — императрица Тауантинсуйу.
Он даже не предполагал, насколько он был близок к истине.
— Не хочешь — не надо, — пожала плечами я, доставая из кармана пакетики с золотистым и белым веществами. — Возьми. Это мой прощальный подарок тебе.
— Что это? — покосился на пакетики Луис.
— "Золото Атауальпы" и плесень, из которой его производят, — объяснила я.
— Так ты не шутишь?
Колумбиец взял пакетики и осторожно прикоснулся языком к белому порошку.
— Как видишь, я снова тебя переиграла, — подмигнула ему я. — Только, ты должен пообещать мне, что в течение двух-трёх месяцев никто, кроме твоего начальства, не узнает о том, что секрет нового наркотика, наконец, раскрыт. Это для меня очень важно.
Я надеялась, что за пару месяцев Френк закончит свои дела с Висенте Уртадо де ла Вера и укроется в каком-либо безопасном налоговом оазисе. Мне не хотелось, чтобы по моей вине американец лишился своих миллионов.
Луис молча смотрел на меня с каким-то странным выражением на лице.
— Даже не знаю, задушить тебя или поцеловать, — наконец, произнёс он.
— Лучше поцелуй, — сказала я. — Ты же всё-таки полицейский. Тебе положено предотвращать преступления, а не совершать их.
— Ладно, — согласился колумбиец. — Но только сейчас ты расскажешь мне всё.
Табличка "Не курить. Застегнуть привязные ремни" погасла.
Из-за спинки впереди стоящего кресла высунулась голова сгорающей от нетерпения Аделы. Мы с ней так и не успели поговорить наедине.
— Эй, вы, кончайте целоваться! — воскликнула подруга. — Дамам срочно требуется припудрить носик.
Луис тихо чертыхнулся сквозь зубы, но встал, пропуская меня к проходу.
Мы с Аделой с трудом втиснулись вдвоём в тесную туалетную кабинку и заперли за собой дверь.
— Ты представляешь, я утопила его! — драматическим шёпотом произнесла подруга.
— Кого? Уайну Инти? — ужаснулась я.
— Да нет! Жезл! Золотой жезл Манко Капака! Тот самый жезл, который он вонзил в землю в центре площади Оружия, основав столицу империи инков!
— Так значит Уильяк Уму всё-таки передал тебе этот жезл?!!
— Естественно, — пожала плечами Адела. — Всё произошло точно так, как предсказывала аклья. Уайна завязал мне глаза и повёл куда-то, а потом я оказалась в пещере, и Главный Жрец, увидев моё родимое пятно, признал во мне дочь Солнца и наследницу Атауальпы, а затем он торжественно вручил мне этот жезл.
— С ума сойти! — восхитилась я. — А что случилось потом?
— Сначала я завизжала от радости и расцеловала жреца, а потом задумалась над тем, что мне теперь с этим жезлом делать. Я не рассталась бы с ним ни за что на свете, и передо мной встала серьёзная проблема, как вывезти его из Южной Америки. Тут-то Уайна и посоветовал мне сделать это через Суринам, поскольку там пограничный контроль практически отсутствует.
— И ты согласилась?!!
— Естественно, — кивнула головой Адела. — Эта идея показалась мне просто блестящей. По совету Уайны я доехала на "джипе" до Рекены на Укаяли и там села на баркас "Летисия". Капитан баркаса был дальним родственником Уайны, и он обещал незаметно провезти меня через границу в Бразилию, поскольку его там все знают, и таможенники не утруждают себя излишними формальностями. В Табатинге я бы пересела на корабль побольше и с удобством прокатилась бы по Амазонке до Обидаса. В Обидасе у Уайны был друг, переправляющий на собственном самолёте кое-какие товары в Суринам…
— Скорее, наркотики, — ввернула я.
— Уайна сказал "кое-какие товары", — упрямо сказала Адела. — Этот друг мог перевезти меня в Суринам, а там я бы села на корабль, отправляющийся в Европу.
— А в Европе тебе мог бы помочь Марсель Морли, — догадалась я.
— Точно, — обрадовалась Адела. — Видишь, как хорошо я всё рассчитала. Я не учла только одного — что Бобчик натравит на меня полицию. Этого я ему никогда не прощу.
— Ты совсем спятила, — покачала головой я. — Ты хоть представляешь себе, что значит пересечь Амазонские джунгли? Это же несколько тысяч километров пути по совершенно диким и глухим местам! Мало ли, что с тобой могло произойти!
— Но я же не пешком, — пожала плечами подруга. — Это было бы нечто вроде круиза по Нилу. Кроме того, местные парни такие милые. Конечно, они немного уродливые, да и ростом не вышли, но зато характер у них просто золотой. Неужели ты думаешь, что русские или американцы тебе просто так за красивые глаза подарили бы бесценную древнюю реликвию?
Говорить ей правду мне не хотелось, по крайней мере, сейчас. Это могло подорвать её светлую веру в человечество. Будет лучше, если она обо всём узнает в Москве.
— Кстати о реликвии, — сказала я. — Значит ты утопила жезл?
— Эти проклятые полицейские! — Адела сжала правую руку в кулак и яростно потрясла им в воздухе. — Как я их ненавижу! Я, конечно, не имею в виду Луиса, — спохватилась она. — Так вот, когда это чёртов вертолёт завис над нами, и полицейские стали орать в мегафон, чтобы мы причалили к берегу, я поняла, что дело плохо и, поскольку мне не хотелось сидеть в перуанской тюрьме, я незаметно выбросила жезл за борт.
— Наверное, это было нелегко! — посочувствовала я.
— Это было самое трудное решение в моей жизни, — кивнула Адела. — Но ничего. Главное, я запомнила место, где я его выбросила.
— Молодец! — обрадовалась я. — А ты хорошо его запомнила?
— А как же! Там ещё было такое толстое дерево с большими листьями, наклонившееся над водой, а на нём сидел огромный жёлто-синий попугай.
— Жёлто-синий попугай? — переспросила я. — Действительно, стоящий ориентир, лучше не придумаешь. А ещё что-нибудь ты запомнила?
Подруга нахмурилась, припоминая.
— Там были ещё другие деревья… много деревьев, — добавила она.
— Не сомневаюсь, — вздохнула я. — Было бы странно, если бы в амазонской сельве вместо деревьев росли кактусы или ягель.
— Вспомнила! — Адела подпрыгнула от радости. — Там ещё были острова! Три огромных острова, один за другим. Мы находились как раз между вторым и третьим, если считать от устья Укаяли. Не беспокойся! В следующий раз привезём пару аквалангов, подводный металлоискатель, и в два счёта достанем жезл со дна. Заодно, будет предлог отправиться в путешествие по Амазонии!
— Ничего не выйдет!
— Как это не выйдет? — нахмурилась подруга.
— Пираньи, — напомнила я. — За одну минуты они сожрут тебя целиком, вместе с ластами и гидрокостюмом.
— Не сожрут! — возразила Адела. — Мы что-нибудь придумаем. Если существуют защитные клетки против акул, значит, вполне можно построить защитную клетку от пираний.
— Отличная идея, — согласилась я.
В дверь туалета забарабанили.
— Адела! Ирина! С вами всё в порядке? — послышался встревоженный голос Бобчика.
— Ужас какой-то! — вздохнула подруга, отпирая дверь. — Даже поговорить не дадут!
Чтобы открыть дверь крошечной кабины, нам пришлось вжаться в стену.
За дверью стояли Луис и Бобчик. Вид у них был обеспокоенный.
— Чем это вы тут занимаетесь? — с подозрением спросил колумбиец.
— Обсуждаем проблему пираний, — с готовностью объяснила Адела.
Я посмотрела на Луиса влюблёнными глазами. От моей меланхолии не осталось и следа. Теперь у меня был новый предлог для очередной романтической встречи на просторах Южной Америки.
— Кажется, ты когда-то упоминал, что тебе нравится нырять с аквалангом? — с невинным видом поинтересовалась я.
Паэлья — национальное испанское блюдо, рис с морепродукрами, напоминающее плов.).
Даунфолл — гибель, крах (англ.), лоудаун — негодяй (англ.).
Проклятье! Ты совсем спятила? (исп.).
