Улыбка тут же сползла с ее лица.
– Кого?
– Который с чемоданом помогал.
– А-а. Нет, – резко качнула она головой. – Но я и не высматривала его, – быстро добавила Катя, словно чего-то испугавшись. – Может, он и стоит где-то здесь. В толпе.
Я кивнула, хотя внутренне была не согласна. Этот человек не был похож на тех, кто «стоит в толпе». Такие обязательно из нее выделяются. Специально или нет – поди разбери. Но мужик явно был не прост.
– Итак, у всех есть шарики? Можно начинать? – спросил тамада у зала. Или кем он там был. Кстати, у него самого в руках наличествовал воздушный эллипсоид… сиреневого цвета. – Дорогие пассажиры теплохода «Василий Верещагин»…
– Стойте! – крикнул кто-то из толпы.
С удивлением и ужасом я узнала Максима. Что он задумал?
Парень, ничуть не боясь показаться странным, подлетел к ведущему и предложил ему обменяться шариками. Слава богу, тот привык руководствоваться принципом «клиент всегда прав» и уступил ему сиреневый предмет. Максим тут же подбежал ко мне и забрал зеленый, отдав свой желанного мною цвета.
– Спасибо, – пискнула я как можно тише. На нас и так уже все смотрели!
У Катьки отвалилась челюсть. Но на этом мои мучения не закончились. При всех семидесяти туристах и двадцати членах экипажа парень-тамада громко произнес в микрофон:
– Какой рыцарский поступок. Достойно аплодисментов!
Все дружно захлопали. Даже Любимова! Которая успела прийти в себя и снова начала нагло ухмыляться.
К счастью, позор завершился. Ведущий представил нам экипаж, мы опять хлопали. Капитан предложил всем запастись шампанским. Наполненные бокалы стояли в центре на торжественно покрытом белой широкой скатертью столе. Впрочем, многие уже успели вкусить напиток и без разрешения величайшей особы и чувствовали себя превосходно. Кто-то даже пытался петь.
После Вадим Михайлович – капитан – сказал короткий традиционный тост:
– За удачное путешествие! Будьте здоровы! – и поднял свой бокал с минеральной водой, предлагая всем близстоящим с ним чокнуться и, как мне кажется, не отрывая при этом глаз от Любимовой.
Мы с подругой от алкоголя отказались. Я вообще никогда не пью, Катерина последнее время тоже все чаще прикидывается трезвенницей. Неужели мое влияние?
– А теперь, – подключился ведущий, тоже глотнувший шампанского, – отпускаем шары на счет три. Раз… Два… Три!
– Ура! – закричали все.
Разноцветные шары взлетели над землей и отправились в небо. Путешествие началось.
– О боже, это вы? – пропищал кто-то у меня за спиной.
Я с легким интересом обернулась. Какая-то девушка, чуть старше нас с Юлькой, подалась к женщине, чье лицо было мне очень знакомо. Девица выражала такое испепеляющее раболепие, что мне стало тошно. Нужно уметь держать свои чувства в узде. И потом, знаменитостей тоже стоит понять. В первые месяцы известности, возможно, приятно раздавать направо-налево автографы и слушать пылкие фанатские признания. Но когда тебе за шестьдесят, и тридцать лет из них ты находишься в зените славы… Ну можно хотя бы на недельку в отпуск съездить без приключений? Начинаешь понимать стремную на первый взгляд блажь снять каюту, открывающуюся по отпечатку пальца. Когда менеджер фирмы рассказывала нам с Образцовой об этом, я сперва недоумевала. А ведь «звезды» правы, как я вижу теперь. Так каждый повадится в гости ходить, а то и в постель нырнет – ключ стащить не проблема. Ну к этой в кровать, конечно, не запрыгнут, возраст не тот… Хотя… Все зависит от физиологии конкретного человека. Господи, как же фамилия этой актрисы?.. Что-то я совсем плохая стала. Да и к телевизору особой страсти не питаю.
– Александра Неваляшина? – продолжила девушка.
«Точно!» – вспомнила я благодаря этой подсказке.
– Да, я, – сухо ответила женщина. Ну вот, ее реакция подтверждает верность моих мыслей.
– О, меня предупреждали, что вы, возможно, будете здесь, и я купила билет на этот рейс только ради того, чтобы с вами встретиться! – и понеслась… «Я так люблю ваши фильмы, я на них воспитана…» Дамочка закатывала глазки, но сдерживалась и откровенную грубость себе не позволяла. Иногда кивала. Затем сослалась на мигрень и убежала в свою каюту, надо полагать, в тот самый тайный, зашифрованный люкс.
– Мечты сбываются, – заметив мой интерес, искренне пролепетала девушка. Видимо, толику омерзения в моем лице она не разглядела, потому стала рассказывать: – Я всегда любила Неваляшину, ее жизненная история еще труднее и запутаннее, чем истории всех ее героинь, поэтому я так мечтала с ней познакомиться лично и поговорить!
– Ну и как? Поговорили? – с легким сарказмом сказала я, не стараясь скрыть ухмылку.
– Да! – восторженно молвила та, что дало мне пищу для размышлений: эта девушка не умеет различать по мимике и голосу настроение людей, или ей просто все равно? Как бывает все равно до сумасшествия влюбленным, которые вешаются на шею своему единственному и предпочитают не замечать, что он втайне с друзьями посмеивается над таким явным проявлением чувств, которые до поры до времени вообще-то нужно скрывать. А они знай себе шлют любовные послания, лезут обниматься и целоваться на людях, понимают, что избраннику от этого неловко, но ничего не могут с собой поделать. Он их отталкивает, а они лезут вновь.
Пассажирка «Верещагина» была, как я уже говорила, молода; блеклые серые, никогда не знавшие краски волосы были собраны в жидкий хвост; нос был чуть крупноват, но на этом недостатки внешности заканчивались, и в целом девицу, хоть и с натяжкой, можно было назвать симпатичной. Или хотя бы неплохой.
– Меня зовут Вероника, – представилась она. – Я здесь с сестрами.
– Как? – пробубнила я удивленно.
Две клуши, сопровождавшие новую знакомую, походили больше на маму и тетю. Обе были одеты во что-то темное, длинное, бесформенное, словно монашки или жительницы приюта, вынужденные наряжаться в то, что принесут добрые самаритяне. Что и говорить, статус симпатичной достался только младшенькой. Лица сестер были угрюмы и некрасивы. Возможно, в связи с облачением, ибо, как гласит народная мудрость, женщину красит одежда. Ну и наоборот бывает…
– Да, – Вероника хихикнула. – Я на самом деле старше, чем кажусь. Мне уже двадцать девять. Богдане тридцать восемь, а Варваре сорок шесть.
Я снова глянула на сестер и не смогла разобрать, кто из них кто. Обе выглядели старше названных чисел.
– А я Катя. Моя подруга – Юля, – я кивнула в сторону Образцовой, которая при разговоре не присутствовала: она пошла к тому парню благодарить за шарик. Странное дело, что она его не прибила. Он заставил весь теплоход обратить на нее внимание, чего Юлия Сергеевна категорически не терпит. Сперва, как я думаю, она все же хотела прибегнуть к душегубству: это читалось на ее лице. Но время прошло, подруга успокоилась и совершила акт вежливости: подошла к четырем парням, стоящим чуть в стороне ото всех, и о чем-то с одним из них разговаривает.
– Вы в какой каюте? – поинтересовалась Ника.
– 102, нижняя палуба.
– О, значит, мы соседи. 103.
Микрофон вновь взял парень-ведущий и «обрадовал»:
– Сейчас предлагаю немножко поиграть! Путешествие предстоит долгое, неплохо бы нам допить шампанское и начать знакомство друг с другом. Ничто так не сближает, как групповые игры! Я попрошу матросов поставить в круг шесть стульев и наладить звуковое сопровождение. Пока они это делают, напоминаю, что участие в играх – по желанию. Можно просто смотреть и веселиться вместе со всеми. А можно отдохнуть перед ужином, который подадут ровно в восемь, в ресторане «Атлантика», который находится на главной палубе.
Юлька как раз вернулась ко мне. Вовремя, однако. Наверно, в этом виноваты роковые слова «групповые игры». Просто стоять в толпе людей она еще может, хоть и некомфортно себя чувствует, а вот выставлять себя дурой на весь теплоход – это выше ее сил. Да и у меня нет для этого настроения.
– Вы уходите? – очень удивилась Вероника.
– Да.
Я наскоро представила девушек друг другу, после чего мы с Образцовой вернулись в каюту, где тут же стали распаковывать вещи.
За пятнадцать минут до ужина нам напомнили о нем посредством радио. Я надела кофту с надписью «Dolce&Gabbana», Образцова почему-то хмыкнула. Ой, а сама-то! То как серая мышь одевается, так что в толпе не разглядишь (хотя она этого, поди, и добивается), то как семилетка с какими-нибудь котятами на груди, утятами и опять же мышатами. Короче, я в ответ улыбнулась коброй, мы заперли каюту и отправились на ужин.
Столик был на четверых, поэтому к нам через полминуты присоединились двое: какая-то барышня средних лет и тот мужчина, что помог мне с чемоданом. Мы сидели с подругой друг напротив друга, поэтому к Юльке сел тот, кого она называет отчего-то «господином», а ко мне – ярко размалеванная женщина. Судя по всему, сотрапезник ей понравился, потому что она прыгнула ко мне в следующую секунду, как только мужчина сел на стул. Догадываюсь, чтобы успеть первой занять выгодную позицию и весь ужин лицезреть его. Иной причины для объяснения такой торопливости не было – вокруг оставалось много свободных мест.
