Ознакомительная версия.
– Я веду милосердный прием, разве это плохо? – оскалилась Лиза-Майя. – Стараюсь помогать людям.
– Похвально, – кивнул Роман. – Но может, хоть год назовете, когда Обжорину помогли? Прошлый? Позапрошлый?
– Ну что вы, – снисходительно улыбнулась Кнутова-Федина, – так долго с этой болезнью разум не сохранишь. Консультация состоялась весной, в самом начале.
– Неувязочка получается, – радостно сообщил Бунин, – господин Вайнтрауб в январе улетел в США, вернется лишь через год, о чем сообщается на его страничке в Фейсбуке. Сомневаюсь, что вы летали с Обжориным в США в госпиталь, который пригласил профессора на временную работу. В этом кабинете часто бывают люди, которые тщательно спланировали и осуществили преступление, и всех их вычислили благодаря маленьким косякам. Вы были не готовы к вопросу про клинику, где консультировался Обжорин, пришлось выкручиваться на ходу, вот и назвали первую пришедшую на ум фамилию, но пролетели мимо кассы.
– Уважаемая Майя Григорьевна, уж буду вас так называть, – подхватила я, – давайте вернемся в начало года, когда Никита еще не знал свой диагноз. Что предшествовало вашей встрече с ним? Никита Владимирович отправился на курсы фитнес-инструкторов, ему трудно давалась учеба, в особенности анатомия, поди запомни названия костей, да еще по-латыни. Лаура переживала за мужа, сказала Яшиной, что посоветовалась с владелицей клиники, та велела Киту принимать «Быстроум», похвалила БАД, отметила его высокую эффективность. Обжорин стал глотать капсулы, и сообразительности у него прибавилось. Но вскоре у Никиты Владимировича появилось головокружение, дрожь в руках, провалы в памяти… На днях я зашла в аптеку, чтобы купить «Быстроум», и узнала, что этот БАД еще зимой запретили продавать в России. Добавка не очень хорошо действовала на многих людей, она вызывала головокружение, дрожь в руках, провалы в памяти… кое-кому из принимающих капсулы ставили диагноз: болезнь Паркинсона. Лаура, рассказывая Яшиной о вашей доброте и желании помочь, воскликнула: «Майя Григорьевна дала Киту три банки «Быстроум», денег не взяла, велела пить по восемь капсул в день».
– На что вы намекаете? – всхлипнула Майя.
Я выпрямилась.
– Вы с помощью огромной дозы биодобавки спровоцировали у Обжорина ухудшение состояния здоровья, наврали ему про неизлечимую болезнь и отправили его убивать Виталия Павловича. Мы проконсультировались со специалистами и знаем, что человек, глотающий три таблетки этого средства, гарантированно наносит вред своему здоровью. А «добрая» Федина прописала Никите восемь штук в день. Ясное дело, Обжорин стал терять равновесие, ему делалось все хуже и хуже.
– Нет! – закричала Федина. – Нет! Он бы точно стал безумным! Я знаю! Я врач! Невропатолог! И не надо представлять Обжорина белым и пушистым! Он торговался, как на восточном базаре! Я предложила ему десять тысяч долларов, но…
Лже-Майя зажала рот рукой.
Роман вскинул брови.
– Бум! Слово не конфета, вылетело, назад в коробку не положишь.
Через два часа тяжелой беседы, прерываемой плачем, лже-Федина призналась, что наняла Никиту для убийства Виталия Павловича. Пообещала покойному мужу денег, пригласила к себе, велела Обжорину ждать на Ремонтной улице. Супруг Лауры долго не соглашался лишить жизни человека, но владелица клиники накидывала сумму. Когда она дошла до ста пятидесяти тысяч, Никита сдался. Желание обеспечить любимую Лауру победило моральные принципы Обжорина, заставило его забыть заповедь «не убий».
– Это была самооборона, – рыдала Майя, – я спасалась от мерзавца Виталия. Он меня вынудил! Но я не трогала Лауру! Не ходила к ней! Не собиралась забирать ключ от ячейки! Не подсыпала медсестре снотворное. Решила после похорон Обжорина сказать дуре: «Лора, твой муж проходил у меня психотерапевтические сеансы и признался, что нанялся убить человека за сто пятьдесят тысяч. Это деньги кровавые, лучше ими не пользоваться, отдай их мне, я верну доллары заказчику. Если откажешься, я обращусь в полицию, и тебя посадят». Она бы отдала, я хорошо знала Лорку, та была до идиотизма правильной.
Мне захотелось отправиться в туалет и тщательно вымыть руки с мылом. Госпожа Кнутова-Федина виртуозно прикидывается несчастной козой, а на самом деле она хитрая и расчетливая авантюристка. Давайте вспомним, кому в голову взбрела идея обменяться документами с однокурсницей? Кто умело манипулировал Обжориным, дав ему предварительно «Быстроум»? Разве нормальная женщина способна на такое? А лже-Майю словно прорвало:
– Никита понял, что я на многое готова, и стал выдвигать свои условия. Сначала цену до небес взвинтил… Не смотрите на меня так! Да, у меня есть деньги! Да, я скопила капитал! Да, кое-что от трех миллионов осталось! Да, да, да! Я могла Обжорину заплатить! Я хотела наконец-то пожить спокойно, без страха, без шантажистов! Никита гору долларов у меня откусил, да еще заявил: «Я все сделаю, но через две недели у меня конкурс автомоделей, хочу медаль получить за свою работу». Слышали когда-нибудь больший бред? Награду завтрашнему покойнику хочется получить! И ведь уперся: «Только после соревнований». А мой воскресший мерзавец потребовал от меня огромную сумму, думаю, он опять в карты проигрался. Я вскипела и заявила Никите:
– Нет! Плевать на твои игрушечные машинки. Или убьешь его завтра, или катись к черту. Найду другого!
Сказала и испугалась, вдруг он откажется! Но Обжорин неожиданно струсил.
– Хорошо, хорошо, будь по-вашему. Вы правы, медаль мне уже без надобности.
Может, мне надо было всегда со всеми жестко разговаривать, а не мямлить интеллигентно?
Наша беседа с Кнутовой-Фединой подошла к концу, когда она вдруг схватилась за сердце и, не говоря ни слова, лишилась сознания. Костин вызвал «Скорую», машина приехала быстро и увезла Майю с подозрением на инфаркт.
– В принципе мне все ясно, – подвел итог Роман, когда врачи покинули офис.
– Кроме нескольких деталей, – возразила я. – Кто звонил мне и сообщил про жвачку и запах духов в комнате? Кто и почему подсказал нам, что в деле замешана Федина? Я понимаю, почему она отрицает, что отравила Лауру: ей не нужно обвинение в еще одном убийстве. Но кто сдал преступницу? Откуда этот человек знал, что сделала владелица клиники?
– Прошу тебя, съезди в торговый центр «Атлас», – попросил меня Костин, – зайди в магазин «Английский пациент», где находится телефонная будка. Аноним воспользовался этим аппаратом.
– Ну и что? – удивилась я. – Он давно ушел.
Володя повернулся к Бунину.
– Рома, проверь, есть ли где-то в Интернете человек с именем Филеас Фогг. Ищи в России.
– Сейчас, – пообещал Роман. – А кто он такой?
– Не исключаю вероятности, что у какого-то иностранца и в самом деле в паспорте стоит это имя, – вздохнул Вовка. – Но чтобы в России у кого-то было такое – сомнительно. Это псевдоним.
Я объяснила:
– Филеас Фогг – герой романа Жюля Верна «Вокруг света за восемьдесят дней». Вместе со своим камердинером Паспарту он совершает кругосветное путешествие, чтобы выиграть пари, заключенное в Реформ-клубе в Лондоне. Ты Жюля Верна не читал?
– Романова, я что, по-твоему, алфавит не учил? – надулся Бунин. – Невозможно всех литературных героев упомнить. У меня мозг занят более важными сведениями. Вот вам, битте, Филеас Фогг. Пишет о путешествиях, рассказывает о разных странах, его Фейсбук нечто вроде путеводителя, сообщает, какие достопримечательности посмотреть, где что купить. Аккаунт не очень популярен, всего пятьдесят подписчиков.
– Личная информация есть? – спросил Костин.
– Филеас Фогг родился в тысяча восемьсот семьдесят третьем году, – прочитал Бунин, – напридумывал всякой ерунды. Слушайте, мужик как-то связан с магазином «Английский пациент», он постоянно снимки его интерьера выкладывает, сообщает: «Самые лучшие сувениры из всех стран мира находятся здесь». На снимках всегда один бородатый дядька. Небось это он сам. Я от народа фигею. Скрыть свои настоящие данные и показать фото себя в лавке. Это по-нашему!
– Может, это не он, – усомнился Костин.
Я встала.
– Надо с этим дяденькой побеседовать.
– Зачем? – удивился Бунин.
Я не смогла сдержаться.
– Может, мой мозг и забит всякой ерундой, но среди чепухи сохраняются важные сведения. Рассказывая, как ей на голову полгода назад свалился «родной» папенька, Лиза-Майя сказала, что профессора, пережившего инсульт, из-за границы привез в Москву и привел в клинику иностранец по имени Филеас Фогг, прекрасно говорящий на русском. Жаль, что чудесный писатель Жюль Верн нынче не особенно популярен, большинство современных детей о нем не слышало. Ну разве что смотрели мультик по роману «Вокруг света за восемьдесят дней». Но и те, кто почти одного возраста со мной, не все знакомы с творчеством великого француза или капитально забыли его романы. Лже-Майя не заметила ничего необычного в имени человека, который сопровождал Григория Петровича, а я удивилась имени иноземного гостя, но и только. А вот сейчас мне стало понятно: интересная история закручивается.
Ознакомительная версия.
