Ознакомительная версия.
– Как куры в лапшу, – заржал директор. – Едва только Тина стала нормальной, у вас башку снесло. Начали ко мне потихоньку стучаться и таблетки выпрашивать. Вот уж я повеселился! Даже Катя клюнула!
– Знала, что ты сукин сын, но не представляла, до какой степени, – грустно произнесла Катя. – Значит, Манане по сценарию следовало изобразить умирающую, и тут ты выступаешь с заявлением про яд и антидот?
– Класс, да? – потер руки Василий Олегович. – Чтобы не умереть, человек живо в чем угодно признается!
– Да это не сработало! – злорадно отметила Катя. – Никто на коленях за спасительным антидотом не пополз. Может, теперь ты поймешь, что предателя не существует?
– Идиотка, – затряс кулаками Василий Олегович. – Дура, блин! Меня на дикие бабки кинули! И эта гадина здесь!
Алина схватилась за голову:
– Так яда нет?
– Нет, – буркнула я. – Это спектакль, красиво разыгранный вашим начальником при помощи Мананы и посторонней девицы. Все для того, чтобы люди слопали таблетки. Потом остается напугать их и вычислить «крота».
– Зачем так издеваться над нами? – всхлипнула Аня. – Я ведь на короткое время поверила в волшебное средство, понадеялась, что забеременею.
Алина тихо плакала.
– Не увидеть мне Деню! Глупо, ой, как глупо я поступила!
– Вас вынудили, – попытался утешить Бортникову Юра, – сыграли на нервах. На то и был расчет. Василий Олегович мог поступить без затей: собрать всех за ужином, а к концу вечера объявить про яд, дескать, он в салате был, но Самойлов хотел еще и поиздеваться, отсюда и спектакль.
– Меня предали! – в гневе заорал директор. – Я понес огромные убытки! Весь мой бизнес под угрозой, я вложил в новый продукт кучу денег и сейчас нахожусь на грани краха!
– Нечестный человек один, – перекричал его Никита, – а досталось всем! За что?
– А чтоб боялись! – в запале признался Василий Олегович. – Откуда мне знать, может, вы все сообща действовали!
– Ублюдок, – выплюнул Никита. – Увольняюсь с фабрики.
– От тебя никакой пользы нет, – презрительно объявил директор. – Найду сто таких, как Редька, но, пока не обнаружу сволочь, никого не отпущу!
– А при чем здесь Марфа? – спросила Аня.
Все повернулись к жене художника.
– В каюте Леонида нет Вики, – продолжала Анна. – В постели, если верить Зарецкому, лежала Марфа. Как она туда попала?
Катя подлетела к мужу и начала трясти того за плечо:
– Что ты еще задумал?
– Я сам удивился, – похоже, честно ответил Василий. – Я Ленькину жену никогда не видел. Даже имени ее не знал.
– Врешь, – не успокаивалась Катя.
– Так она правда умерла? – насторожился Василий Олегович. – Я тут ни при чем!
– Леонид сказал, что супруга приняла «омолодитель», – напомнила Аня. – А сам он слопал пилюлю под утро.
Самойлов оперся руками о колени:
– Сказал же, мы разговариваем честно. Да, я замутил историю с ангелом, хотел щелкнуть по носу гадов, которые получают хорошие зарплаты, работают спустя рукава, да еще продают своего хозяина! Но убивать? Позвольте, я интеллигентный человек. «Омолодитель» – всего лишь таблетка из сахара в яркой глазури. Если кому-то стало на некоторое время плохо, то это эффект плацебо. Железная коробочка куплена на блошином рынке, она старая, ей лет сорок. Никакого яда нет!
– Меня тошнит, – простонала Алина.
– Ты психопатка, – пожал плечами Василий Олегович. – У истеричек слишком бурная реакция на любой стресс!
– Марфа-то умерла, – пробормотала Катя.
– Ерунда, – отмахнулся Василий Олегович. – Она спит.
– Нет, – покачал головой Юра. – Тело уже почти окоченело.
– Я тут ни при чем! – отрубил директор.
– Яд был! – взвизгнула Аня. – Ты хотел нас убить! Говори, где антидот!
Василий Олегович сложил фигу:
– Накося выкуси! Кто инфу слил? Твой Никита?
– Отрава действует, – стонала Алина. – Руки-ноги парализует!
Манана подошла к Бортниковой и пощупала у той ступни:
– Холодные! Прямо лед!
– Вас арестуют как сообщников, – мстительно вякнул Никита.
– Кого? – подскочила Манана.
– Тебя, – издевательски повторил художник, – и эту сучонку.
– Меня нельзя, – с убеждением сказала пиар-директор, – я рощу дочь-инвалида.
– Ее в приют, тебя на зону, – поддержала мужа Аня.
Манана бросилась к Василию Олеговичу:
– Скажи, что они врут!
– Естественно, – пожал плечами Самойлов. – Мы ничего противозаконного не совершали, устроили небольшой розыгрыш.
– Марфа умерла, – прервала я дискуссию. – Вы не поняли?
– Значит, трясите Леньку, – взвыл Василий Олегович. – Это его рук дело. Привез шлюху, назвал женой, потом невесть куда ее дел, приволок взамен супругу. Зарецкий крутую кашу заварил, у него тут свой интерес! Правильно она сказала, правильно! – Он ткнул мне в лицо указательным пальцем. – Почему Ленька контакт с Иваном Васильевичем мне дал? Ему о теплоходе молчать надо было! Какого хрена он разоткровенничался? Мы только по работе близки, расходимся по домам и друг о друге не вспоминаем! Что он задумал? В коробке сахар был! Хотите, докажу?
Василий Олегович живо вскочил, убежал в коридор. Через пару секунд он вернулся, держа в руках жестяную тару, и открыл ее. На дне каталась ярко-красная пилюля.
– А теперь подумайте, – снисходительно заявил Самойлов. – Находись тут яд, я бы либо выбросил пилюлю, либо тщательно спрятал ее. А коробка стояла в каюте, на тумбочке. Черт!
– Что? – моментально отреагировал Юра.
– После того как я дал таблетки Леониду, тут оставалось четыре штуки, – нахмурился Василий Олегович. – Зарецкий хапнул две, я не стал возражать, чем больше народу испугается, тем лучше, вручил ему «омолодитель» и лег спать. Отлично помню: в коробке было четыре пилюли. Куда они подевались?
– Не все ли равно, где они, – напряженным голосом ответила Катя. – Лекарство не представляет собой опасности, так?
– Так, – закатил глаза Василий Олегович. – Так! Так!
– Докажи! – топнула ногой жена.
Супруг протянул ей коробку:
– Можешь отнести это в лабораторию.
– Есть лучший способ, – отозвалась Катя. – Проглоти ее на наших глазах.
– Легко, – пожал плечами ее муж.
– Лучше не надо, – предостерег Юра, – мало ли что.
– Что? – гаркнул Василий Олегович. – Ты мне не веришь!.. Брехуном считаешь? Сто раз говорил: я хотел найти предателя. Тебя нанял! А толку? Нарыл, козел, сведений про их долги! Я и без тебя про эти проблемы знал! Хренов следователь! Работать не умеешь! Приволок сюда свою бабу на дармовщину гулять! Где результат? Мусор поганый!
Юра сжал кулаки, я повисла у него на шее.
– Стой. Приятель твоего отца – провокатор, мы не знаем, что еще он задумал. Василий Олегович просчитывает на десять ходов вперед. Он не зря сейчас говорит гадости.
– Умненькая стерва, – похвалил меня директор. – Да все равно тупая! Фу, устал я! Ну, глядите!
Быстрым движением он запихнул в рот таблетку, запил ее водой, потом поманил пальцем Аню:
– Хочешь мне в глотку заглянуть, чтобы удостовериться, что я сожрал пилюлю?
Алина резко вскочила:
– Там правда сахар! Меня перестало тошнить! Ноги теплеют!
Василий Олегович сел на диван.
– Все! Третья часть марлезонского балета исполнялась на японском языке. Можно и передохнуть!
– Балет не пишется на каком-либо языке, – продемонстрировала привычное занудство Алина.
Самойлов вяло похлопал в ладоши:
– Браво, ты перестала умирать!
Катя опустилась на пол.
– Тебе плохо? – заботливо спросила Тина. – Давай, отведу тебя в каюту.
Катя посмотрела на девушку:
– Тебе не стыдно зарабатывать обманом?
Тина пожала плечами:
– Каждый устраивается как может, это всего лишь работа.
В гостиной стало тихо.
– Так кто из вас сука? – спросил Василий Олегович, зевая. – Все равно докопаюсь, и…
Дверь распахнулась, на пороге возник Зарецкий.
– Явление третье. Те же и благородный принц, – съязвил Никита.
Зарецкий обвел присутствующих лихорадочным взглядом, подошел к Юре и протянул ему руки.
– Арестуйте меня.
– Не имею права, – ошарашенно сказал Шумаков. – Я нахожусь здесь как частное лицо.
– Вы мент? – распространяя запах спиртного, спросил Леонид.
– Да, – согласился Юрасик.
– Так арестуйте меня!
– Пьяная морда, – фыркнула Аня. – Нам после всего не хватает только драки.
– Сотрудник органов не имеет права… – начал Юра, но Зарецкий перебил его:
– Арестуйте меня. Я убийца!
– Вы пережили стресс, – деликатно сказал Юра, – и, похоже, пытались снять его алкоголем. Лучше вам пойти поспать. До следующего утра.
– Утра не будет, – икнул ученый. – Я убил Вику! Марфа умерла сама! Мне без нее плохо!
– Так в каюте лежит ваша законная жена? – уточнила я.
– Да, – согласился Зарецкий. – Марфа!
– А где Вика? – спросила я.
Леонид ткнул пальцем в иллюминатор:
Ознакомительная версия.
