Ознакомительная версия.
– Ага.
– Верится с трудом, – рявкнул приятель, – сдается, у тебя просто нету времени. Ну-ка, отвечай немедленно, во что ввязалась?
– Ни во что, – отбивалась я, чувствуя, как предательская краска заливает щеки, – даже и не думала. Потом, случай с этим папашей-инвалидом совершенно неинтересный. Сразу понятно, что он аферист! Скучно возиться с такой историей.
– А с какой интересно? – прошипел Александр Михайлович. – Что захватило целиком Дашутку?
Я схватилась пальцами за виски:
– Ой, мигрень! Ну спасибо тебе, теперь трое суток проваляюсь в кровати.
– Вот и отлично, – безжалостно отрезал полковник, – посидишь дома.
Потом он повернулся и вышел, не забыв как следует хлопнуть дверью.
Едва звук его шагов стих, я кинулась умываться и переодеваться. Высплюсь потом, надо срочно мчаться на Сомовское кладбище, а то у полковника в голове появились опасные мысли.
На погосте я оказалась лишь около трех часов дня. Все словно сговорились мне мешать. Сначала отчего-то заклинило автоматические ворота в нашем гараже, и пришлось ждать, пока прибежит мастер и поковыряет в замке. Но не успела я порадоваться тому, что верный коняга оказался на свободе, как на выезде из поселка спустило переднее колесо. Пока механик поменял его, прошло немало времени. Но неприятности на этом не кончились. Ново-Рижское шоссе, по которому мы едем в Москву, – широкая, относительно новая трасса. Ни в пятницу вечером, ни в понедельник утром тут не бывает пробок. В свое время, когда мы только начинали строительство дома, риелторы предлагали нам приобрести участок в районе Рублево-Успенской дороги.
– Очень престижное место, – закатывали они глаза, – а какая красота вокруг!
Мы было дрогнули, но потом Аркашка поехал в указанном направлении, явился домой потным и злым и сказал:
– Да пусть там хоть даром дают гектары, ни за что не поедем, жуткие пробки!
Мы купили участок в Ложкине и с тех пор не устаем радоваться свободе, которая царит на трассе, ведущей к столице.
Но сегодня машины стояли стеной. Я извертелась за рулем, не понимая, в чем дело, но потом в небе повис санитарный вертолет, и стало понятно, что впереди жуткая авария. Потом я увидела огромный грузовик, так называемый панелевоз. Он лежал на боку, бетонные блоки валялись на шоссе, тут же стояла парочка легковых автомобилей, смятых, словно конфетные фантики. Машины, желавшие попасть в Москву, бочком прижимаясь к обочине, по одной проползали мимо места трагедии. И мне стало нехорошо, когда я заметила чуть поодаль несколько тел, накрытых черными пластиковыми мешками.
К кладбищу я подъехала в отвратительном настроении и ткнулась носом в запертую дверь конторы. Все правильно, если день начался мерзко, то закончится он еще отвратительнее. На погосте жизнь, простите за циничную двусмысленную фразу, кипит с утра, а после обеда служащие разбредаются кто куда!
В полной тоске я потопталась на площадке под вывеской «Инвентарь напрокат» и уже было собралась уезжать не солоно хлебавши, но тут вдруг с боковой аллейки вынырнул мужчина и двинулся в мою сторону. Я воспряла духом. Это явно могильщик, одетый в старую, грязную пуховую куртку китайского производства и спортивные штаны. На ногах у мужика были растоптанные, измазанные землей сапоги, на голове красовалась бейсболка, в руках он нес лом и лопату.
– Простите, пожалуйста, – заорала я, – а где служащие из конторы?
Могильщик приблизился. Огромный козырек почти полностью скрывал его лицо, был виден только аккуратный нос, подбородок и щеки, покрытые трехдневной щетиной.
– Вениамин обедать пошел, – очень знакомым голосом сказал мужик, – сейчас вернется, погодите тут! Хотите, я вам стульчик дам?
В нос мне ударил довольно сильный запах спиртного и «аромат» немытого тела.
– Спасибо, – ответила я, стараясь не дышать.
Могильщик зашел за контору, через секунду появился вновь, неся в руках устрашающего вида огромный деревянный табурет, заляпанный краской.
– Вот, садитесь, – любезно предложил он, поставил скамейку на снег и снял бейсболку.
Открылось лицо, сверкнули глаза. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Передо мной, дурно одетый, небритый, грязный, стоял… Гладышев.
– Олег!!! – заорала я, хватая могильщика за рукав. – Ты жив!!! Так я и знала!!! Не зря искала!!! Олежек!!! Дай я тебя поцелую!!!
Не в силах сдержаться, я бросилась ему на шею, он отшатнулся:
– Вы ошиблись, меня зовут Павел.
– Олег!!! Ты меня не узнал? Я же Даша.
– Вы путаете, мое имя Павел, Павел Рогачев.
– Да хватит прикидываться, я узнала тебя!
Могильщик отступил в сторону:
– Извините.
– Олежка!!!
– Что тут происходит? – раздался сзади грубый голос.
Олег обернулся.
– Веня! Вот женщина пришла! Кидается на меня, Олегом называет.
– Да, – выкрикнула я, – знаю тебя отлично! Ты Олег Гладышев, у тебя есть жена Лена, сын Алешка. Более того, я прекрасно понимаю, отчего прячешься тут, на кладбище! Как тебе не стыдно! Ленка чуть с ума не сошла, мы с ней по всему Подмосковью проехали, роя землю!
Вениамин спокойно возразил:
– Вы ошибаетесь. Нашего служащего зовут Павел Рогачев.
– И давно он тут работает?
– Всю жизнь, – пожал плечами тот, – честно говоря, я не уточнял. Сам пришел сюда на работу пять лет назад, а Пашка уже дорожки мел.
– Невероятно, – пробормотала я, разглядывая могильщика, – люди не могут родиться такими похожими!
Вениамин улыбнулся:
– Отчего же нет? Даже шоу такое есть, называется «Двойники». Здесь один мужик ходит к жене на могилу, я, первый раз как его увидел, чуть не умер, ну вылитый Брежнев! Случается такое иногда. Ваш знакомый кем работал?
– Танцевал в ансамбле, он окончил балетное училище.
Вениамин мелко засмеялся:
– Да уж, Пашка-то и ногу не поднимет, верно, а?
Могильщик ухмыльнулся:
– У меня слуха нет, медведь на ухо наступил.
– Может, примета какая у вашего приятеля была? – спросил Веня. – Ну, допустим, пальца на руке нет или родимое пятно?
– Точно! – закричала я. – На виске! Он еще всегда длинные волосы из-за него носил!
Могильщик повертел головой. Начинали спускаться сумерки, но мне все равно было хорошо видно: оба виска у него совершенно чистые.
– Действительно, – пробормотала я, – не он!
– Бывает, – философски заметил Веня, – ну, что у вас за дело?
– Подскажите, где могила Милены Титаренко?
– Заходите, – велел заведующий, – сейчас посмотрим. У нас теперь компьютер, мигом скажу.
В конторе Веня умело пощелкал мышкой и сообщил:
– Такой здесь нет.
– Не может быть!
– Глядите сами! Титашева, Титова, Титькова, потом Угрюмова. Все по алфавиту стоит.
– Проверьте как следует, – не успокаивалась я.
Веня пожал плечами:
– Извольте, только, сколько ни ищи, не найти. Наверное, вы снова перепутали.
– Сомовское кладбище одно?
– Да.
– Филиала нет?
– Может, когда и появится, но не сейчас.
– Что же делать? – растерялась я.
– Вообще говоря, мы уже закрываемся, – отбросил вежливость мужик.
В этот момент с улицы раздался нервный голос:
– Вениамин! Я просто…
Говорившая вошла в контору и замолчала. Я растерянно хлопала глазами. Передо мной, одетая в элегантную норковую шубку, стояла шляпница Майя, та самая, бывшая сотрудница Дома моделей, коллега Олега Гладышева, знавшая о полумиллионе долларов.
– Здрассти, – выпалила я.
Майя поморщилась и ответила:
– Добрый день, – потом, не выказывая ко мне никакого интереса, она повернулась к заведующему и гневно произнесла: – Вениамин, это просто безобразие! Ведь я заплатила по полной программе, и что? Ограда на могиле не покрашена, скамейка сломана!
– У вас тут кто-то похоронен? – влезла я в разговор.
– Дама, – резко ответила Майя, – а в чем, собственно говоря, дело, вы кто?
– Дама ищет могилу Милены Титаренко, – быстро сообщил Веня.
– Ну и при чем тут я? – взъелась Майя. – Я не знакома ни с Титаренко, ни с этой женщиной, а вот тебя, Веня, великолепно знаю! Обманщик! Ограда не покрашена!
– Все сделаем, прямо сейчас, – засуетился заведующий, – не сомневайтесь, Пашка покрасит.
Распахнув дверь, он заорал:
– Эй, Павлуха, бери банку в подсобке, иди…
Мы с Майей вышли на улицу.
– Вы меня не узнаете? – спросила я.
Шляпница прищурилась:
– Извините, у меня столько клиентов!
– Кстати, если ищете могилу и здесь не нашли, съездите в Центральный архив, там дадут справку, – посоветовал Веня. – Есть еще Самсоновское кладбище, может, там?
Воцарилась тишина, которая бывает только на кладбище, даже вороны не каркали, они просто черными кучками сидели на березе, нахохленные и злые.
Впереди на дорожке с банкой в руках появился Павел.
– Все-таки он жутко похож на Гладышева, – вырвалось у меня.
Ознакомительная версия.
