Вот и наступил судный день… Семь часов утра!.. Вестибюль самой красивой станции петербургского метрополитена — Автово! Народ уже собрался. Все что-то оживлённо обсуждают, делятся новостями, рассказывают о своих последних съёмках, хвастают своей востребованностью в искусстве, в частности в кино.
Вот (обратите внимание) стоят Станислав Лельхов и Андрей Моргунов — ветераны среди актёров массовки. Вокруг суетится молодёжь… Подрастающее племя молодых актёров, все волнуются, репетируют, изображают какие-то движения ногами (предстоит много ходить) и с побледневшими лицами, закатив глаза, шевелят губами, — роль учат… Как бы слова не забыть. Сегодня им по сценарию предстоит устроить самосуд над убийцей и насильником. Молодёжи доверили сыграть эпизод со словами: «Смерть убийце… Менты козлы»!
Молодые актёры не спали всю ночь, учили роль и мечтали, что они… так гениально, со слезой в голосе произнесут эти слова, что их заметят продюсеры и тут же возьмут на главную роль вместо надоевших всем актёра Безрукова или Александра Петрова. А девушкам сразу дадут «Оскара» за лучшее исполнение женской роли второго плана. Все станут востребованы, как Ирина Пегова или Алёна Бабенко, а ещё лучше, как Ольга Бузова. Многие молодые актрисы второго плана были готовы даже (не к ночи будет помянуто) вступить в романтическую связь с режиссёром или ещё с кем-нибудь ради продвижения по артистической стезе и всенародной популярности.
Итак, продолжим… Андрей Вячеславович Моргунов собрал вокруг себя новичков и своим хриплым загробным голосом стал травить «байки из склепа»:
— Как-то раз гримёры забыли забрать у меня заколки для волос.
Мы все с недоумением посмотрели на его гладкую, как бильярдный шар, голову.
— Где забыли, под мышками?
— Нет, в голове, — сказал обиженным голосом ветеран Андрюха Моргунов.
Я мысленно представил себе картину, как злобные гримёры, закрепляя парик, молотками вбивали ему в голову шпильки для волос, и мне так стало его жалко. Я провёл рукою по его умной лысой башке, отыскивая незаживающие гниющие раны или шрамы. Шрамов не было. Я потихоньку отошёл в сторону, к другой группе своих друзей-актёров, не нарушив главного актёрского правила: «Не любо — не слушай, а врать не мешай». Две незнакомые (видимо, новенькие) актриски обсуждали мужиков.
— Сейчас вверх по эскалатору подымаюсь, а на эскалаторе, представляешь, кусок говна.
— Да?..
— Да! Проехал вниз и сделал вид, что не узнал меня… Это мой бывший был.
— А у меня что было! Я так готовилась к разврату… чулочки, пояс, то да сё, а тут две жалкие минуты — и всё.
— Бонжур, дамы, — сказал я и поцеловал одну мадемуазель в щёку, другую даму ущипнул за попу.
— Нахал! взвизгнула одна девица и влепила мне пощёчину (это была та дама, которую я поцеловал). Её спутница (которую я ущипнул) бросила на меня томный взгляд и предложила встретиться «тет-а-тет»… Что оказалось? Это вообще не наши женщины… Какие-то посторонние девицы, своих кавалеров ждали… Мне, блин, так стыдно стало. Но предложение второй дамы о встрече я, смущаясь и краснея, всё-таки принял. И телефончик её записал, так, на всякий случай.
Да, уважаемые женщины, теперь акт супружеской неверности мужчиной «шестьдесят плюс» грехом не считается, а именуется чудом. Я могу изменять жене сколько угодно, если, конечно, у меня получится это.
Мне надо было найти среди наших актрис даму, которая смазливая и не отказывает мужчинам… Кто она? Где её найти?.. Тут я увидел Евгению Прокопенко. Сказать о ней, что она красивая, значит ничего не сказать. Она просто сногсшибательная девушка. Я бросился к ней на встречу.
— Роза! (Это её сценическое имя). Можно тебя на минуточку?
— Меня?.. Можно!.. Но минуточка меня не устроит. Только на часик, а лучше на целый день. Понимаешь, мне нужно десять соток огорода под картошку вскопать.
Услышав такое предложение, я ретировался.
И тут появилась она!.. Бригадир!.. Умница! Валентина Аверо! «Она прошла как каравелла по зелёным волнам». Раздался её звонкий, как колокольчик, голос.
— Так, отмечаемся.
— Здравствуйте, Валентина!.. Разрешите поцеловать вам ручку?
— Нет!
— Тогда в щёчку?
— Ни в щёчку, ни в другие «филейные» части меня целовать нельзя.
— Ну нельзя, так нельзя.
Я не стал настаивать… отметился и отошёл в сторону. Видимо, Валентина на меня из-за чего-то обиделась. Подошёл второй бригадир Володя Богданов и дал команду рассаживаться по автобусам.
— Едем в Ориенбаум… Угольная улица.
Я забрался в автобус на заднее сидение, откинулся в кресле, закрыл глаза и стал думать, как мне лучше выполнить задание Родины: найти самую красивую актрису и определить, слаба ли она на передок.
Я понимал, что задание было трудным и могло быть очень опасным. А вдруг у ней (девушки) муж ревнивый, он поймает меня и оторвет мне причиндалы или может быть и того хуже… она не замужем и её стережёт злой папа, который мечтает выдать свою непутёвую взрослую дочь замуж за первого встречного. А я, как вы понимаете, господа читатели, женат, и вторая жена мне не нужна вовсе. Дай бог с одной бы справиться. Я честно вам скажу, половину своего супружеского долга я жене деньгами отдаю. А если вторая жена появится… я вообще разорюсь, никакой зарплаты на них не хватит.
Первая часть задания мне казалось самой лёгкой — определить идеально красивую девушку. Вначале я, чтобы не ошибиться, решил воссоздать обобщённый образ идеальной красавицы.
Я вспомнил литературных героинь: всех тургеневских девушек, и пушкинскую Татьяну, и Соню Мармеладову из «Преступления и наказания», и недотрогу Прасковью из романа Усольцева «Не ковыряйте пальцем в ж…», и девушек с низкой социальной ответственностью из повести Куприна «Яма». И знаете, как говорит современная молодёжь, ни одна из них не втыкает. Не понравились мне они… значит, некрасивые.
Посмотрел альбомы по искусству… перебрал любимых женщин знаменитых художников (ну почти всех). Вообще ужас! Портреты любимых женщин Пабло Пикассо и Сальвадора Дали я сразу отбросил. Взял только портреты звёзд мировой живописи художников-реалистов, например: «Портрет госпожи Лизы дель Джокондо» (Ritratto di Monna Lisa del Giocondo) — картина Леонардо да Винчи… Видели?
У девицы бровей нет, нос длинный, соплевидный… рот маленький, глаза опухшие и без ресниц… Ну и чем тут восхищаться? А у красоток Рубенса на картинах не только большие попы, но и рыхлые арбузные груди до колен. У Микеланджело — у него вообще все женщины бодибилдерши, культуристки. И я решил искать эталон красивой женщины среди актрис второго плана.
Не помню, кто сказал, что каждая женщина — это шедевр, созданный Богом, и он в сотни раз гениальнее, чем работы талантливых художников.
Тогда я решил провести опрос среди мужчин кобельеро… Какая девушка больше всего понравится мужчинам, актёрам массовых сцен, та, значит, и красивая. А если девица окажется любительница секса — значит, она и шпионка.
Через час мы прибыли на место. Шофёр автобуса Владимир Синьгов (он из наших… тоже актёр) ловко припарковался.
Володя, бригадир, сделал объявление: «Всем оставаться в автобусе. Не расходиться. Сейчас я выясню, где располагается наш буфет, туалет. А вы пока заполните агентский договор и ведомость на зарплату. Все всё поняли?».
Со всех сторон раздалось жидкие, вразнобой, выкрики: «Да!.. Авторучка есть?.. Конечно!.. А покурить?..».
Ну, в общем всё было как всегда. Что тут описывать.
Я заполнил документы, нашёл, где буфет актёров второго плана, попил кофе с сушками, сходил в «желток» (туалет, он всегда бывает жёлтого цвета). Наша сцена с актёрами массовых сцен должна была начаться в два часа дня, и свободного времени было много. Поэтому мы с удовольствием общались между собой, фотографировались в сценических костюмах и выслеживали популярную актрису Ходченкову Светлану, чтобы с ней сфотографироваться…
Но я не забывал про полученное задание. Я внимательно прислушивался, приглядывался к нашим женщинам-актрисам и даже принюхивался. Кто из них самая лучшая? «Кто на свете всех милее, всех прекрасней и белее?». Кого бы наши мужики хотели, как бы это помягче сказать… поцеловать, в смысле поиметь. Я даже прикинул, кого бы я хотел… ну это… то же самое. Прошёлся по съёмочной площадке, внимательно вглядываясь в наших женщин. Мне нравились все.
