Ознакомительная версия.
Люся с досады крякнула. Так всегда! Только намечается серьезный разговор, как Василиса сразу же вспоминает о своей внешности. После посещения туалета подругам пришлось немало побегать по коридору, прежде чем отыскался нужный кабинет. Поговорить с Ириной Григорьевной оказалось достаточно много желающих, и у ее двери сидели и стояли граждане разных возрастов и социальных прослоек. Им пришлось, повыше задрав головы, бессовестно процокать каблучками в нужный кабинет, невзирая на очередь…
– Эй, красавицы! Вы куда это? Сейчас я пойду, – вскочил мужичок в женской кофте со стойким ароматом перегара.
– В чем дело, гражданин? – сверкнула очами Василиса. – Мы – инспектора по делам несовершеннолетних, к Ирине Григорьевне за документами. Вы – трудный подросток? Нет? Тогда успокойтесь!
– Так бы сразу и сказали, а то «гражданин»! – осел мужик.
Кадецкой оказалась женщина лет тридцати двух, очень приятной внешности.
– Ирина Григорьевна, мы к вам по поводу убитых старушек. Я – Василиса Олеговна Курицына, а это Людмила Ефимовна…
– Знаю, знаю, так что вы хотели?
– Мы хотели бы подробности узнать.
– М-м… давайте поступим так: сейчас у меня люди, а вечером я вам позвоню и мы договоримся о встрече, идет? Как вам позвонить?
Василиса бойко продиктовала номер, на том и расстались.
– Вот видишь, какие молоденькие девочки работают, а ты все боишься, что у нас ничего не получится, – выговаривала она Люсе всю дорогу.
Подруга только согласно кивала. Вообще, Люсе сейчас не хотелось спорить, вчера они с Василисой улеглись спать около пяти утра: пока со старушкой провозились, потом с Ольгиной квартирой, потом, опять же, чаевничали до первых петухов. А из постели Васенька вытолкала Люсю раньше десяти, поэтому ни о каком расследовании думать не хотелось, а хотелось спать.
– Люся! Ты совсем меня не слушаешь! – обиделась вдруг Василиса. – Я же тебе говорю: давай прямо сейчас зайдем к соседям Дарьи Семеновны.
– А кто это – Дарья Семеновна?
– Здравствуйте! Это та старушка, которая не дождалась тебя с документами. У которой приключился пожар и… Люся! Да ты спишь, что ли?
– Знаешь, Васенька, ты сходи сама, а я – домой. Что-то мне нездоровится – голова побаливает, поясницу ломит, давление… Простуда, наверное.
– Да нет, это старость. Типичные старческие симптомы, – деловито объяснила Василиса, заботливо беря подругу под руку и сбавляя шаг.
– Вася! Ты так плетешься, с тобой ни к какой Дарье Семеновне не поспеешь. Шевелись, Васенька, шевелись, а то прямо уснула на моей руке.
Они еще не придумали, в каком образе явиться перед соседями погибшей старушки, а судьба за них уже позаботилась. Прямо возле нужного подъезда шумела нарядная толпа, встречали жениха с невестой. В подъезде гуляли свадьбу. Свадьба – это был конек Людмилы и Василисы. Продолжительное время они работали в фирме «Улыбка» и зарабатывали тем, что проводили самые разные торжества. Проще говоря, Василиса выступала в роли тамады, а Люся – музыканта. Поэтому теперь любой праздник подруги могли организовать, что называется, с бегу. На их счастье, профессионального тамады на свадьбе у соседей Дарьи Семеновны не наблюдалось. Очевидно, родители решили обойтись своими силами, и теперь толпа галдела возле подъездных дверей, а испуганные, молоденькие свидетели не знали, как справиться с этим нашествием. Василиса поправила свои поредевшие локоны и вдруг, взмахнув руками, заголосила:
– А кто у нас лебедин?
А кто у нас молодой?
Женишок наш лебедин…
Приглашенные шарахнулись в сторону. Жених и невеста тоже пооткрывали рты, видя, как высоченная баба, точно мельница, размахивает руками и не умолкая трындит брачные запевки. Рядом топталась маленькая остроносая женщина, прихлопывала в ладошки и верещала куплеты с еще большим энтузиазмом. По всему было видно: женщины свое дело знали.
– Это Катенька с Лешей женятся, правильно? – не меняя мотива, пропела Василиса, пританцовывая возле пухлой бабенки.
– Нет, Леночка с Игорем, – ответила женщина, по-видимому, мать невесты.
– Значит, мы по адресу. Нас заказали друзья Леночки и Вити, – моментально сориентировалась Люся.
– Игоря, – поправила пышка.
– Я так и сказала – Леночки и Игоря. Не волнуйтесь, за все уплачено.
– Но… Их друзья вас не могли заказать, они терпеть не могут наемных шутов.
– Женщина, что вы от меня хотите?! – вконец оскорбилась Василиса и уставилась на женщину взглядом налогового инспектора. – Не мешайте нам работать! Я же вам русским языком объясняю, что ваши друзья всегда несут чушь. Мы можем и уйти. Только вам надо заплатить неустойку.
Женщина тут же принялась интенсивно улыбаться и пришепетывать:
– Нет-нет, что вы! Мы сами-то очень ценим народное творчество. Пусть и молодая сразу привыкает к бабьему вою. Продолжайте, никто вам мешать не будет… Раз уж без вас никак…
Василисе пришлось успокоиться, и она направилась к гостям, а хозяйка облегченно вздохнула: теперь свадьба была в руках профессионалов.
Пока молодожены с нарядным эскортом поднимались по лестницам, кто-то уже притащил Люсе баян, после чего толпа ввалилась в комнату уже с музыкой. Первые полчаса Василиса добросовестно накачивала гостей водкой – ей нужны были говорливые свидетели.
– Я пью сейчас за молодых! Да здравствуют невеста и жених! – выкрикивала она лозунги, щедро наполняя рюмки.
Не успевали гости осушить по первой, как зычно раздавался новый тост:
– Чтоб было счастье молодым,
Давайте все упьемся в дым!
Присутствующие соглашались, а Василиса заливалась соловьем. Уже никто не вникал в смысл ее слов, да она и сама перепутала все на свете и сейчас выдавала тосты, так сказать, «из избранного». В данный момент Васенька со слезами на глазах пила за маму невесты, еще довольно молодую женщину. При этом она с пафосом декламировала стихи, посвященные явно семидесятилетию какого-то прежнего клиента.
– Я пью за маму невесты! Какой она человек!
Пусть за плечами семь десятков лет,
Но он так молод, хоть местами сед!
Матушка новобрачной возмущенно хлопала накрашенными ресницами и собирала губы сердечком, но ее гнева не замечали. Наконец, Люся яростно рванула меха, и все повскакали с мест, пускаясь в пляс. Теперь Василисе можно было и отдохнуть, вернее, заняться настоящей работой. Она выскользнула на кухню и подошла к хозяйке – матери невесты, которую звали Ниной Павловной.
– Нина Павловна, а вы давно здесь живете? – начала она издалека.
– Да уж лет пятнадцать. Да какое это житье? Разве же это житье? Вон у нас в пятьдесят восьмой даже старушка от такой жизни скончалась. Прямо в пожаре задохнулась.
– Разве она задохнулась? Я слышала, ее убили…
– Слушайте! Вы нам праздник не портите! У нас свадьба, а вы про похороны.
– Извините… А кто-нибудь из соседей у вас на свадьбе присутствует?
– А как же! Из пятьдесят второй Анжела Сидоровна и Леонид Феофанович Ныркины. Очень положительные люди, Леночку мою, невесту, любят до безумия. Роман Петрович, опять же, Батонов из пятьдесят пятой. Вон тот, видите, который пельменями жонглирует.
– Так у него всего один пельмень.
– Правильно, остальные он уже слопал. Причем не только в своей тарелке. У него сейчас пост – с женой разошелся. Вы, если хотите про похороны поговорить, сразу к нему обращайтесь. Очень веселый человек, сейчас на кладбище работает, надгробья сторожит.
Батонов Роман Петрович был мужчиной лет пятидесяти, поджарым и довольно экстравагантным. Он то и дело кокетливо закидывал парочку уцелевших волос на блестящую лысину и коварно поглядывал на дам мутным глазом. Не заметить этот персонаж было невозможно: его рубаха – красная в мелкий белый цветочек – знаменем алела среди черных костюмов остальных мужчин. Однако подойти к нему было непросто – этот гость, съев уже все пельмени, теперь прочно приклеился к Люсе. Просил ее сыграть а капелла Бетховена из Седьмой кантаты Чайковского. Василиса присела к Анжеле Сидоровне.
– Какая замечательная свадьба! – льстиво заулыбалась она. – Вы ведь хорошо Леночку знаете, столько лет прожили в одном подъезде.
– Ленку-то? Да кто ее не знает? Вся округа через этот подъезд прошла. Да ведь она уже второй раз замуж-то идет! Ох и везет девке! Только и таланта, что юбкой вертеть, а ведь какого мужика оторвала! Деньги хорошие зарабатывает, не пьет, сирота…
– Скажите, а почему Дарью Семеновну не пригласили? – видимо, спьяну брякнула Василиса.
– Так она сейчас не может, она же умерла на днях, – охотно пояснила Анжела Сидоровна.
– Что вы говорите! Вот несчастье. Да и как же такое случилось? – заохала тамада.
– А чего вы хотите? Старенькая уже была, да еще и по голове кто-то ударил. Милиционеров целая стая была, так вот они и говорили. Не мне, конечно, промеж себя. Да я специально по лестнице ниже спустилась, чтобы лучше было слыхать.
Ознакомительная версия.
