Она умеет смеяться - Татьяна Семакова

Я хохотнула и осторожно высвободила руку. Посмотрела на него, как в последний раз, увидела тревогу в его голубых глазах, как отражение своих собственных мыслей, и с тяжелым сердцем вышла из машины. Она беременна. Я уверена. Иначе просто быть не может. А он слишком правильный, чтобы быть отцом на расстоянии.

— Ты дома? — Паша вывел меня из транса телефонным звонком.

— Нет, ещё в салоне, — ответила, продолжая усиленно трудиться над бухгалтерской программой, старательно заполняя голову цифрами.

— Ты в курсе, что час ночи уже? — спросил осторожно.

— Теперь в курсе, — сказала со вздохом и откинулась на стуле, потерев глаза.

— Я заберу тебя, — сказал тоном, не терпящим возражений.

— Сама, — отмахнулась вяло, — хочу пройтись.

— И в каком сугробе потом прикажешь тебя искать? — проворчал недовольно. Дверь распахнулась и в проёме показалась голова Арсения.

— О! — воскликнул, появляясь весь. — Очухалась.

— Тут Сеня, — сказала в трубку.

— Да я уж понял, — буркнул в ответ и отключился.

— Я раз пять заглядывал, — хохотнул друг, по привычке усаживаясь на стол, — взгляд — стекло, руки на клавиатуре, я даже звать не стал. Что там у нас, труба?

— Да нет, все стандартно, — я равнодушно пожала плечами и зевнула.

— Ленка видела кто тебя привёз вечером. Неожиданно и ожидаемо. Но ты какая-то не слишком веселая.

— А чему мне радоваться? — хмыкнула в ответ. — Сестра беременна.

— Твою ж мать, — поморщился Сеня, — ситуация. И как будешь ее решать?

— Я?! — удивилась и опешила одновременно. — Никак, Сень. Ну, может напьюсь. Завтра, с утра документы везти. Лена тут?

— Дома, но все сделала. Я ждал, когда ты вернёшься к жизни, чтобы передать.

— Тогда, выходит, кто-то останется без новенького паспорта, — хохотнула в ответ, но получилось мрачновато. Арсения слегка перекосило, он тут же сменил тему, спросив невинно:

— Ну что, к тебе?

— Сень, я пешком, — вздохнула, не желая слушать его шуточки.

— С документами и ночью? — скривился, поднимаясь. — Ехать пять минут, больше разговоров.

С документами выходить из салона без сопровождения действительно не стоило. Предполагается, что я забираю их в банковской ячейке, куда заезжаю каждый раз перед передачей. Но и с сопровождающими вышел перебор. Мы вышли с Арсением и увидели на парковке ещё две машины. Ростислава, который, похоже, даже не уезжал и уже не скрытничал, и Павла, притащившегося на случай, если Арсения я пошлю на все четыре стороны и тот охотно пойдёт, потому как напрягаться, вообще-то, не любил.

Я раздраженно выдохнула и отправилась пешком, проигнорировав всех. Ростислав вышел из машины и отправился за мной на своих двоих, но подходить не решился, отлично зная, что эта прогулка закончится в моей постели, Павел тихим ходом ехал рядом, мешая редким водителям, а Арсений, сообразив, что ему вновь ничего не обломится, отправился домой. Стоять в очереди он тоже не любил. В лифт я зашла вместе с Пашей, хмурым и молчаливым, с ним же дошла до двери, открыла ее и посмотрела выразительно.

— Да понял, понял… — проворчал в ответ и пошёл обратно, а я наконец-то осталась одна.

В душе ещё осталась надежда на светлое будущее, но я отлично знала, что она лишь приумножит грядущее неизбежное разочарование. Надо было воспользоваться моментом и провести с ним хотя бы одну ночь. Хотя бы почувствовать, каково это, а не представлять бесчисленное количество раз.

— Ты жалкая, — сказала самой себе вслух, поморщившись. И с этой мыслью уснула и проснулась.

Тяжело оторвала голову от подушки, долго умывалась ледяной водой, пытаясь придать себе приличный вид и хоть немного уменьшить припухлость век, с поставленной задачей не справилась, плюнула на все, оделась и спешно покинула квартиру, поняв, что опаздываю. Павел уже поджидал меня на парковке, поздоровался кивком и сел в свою машину, а я в свою, вставив гарнитуру в ухо.

— Привет, — бросила хмуро, набрав его. — Ты же понимаешь, что мы не встречаемся, да?

— Само собой, — фыркнул возмущённо, — но это не мешает мне хотеть свернуть ему шею.

— А у меня, походу, племяшка будет. Или племяш, как повезёт.

— У тебя своеобразные представления о везении, — проворчал в ответ. — Можно я хотя бы ему зубы выбью, а? Смотреть тошно, как ты убиваешься.

— Не смотри, — хмыкнула в ответ.

— А на кого мне глаза пялить? На Эмирчика?

— Не знаю, найди себе кого-нибудь.

— Да есть тут одна на примете… — хохотнул внезапно, а я оживилась:

— Кто такая? Я ее знаю?

— Лучше, чем я, — вздохнул так тяжело, как будто сам себе не верил.

— Надеюсь, это не моя мать, — ужаснулась, а он заржал в трубку:

— Нет, но должен признать, она чертовски привлекательная дамочка.

— Фу, — поморщилась брезгливо, а он вновь хохотнул и затих. — Ты шутишь, — заявила уверенно, поняв, что кроме как о Лене, говорить он больше ни о ком не мог. — Шутишь ведь?

— Если бы, — протянул понуро. — Так что мы с тобой в одной лодке, дорогуша. Мне так же ничего не светит — не того полёта птица. Ладно, двигай, я рядом.

Я остановилась у обочины и пошла в парк, сев на вторую от входа скамейку. До передачи оставалось всего пара минут, но забирать документы никто не спешил. Через двадцать минут я поняла, что если не встану, останусь тут, просто-напросто примёрзнув к лавке, поднялась и вернулась в машину, стуча зубами от холода. На самом деле, такое уже случалось. Липовые документы заказывают не просто так, кто-то отправляется на тот свет раньше, чем успевает их забрать, и встревоженный голос женщины, которая их заказывала, довольно однозначно говорит о том, что что-то случилось. Влезать было не в наших правилах, документы хранили в сейфе в салоне с неделю, потом просто сжигали, но на этот раз появилось неприятное предчувствие. Во-первых, женщины звонили не часто. И, как правило, просто потому, что их дружки боялись лишний раз высунуть нос из дома. Во-вторых, все же забирали.

— Не нравится мне это, — вздохнул Павел, набрав мне.

— Взаимно, — ответила хмуро, — вчера все было как обычно?

— Не совсем. Открыла молодая девушка, сильно нервничала, но это херня. Я услышал шорох в соседней комнате, напрягся, а она отмахнулась, мол, кошка опять на стол залезла. Какая, к черту, кошка? На дверной ручке на кухню висел детский слюнявчик. Розовый, со слоном и желтым воздушным шаром.

— Какая точность, — пробормотала, прибавив скорости.

— Да он как бельмо на глазу был. Вот и думай теперь.