я под чьим-то немигающим взглядом и подскочила под потолок. Гипнотизировала меня снедаемая неведением Ритка, которая до судорог хотела узнать, что же произошло. Я устроилась на диване поудобнее и стала выкладывать подруге жуткую историю, приключившуюся со мной. От пересказа вчерашних злоключений снова стало страшно, и мы уставились друг на друга круглыми глазами.
— Кошмар!!! — прошептала Ритка, и ее веснушки побелели сами собой.
— Не то слово, — поддакнула я.
— Ведь я могла к ним прямо в лапы угодить, — дрожащим голосом продолжила верная подруга. А я-то, наивная, подумала, что это она мне сочувствует.
— Ничего, они до тебя еще доберутся, — злорадно припугнула я.
— Это откуда ж они про меня узнают?! — подпрыгнула Ритка.
— Да всем известно, что мы с тобой не разлей вода, — пожала я плечами.
— Господи, вечно ты куда-нибудь вляпаешься — не в дерьмо, так к бандитам! — в сердцах бросила Ритка. — Совершенно обо мне не думаешь! Я, между прочим, полгорода вчера обзвонила, пытаясь тебя разыскать, так что все наши (под этим обобщением подразумевался общий круг знакомых) в курсе, что ты куда-то пропала.
— Как и о том, что ты не знаешь, куда я подевалась, — подхватила я, ухмыляясь.
— Ну и что это нам дает?
Что ни говори, а соображала моя подружка не слишком быстро, зато сердце у нее было золотое, а характер бархатный.
— В поисках меня ты можешь смело отправляться па мою квартиру, — стала пояснять я ход своих мыслей. — Только не одна — позови с собой хотя бы Птаху... — это был ее перманентный ухажер под два метра ростом, с детских лет занимающийся самбо, — или Васю... — это охранник из соседнего супермаркета, примерно такой же тип по комплекции. — Если братки на месте, на конфликт не иди — скажи: мол, подружка книгу взяла, да не возвращает, и заберешь самый толстый том Ницше. Его переплет с секретом, в нем я храню загранпаспорт и сберкнижку. А ежели в квартире нет никого, тогда открывай своим ключом и собери меня в путь-дорогу.
— Куда это ты собралась? — навострила уши Ритка.
— Пока не решила, — соврала я, хотя еще на шоссе обдумывала план бегства из города.
— Это что же, ты теперь за рубежом скрываться будешь? — хитро прищурилась подруга, а у меня опять в голове мелькнуло, что у нее в роду точно были обезьяны, иначе чем можно объяснить патологическое любопытство и желание знать все обо всем.
— Почему — за рубежом? — удивилась я.
— Так ведь паспорт не российский, — не унималась подруга.
— Глупости, сейчас и с зарубежным можно в любой гостинице устроиться. А долго бегать по белому свету я не намерена. Отсижусь где-нибудь пару месяцев, пока здесь все уляжется, и вернусь, — бравировала я.
— Слушай, а как ты думаешь, зачем им бомжиха? — не отставала Ритка.
— Если строить предположения на основе детективного жанра, то этой банде для чего-то понадобился труп женщины, которую никто не будет искать. Ничего другого мне на ум не идет. А когда они узнали мою родословную, то решили, что и я сгожусь не хуже бомжихи, ведь у меня, кроме тебя, конечно, здесь никого нет. В общем, как заявил Витек, я оказалась в нужный час в ненужном месте.
— И зачем им труп понадобился? — недоуменно спросила Ритка.
— Вот уж не знаю. Бандюки попались совершенно невоспитанные, разъяснений даме не дали. А развязки сюжета я тоже не дождалась, — пожала я плечами.
Глава 2
Вариантов бегства было не гак уж много. На странствования по белому свету мне не хватит денег; можно уехать к родителям на Алтай, да вот только, если меня будут искать всерьез, это окажется смертельной ошибкой. Еще вариант — навестить в Питере друзей родителей, но там больше двух-трех недель не задержишься, заподозрят неладное. Посему оставался лишь один выход — отправиться к моим друзьям в Сочи, о которых здесь, в Краснодаре, никто и не слыхивал.
Никогда мне просто так ничего не доставалось. Птица счастья упорно облетала меня стороной, а госпожа Удача корчила мне ехидные гримасы. Всю свою сознательную жизнь я сражалась с ветряными мельницами. Там, где другим все само падало в руки, я прилагала титанические усилия. Получив на руки аттестат об окончании средней школы, я могла бы поехать поступать в институт в тот же Питер, но решила осесть в Краснодаре, чтобы присматривать за больной бабушкой. На исторический факультет отродясь не было такого конкурса, как в год моего поступления, поэтому сначала я училась на заочном, подрабатывая нянечкой в детском садике. Бабушке с каждым годом становилось все хуже, но я ни за что не желала уходить в общагу, мужественно перенося все тяготы совместной жизни в одной комнате с больной женщиной. Мой папа часто повторял, что трудности закаляют характер. Свой я выковала из стали. А потому этой ночью приняла волевое решение: смоюсь из этого города куда подальше, и концы в воду. Если рассудить, ну что меня здесь держит? Рита — единственный человек, по которому я буду тосковать. Впоследствии она сможет забрать мою трудовую книжку из школы, а со временем продать квартиру. Обидно, конечно, что по глупому стечению обстоятельств я вынуждена покинуть насиженные места. Но жизнь все-таки дороже.
Поглощая аппетитный омлет с гренками, приготовленный Риткой, я вполуха слушала подружку, вспоминая чудесный город Батуми. Мой отец — военный, и десять лет назад наша семья проживала в солнечной Грузии. Там девушки выходили замуж очень рано, но в основном удачно. Существовал целый свод правил поведения для целомудренных девиц. Однако, не очень считаясь с грузинским пуританством, я смело облачалась в мини-юбки и обтягивающие брючки, и этим привлекла внимание к своей персоне со стороны Тиграна Миниашвили. Он был парень знойный, и, недолго думая, решил на мне жениться. И я ничего против не имела — в те годы Тигран вполне тянул на мужчину моей мечты. По кавказской традиции меня
