Колченог совершенно ушел в разглядывание ее сисек.
Женщина была симпатичная, но мертвая.
— Ты не слишком для этого старый? — спросил я.
— О «Сыщ», — сказал Колченог. — Ты еще не подох с голоду? Я все жду, когда привезут твой труп.
Колченог всегда называл меня «Сыщ». Сокращение от частного сыщика.
— Мне фартит, — сказал я. — Я раздобыл себе клиента.
— Это смешно, — сказал Колченог. — Я читал сегодня утром газету и как-то не заметил новостей о том, что из местных дурдомов кто-нибудь сбежал. Почему тебя выбрали? В Сан-Франциско и настоящие детективы есть. Список — в телефонной книге.
Я посмотрел на Колченога, потом — на труп молодой женщины. При жизни она была очень красива. А мертвая — выглядела как мертвая.
— Мне кажется, если б я зашел на несколько минут позже, ты бы уже дрючил свою подружку, — сказал я. — Тебе живых бы попробовать. При ебле не простудишься.
Колченог улыбнулся, продолжая любоваться мертвой девкой.
— Идеальное тело, — вздохнул он. — Один недостаток — пятидюймовая дыра в спине. В нее кто-то воткнул ножик для вскрытия писем. Какая жалость.
— Ее закололи ножом для вскрытия писем? — спросил я. В голове блямкнул колокольчик, и я не понял откуда. Но что-то знакомое.
— Ага, она была ночной бабочкой. Ее нашли в парадном. Такой талант — и впустую.
— Ты когда-нибудь лежал в постели с живой женщиной? — спросил я. — Что бы подумала твоя мама, узнай она, что ты вот таким занимаешься?
— Моя мама не думает. Она до сих пор живет с моим папой. Чего ты хочешь, «Сыщ»? Ты же знаешь, кредит тебе не откроют, но, если негде спать, внизу, в холодной кладовой, ждет пустой лоток, или же я могу тебе прямо здесь одеяльце подоткнуть.
И он качнул головой на довольно зловещий встроенный морозильник, где хватило бы места четырем трупам.
Большинство тел хранилось внизу, в «холодной кладовой», а несколько особых держали в комнате для вскрытия.
— Спасибо, только не хочется, чтобы на меня какие-нибудь извращенцы таращились, пока я сплю.
— Тогда, может, кофе? — спросил Колченог.
— Конечно, — ответил я.
Мы подошли к его столу в углу комнаты для вскрытия. На столе у Колченога была плитка. Мы налили себе кофе и сели.
— Ладно, «Сыщ», колись. Ты же не для того зашел, чтобы вернуть мне пятьдесят баксов, которые занимал. Правильно? Правильно, — сам себе ответил он.
Я отхлебнул кофе. На вкус — такой, точно Колченог нацедил его из задницы одного из своих друзей-покойников. Я хотел ему сказать об этом, но передумал.
— Мне нужны патроны, — сказал я.
— Ох, батюшки, — сказал Колченог. — Повтори-ка?
— У меня теперь есть дело, клиент, наличка, но работа требует, чтобы я был при стволе.
— Ты ходишь с пистолетом? — спросил он. — Разве это не опасно?
— Я был на войне, — ответил я. — Я был солдатом. Меня ранили. Я герой.
— Фигня! Ты дрался за этих задрочек-коммунистов в Испании, и тебе прострелили задницу. И поделом. Как тебя подстрелили в задницу?
Я вернул разговор в прежнее русло. Не могу же я весь день пререкаться с этим клоуном.
— Мне нужно шесть патронов, — сказал я. — Мой револьвер пуст. Не думаю, чтобы моему клиенту захотелось нанимать частного детектива, таскающего с собой пустой револьвер. Ты разве не держишь тут револьвер на случай, если жмурики встанут и давай гоняться за тобой с топорами?
— Не так громко, — заозирался Колченог, хотя в комнате больше никого не было. Очень серьезно он воспринял совет сержанта Катка — не рассказывать людям о том происшествии с маньяком и его топором. Я один из немногих, кому он рассказал. Мы были довольно близкими друзьями, пока я не начал занимать у него деньги и не перестал отдавать. Друзьями мы остались, но ему хотелось свои деньги назад, поэтому между нами выросла как бы такая невысокая стенка. Несерьезная, но есть.
— Ну? — сказал я.
— Ну да, он у меня по-прежнему. Кто его знает.
— Так ты, значит, выручишь меня патронами? Шести отлично хватит.
— Сначала ты занимаешь десятки, потом переходишь на пятерки, затем — по доллару, а теперь хочешь патронов от моего, блядь, револьвера. Весь тортик. Ты обсос. Ты настоящий обсос.
— Я знаю, — сказал я. — Но мне нужны патроны. Как я смогу вернуть тебе деньги, если ты не хочешь одолжить мне боеприпасов, чтобы я смог выйти на работу?
Колченогу, похоже, стало противно.
— Охуеть, — сказал он. — Но я же не могу тебе все отдать. Три я оставлю себе — на тот случай, если тут опять какая-нибудь жуть случится.
— Ты все равно думаешь, что это было взаправду, так? — спросил я.
— Следи за языком, «Сыщ», — сказал Колченог. И он снова оглядел всю комнату. Мы по-прежнему были одни. Он крайне осторожно выдвинул ящик стола и достал оттуда револьвер. Отщелкнул барабан, извлек три патрона и протянул мне. После чего положил револьвер на место.
— Недобиток, — сказал он.
Я посмотрел на патроны у себя на ладони. Вообще-то я на них вытаращился.
— Что не так? — спросил он.
— Они какого калибра? — спросил я.
— Тридцать второго, — сказал он.
— Ах ты ж!.. — сказал я.
— А у тебя — тридцать восьмой, правильно? — сказал Колченог.
— Как ты догадался?
— Зная тебя, это нетрудно.
— Что же мне теперь делать? — спросил я.
— Может, устроиться на работу? — предложил Колченог. — Многие работают. Это не проказа.
— Но у меня клиент, — сказал я. — Настоящий клиент.
— У тебя и раньше они были, и тебя все равно увольняли. Признай, старина. Частно-детективный бизнес тебе не дается. Если бы мне изменяла жена, я скорее бы нанял Утенка Дональда, чтобы выяснить, с кем она путается, а уж потом — тебя. И это при том, что я неженат. Может, сходишь и просто купишь патронов к своему проклятому револьверу?
— У меня нет денег, — сказал я.
— Даже на патроны? Черт, да они же доллар стоят или около того.
— У меня трудные времена, — сказал я.
— По-моему, единственные легкие времена у тебя я видел, когда ты в прошлом году попал под машину, — сказал Колченог. — А некоторым вот не нравится, если их сбивает машина и ломает обе ноги.
— Что мне делать? — спросил я. Колченог покачал головой и вымученно улыбнулся.
Открыл ящик стола, вытащил револьвер и протянул мне.
— Если какой-нибудь мертвяк оживет и придушит меня, пока я буду обмывать ему лицо, виноват, блядь, будешь, ты, я вернусь и стану тебя преследовать по ночам. И ты никогда в жизни больше не выспишься. Я буду махать своим саваном прямо тебе в сраку. Ты об этом пожалеешь.
Я положил револьвер в тот карман куртки, где револьвера еще не было.
— Большое спасибо тебе, Колченог, — сказал я. — Ты настоящий верный друг.
— А ты — тотальный задрыга, — сказал Колченог. — Я хочу снова увидеть этот револьвер завтра утром.
— Спасибо, — повторил я, ощущая себя настоящим частным детективом с заряженным револьвером в кармане. Удача явно поворачивалась ко мне. Я сделал шаг наверх.
Колченог проводил меня к выходу. Двигался он быстро и для человека с деревянной ногой — изящно. Я про это уже говорил? По-моему, нет. А зря. Интересно же: о мертвых людях заботится колченогий.
И тут я вспомнил, что хотел у него спросить.
— Слушай, Колченог, — сказал я. — Ты видел блондинку, которая вышла отсюда некоторое время назад? Короткая стрижка, меховая шубка, сама такая симпатичная?
— Ну да, — ответил он. — Она тут навещала одного моего клиента: красотку, на которой потренировались, потому что кому-то не терпелось вскрыть утреннюю почту.
— Что? — спросил я.
— Ножиком для вскрытия писем.
— Ты сказал — «ножик для вскрытия писем»? — спросил я.
— Ну да, девушку, убитую ножиком для вскрытия писем. Блондинка на нее посмотрела. Сказала, что это может быть ее сестра. Прочла в газете, но оказалось, что девушка не та.
— Смешно, — сказал я. — Выходя отсюда, она плакала.
— Про это я ничего не знаю, но, уходя от меня, она не плакала. Очень бесстрастная была. Как рыба холодная, — сказал Колченог.
Ножик для вскрытия писем!
И тут я вспомнил.
Сержант Каток играл ножиком для вскрытия писем, который убил девушку, над которой Колченог только что пускал слюни. Я знал, что, едва он упомянул про этот ножик, в голове у меня блямкнул какой-то колокольчик, — и вот, пожалуйте. Ножик для вскрытия писем — орудие убийства.
«Слишком большая куча любительских совпадений без всякой разумной причины — подумал я, — но ко мне они не имеют никакого отношения».
— До свидания, — сказал я.
— Не забудь принести утром револьвер, — сказал Колченог, колченожа обратно в морг.
Уpa, у меня есть заряженный револьвер! Через несколько часов я смогу встретиться с клиентом, и поступь моя будет тверда. Интересно, чего такого он от меня хочет, для чего требуется револьвер? Ой, ладно, беднякам выбирать не приходится. Деньги мне нужнее.
