— Трезвую голову, мистер Дарк.
— Зовите меня Фабианом. Я не настолько стар, чтобы не претендовать на ваше внимание. А что вы будете пить, Дон?
— Скотч. Приехали Ванда и Карл?
— Нет, — Фабиан разговаривал и одновременно управлялся с напитками. — Кстати, Дон, вы не знакомы с мужем Ванды?
— Нет. Не имел удовольствия.
Адвокат загадочно улыбнулся.
— Я немного знаю Грегори Пейтена. Он психоаналитик. Ванда поступила расчетливо: лучше выйти замуж за врача и разделить с ним кушетку, нежели платить за эту же кушетку по сто долларов за час.
Я от души рассмеялась.
Дон поморщился.
— Не будь занудой, — я потрепала «мужа» по плечу.
— О, вы мне с каждой минутой нравитесь все больше и больше, — сказал Фабиан. — Мы с вами, мне кажется, поладим. А Дон... Его всегда подводило чувство юмора.
— Я вижу, что вы нашли друг друга, — холодно заметил Убхарт. — Мне ничего не остается, как выйти и подышать свежим воздухом.
— Подожди, Дон! Я...
Не слушая меня, он удалился и закрыл дверь. Фабиан покручивал в руке бокал и смотрел на меня «зеркальными глазами»: я ничего не могла прочесть в них. Думаю все же, адвокат относился ко мне с симпатией.
— Вспышка раздражения... Не волнуйтесь, это скоро пройдет, — успокоил он меня. — Полагаю, вы привыкли к подобному. Резкая перемена настроения — отличительная черта Убхартов. Таким был и Рэндолф.
Он протянул мне полный бокал, я в рассеянности взяла его. Фабиан долго рассматривал меня — так, что мне стало не по себе. Я, конечно, привыкла к мужским ощупывающим взорам, и если испытываю беспокойство, то только тогда, когда меня перестают разглядывать. Но адвокат смотрел совсем иначе. В его взгляде не было ни желания, ни похоти. И это мне не нравилось.
— Ну и как вы нашли Эдвину? — спросил он наконец.
— Экономку? Знаете ли... — я попыталась подыскать подходящие слова.
— Она производит несколько устрашающее впечатление, да?
— Нет, она меня не напугала, хотя ей бы этого хотелось.
— Я вижу, что мы с вами найдем общий язык, — повторился толстячок и почему-то обрадовался. — Что касается Эдвины, ее несложно понять. Она столько лет играла роль «интересной женщины», «разочарованной», «изящной и недоступной»... Вы, надеюсь, понимаете, что это такое. Но потом ее амплуа сменилось на роль «несправедливо обойденной». Пять лет она живет воспоминаниями и культивирует в себе чувство оскорбленной добродетели. Вы, конечно же, знаете, что Эдвина может находиться в доме только до того дня, пока вашему мужу не исполнится тридцать лет.
— Да, Дон говорил мне об этом.
— Насколько я знаю, ей причитается две тысячи долларов. Эдвина провела здесь семь лет в качестве хозяйки, а получит вознаграждение садовника, после чего ее уволят. Таковы указания Рэндолфа Убхарта.
Неожиданно Фабиан затрясся — он смеялся беззвучно, одним ртом.
— У Рэндолфа было потрясающее чувство юмора. Я думаю, вы и я, мы оба поладили бы с ним.
— Да... То, что он сотворил с Эдвиной, очень смешно. Громче всех смеется она сама.
— Мэвис, давайте переменим тему. Как так случилось, что вы вышли замуж за Дона?
— В этом есть нечто особенное? Непонятное? Противоестественное? — я с осторожностью подбирала слова.
— Мне всегда казалось, что рядом с Доном должна быть другая женщина, не такая, как вы, — задумчиво сказал Фабиан. — Мэвис, а вы довольны своим браком? Извините, я вторгаюсь в ту область, в которой непозволительно копаться чужому человеку. Но все-таки я — адвокат семьи.
— Все считают, что наш брак удачен.
— Очень рад за вас, Мэвис. Мэвис... Я почему-то думал, что третью жену Дона зовут Клер.
Я прикусила губу.
— Откуда у вас такие мысли?
— Видите ли, я знаю, что вы с Доном поженились в Сан-Диего более года назад. У меня хранится копия вашего брачного свидетельства. Я получил ее из Сан-Диего: мне прислали копию после запроса. Это проще, чем надоедать Дону и заставлять его искать документ, который уже наверняка куда-то запропастился... Не подумайте, что я слежу за Доном. Я стараюсь добросовестно выполнять свои обязанности. Мне было необходимо юридическое подтверждение того, что Дон женат: иначе он не получит наследство Рэндолфа.
— Спасибо, я все поняла. Конечно, меня зовут Клер, но в детстве так часто дразнили «эклером», что я невзлюбила свое имя. Дон зовет меня Мэвис, и это нормально.
— Но почему — Мэвис?
— «Мэвис» — «певчий дрозд». Благозвучно... Не так ли?
Фабиан пожал плечами:
— Вы не только остроумны, но и находчивы.
— Вы ошибаетесь: я никогда не работала в бюро находок.
Адвокат снова беззвучно захохотал. Не знаю, что могло развеселить этого самодовольного благоухающего индюка.
Мы выпили еще по бокалу. Третий бокал мог оказаться роковым: если Фабиан начнет двоиться у меня в глазах, двух беззвучно хохочущих индюков я не выдержу.
К счастью, адвокат посмотрел на часы и заторопился:
— Хочу кое-что сделать до ужина. Так что, извините, Мэвис, покидаю вас.
— Охотно извиняю.
Он еще раз поклонился, и теперь уже я смеялась, не подавая вида: Фабиан кланялся, как болванчик. Таких болванчиков я видела в китайском ресторане.
Я плюхнулась в ближайшее кресло и закрыла глаза.
В помещении было душно, после выпитого голова моя куда-то поплыла...
Кажется, я заснула. Не знаю, долгим ли был мой сон, но, открыв глаза, я решила, что продолжаю спать. Дело в том, что... Какой кошмар!
Напротив меня на подлокотнике кресла сидел карлик ростом в два фута. Квадратная голова его покоилась на плечах, а подобие шеи украшал ярко-красный бант. Карлик, как это ни дико, был в смокинге. Его глаза вперились в меня, не мигая. И вдруг я услышала резкий, каркающий голос:
— Привет, куколка! Привет, Спящая красавица! Я — Принц Шарм, я пришел, чтобы разбудить тебя сочным поцелуем. Но после поцелуя, будь уверена, нас ждут райские наслаждения. Я достаточно опытен, положись на меня.
— Брысь!
Я протерла глаза, но кошмар не исчез. Карлик сидел, скрестив маленькие ножки, и улыбался деревянной улыбкой.
— Не разыгрывай из себя наивную недотрогу, — сказал он. — Я знаю: ты бегала на свидания к Принцу подземелья. Ну, чем вы там занимались?
— Сейчас я проснусь, и ты испаришься. Ты — мой кошмар, и я уничтожу тебя своим пробуждением. Уходи сам подобру-поздорову.
— О нет, я остаюсь с тобой. Как я могу уйти от такой классной девочки?!
Я изо всех сил старалась проснуться. Мотала головой, дергала себя за мочку уха... Карлик сидел на подлокотнике кресла и пялил на меня свои нахальные глазки.
Тогда я вскочила и осмотрелась. В гостиной никого не было. На стойке бара стояли пустые бокалы. Я глянула в окно. Смеркалось.
Я медленно повернула голову: мерзкая тварь, уродец, наглец наблюдал за мной своим немигающим взглядом.
— Не волнуйся так, бэби. Я — твой, я никуда не денусь. Вот ты думаешь: «Такой маленький». Но скоро ты узнаешь, какой я активный.
Я чуть не застонала. Боже, что за наказание, этот карлик!
Возможно, виноваты моя «фирменная улыбка» и «сексуальный взгляд», который так притягивает мужчин, — Джонни не раз говорил мне, чтобы я осторожно пускала в ход это опасное оружие.
Если карлика невозможно прогнать, значит, нужно войти в контакт, чтобы вытянуть побольше информации.
Я села, забросила нога за ногу и улыбнулась.
— Как тебя зовут, маленький?
— Мистер Лимбо, — гордо прокаркал уродец. — Скоро ты ко мне привыкнешь и не будешь называть маленьким.
— Возможно, — уклончиво ответила я. — Мне нужно время... Сотни две... То есть, лет двести.
— А как тебя зовут, красавица?
— Мэвис. Мэвис Зей... — я поперхнулась и поправила себя, — Мэвис Убхарт.
— Что такое?! Неужели мой сводный брат женился на такой прелестной куколке?
Последняя фраза была произнесена совсем не каркающим, а вполне нормальным голосом зрелого мужчины.
Мне показалось, что голос идет из-за спинки кресла. Только я решительным шагом направилась к креслу, как вдруг во весь рост поднялся прятавшийся там черноволосый широкоплечий парень.
Так вот кто дурачил меня!
Он был пониже Дона, но схож чертами лица. Правда, эти черты были резче, заостреннее, что придавало ему облик хищника.
Насмешник разглядывал меня, нимало не смущаясь.
— Хм... Дон опередил меня, — нагло заявил он. — Если бы вы, Мэвис, познакомились со мной раньше, чем с ним, то итог нашей встречи был бы предрешен. Когда речь идет о женщинах, я становлюсь опасен. Я убиваю их сразу и наповал.
— Убиваете?!
— Своим взглядом. Неужели вы не улавливаете семейное сходство? Все Убхарты умеют покорять женщин. Это у нас в крови.
— Так вы Карл? Сводный брат Дона? — спросила я, хотя, разумеется, знала ответ.
Застывший на подлокотнике кресла карлик вдруг закудахтал — он смеялся.
— Да, Карл! А ты что подумала, Принцесса? — карлик издевался.
