Ознакомительная версия.
– Но как он тебя не узнал с самого начала?
– И что?
– Но ведь ты же родная сестра Марика.
– Мы с братом совсем не похожи внешне. Тебе ли этого не знать!
– Но разве Марик не знакомил тебя со своими друзьями?
– Я в ту пору выступала с театром и много гастролировала. А насчет дружбы… У них эта дружба была основана на взаимном интересе к игре. Покер на троих. Я им была без надобности. Но ты меня перебила, а я рассказывала тебе про Паршавина… Так вот, он вызвал меня к себе… Орал! Говорил чудовищные слова! Угрожал мне расправой! Вопил, что никто не смеет играть у него за спиной.
– Бедная ты, бедная. Но прости меня. Я не виновата.
– Не знаю, как это получилось… – не слыша ее, продолжала говорить тетя Люся. – Наверное, я просто испугалась. Паршавин был знаком с такими людьми, которые могли закатать меня в асфальт, я бы и пикнуть не успела. Одним словом, он уже схватился за телефон, чтобы звонить своей охране, и тут я… Я ударила его!
– Что?
– Да. Ударила по голове.
– Чем?
– Книгой. Там их было полно. Паршавин был в бешенстве. Он рвал и метал. Кидал в меня книгами, статуэтками… Он бы убил меня, Соня!
– И что же произошло на самом деле?
– Я должна была спасти себя! И я ударила его! Он упал! Это было ужасно! Но ты знаешь, я в этот момент ощутила нечто вроде триумфа.
– Ты убила его? – тихо спросила Соня. – Да? Поэтому следователь хочет поговорить с тобой?
– Ах, они ничего и никогда про меня не узнают! У них есть два подозреваемых – мальчишка, которого Паршавин всем представлял своим племянником, и та баба, которую я шантажировала от имени Паршавина. Кто-то из них сядет за решетку. Я у следователя главный свидетель. На кого захочу, на того и укажу. Меня никто не посмеет заподозрить. Верней… Не посмел бы до твоего приезда сюда, Соня. Зачем ты приехала?
– Хотела тебя увидеть. Проверить, все ли у тебя в порядке!
– И как? Проверила?
– Ну… Люся, я думаю, что тебе нужно пойти в милицию и все чистосердечно рассказать там.
– Что? – взвизгнула тетя Люся. – Что ты такое мелешь, идиотка блаженная?
– Люся, я знаю ваши российские законы. Они очень гуманные. Это не Америка. Тебе много не дадут. Это было убийство в целях самообороны. Ты же сама сказала, что тот человек хотел тебя убить!
– Да ты хоть соображаешь, что говоришь? Ты точно идиотка! Точно такая же, как и та дура!
– Какая?
– Явилась, понимаешь ли ко мне, принялась стыдить. Сказала, что все знает.
– Что знает?
– Что Паршавин не дядя Никите. И что я тоже это знаю, потому что она следила и за Никитой, и за мной, и за Паршавиным и все поняла.
– Что поняла?
– Знаешь, я не стала ее расспрашивать. С меня хватило и того, что эта правильная дура хотела от меня раскаяния. Она угрожала мне разоблачением. Тоже требовала, чтобы я пошла в милицию и призналась в шантаже. Дескать, это будет хорошо и правильно. Мне пришлось заставить ее замолчать.
– Заставить? Ты ей заплатила?
– Нет. Такие идиотки денег за молчание не берут. Она, видите ли, действовала из чистой любви к правде. Дескать, все должны поступать правильно и по совести.
– А кто она такая?
– Никто. Первая жена этого мальчишки – Никиты. Какая-то Надежда. Он растрепал ей, что у него теперь полно денег. И ее это, видать, зацепило. Она решила, что деньги эти нечистые. И решила выяснить, откуда они у Никиты берутся.
– И выяснила?
– Выяснила про меня и про Лебедеву. Пришла, угрожала. Требовала, чтобы я остановилась. Мне пришлось заткнуть ей рот!
– Снова заткнуть! Но как?
– Очень просто. Отправила ее следом за Паршавиным.
– То есть, – пробормотала Соня, – ты ее убила?
– Да! У меня не было другого выхода!
– Люся, мне становится страшно. А кого еще ты убила?
– Никого! – быстро ответила тетя Люся. – А что ты там говорила про одиночество и желание помириться со мной? Ты ведь для этого приехала?
– Да. Перед отъездом я даже написала завещание в твою пользу. Ты же знаешь, у нас с мужем не было детей. А наш единственный племянник оказался наркоманом. Я не могу оставить деньги наркоману. У меня был небольшой выбор. Либо благотворительные общества, либо ты, Люся. Сначала я выбрала тебя, но боюсь, что теперь вынуждена изменить свое мнение. Я не могу оставить деньги убийце!
– Но сейчас твое завещание написано в мою пользу? – задумчиво поинтересовалась тетя Люся.
– Пока что да. Но, едва вернувшись в Штаты, я изменю его! Прав был Марик, когда велел мне не общаться с тобой. И почему я только его не послушалась! Ты – чудовище, Люся! И мой муж прекрасно знал тебе цену!
Тетя Люся ничего не произнесла в ответ на это оскорбление. Она лишь еще раз уточнила:
– Значит, на сегодняшний день я твоя единственная наследница?
После этого на некоторое время внизу наступила тишина. А затем голос Сони растерянно произнес:
– Люся, Люся, что ты делаешь? Люся, откуда у тебя этот молоток? Люся, остановись! Что у тебя с глазами? Люся, мне страшно!
Соня закричала, а потом раздались какие-то чавкающие звуки, и ее крик затих. После этого в комнате внизу наступило такое напряженное молчание, что у всех четырех сыщиков мороз пошел по коже.
Рассохин сориентировался первым. Он вскочил на ноги и опрометью понесся к дверям, а потом вниз. Ему повезло, можно сказать, просто невероятно повезло. Как раз в этот момент в коммунальную квартиру, где жила тетя Люся, заходил один из ее соседей. Отпихнув тучного господина в сторону, следователь первым ворвался в коммуналку, где явно происходило что-то ужасное.
Дверь в комнату тети Люси хотя и была закрыта на замок, но она не стала для Андрея серьезным препятствием. Он выбил ее со второго удара. Вбежав в комнату, он застал там такую картину. В угол за столом забилась маленькая фигурка, над которой стояла тетя Люся с окровавленным молотком и методично наносила удары. Большинство из них приходились по столу, но иные попадали в цель.
Следователь успел буквально в последний момент. Теряющая сознание окровавленная Соня уже не могла оказывать своей родственнице сопротивления. Рот у нее был полон крови и выбитых зубов. Говорить женщина не могла, она лишь стонала. Соня упала к ногам следователя.
Чтобы справиться с разбушевавшейся тетей Люсей, следователю понадобилась помощь Смайла. Вдвоем крупные и физически развитые мужчины с трудом справились с тощенькой тетей Люсей. Ее не испугал даже пистолет в руках следователя и два предупредительных выстрела, которые он сделал из него.
Затихла она только после того, как следователь изловчился и стукнул ее рукояткой пистолета в висок. Тогда тетя Люся наконец обмякла и перестала сопротивляться. А следователь смог застегнуть на ее руках наручники и вздохнуть с облегчением.
– Ну и дела! – вытирая пот со лба, пробормотал сражающийся рядом с ним бок о бок Смайл. – Ну и тетка! А я еще сомневался, что такая скелетина способна была справиться с Паршавиным.
– А теперь веришь?
– Теперь верю!
Следователь в ответ только злобно хмыкнул. Тетя Люся в пылу сражения умудрилась тяпнуть его за руку, и из раны теперь обильно текла кровь.
– Она сумасшедшая! Чокнутая! Больная! Когда мне в руку вцепилась, я думала, кость перегрызет! И вообще, как она собиралась вынести труп из квартиры?
– И соседей не побоялась.
– Где врачи? – злился Андрей. – Почему же не едут? У нас тут американская гражданка вот-вот богу душу отдаст, а они там в пробках стоят!
К счастью, врачи появились до того, как осуществился мрачный прогноз следователя. Соню с множественными ранениями мягких тканей немедленно госпитализировали. Впрочем, врачи не слишком опасались за ее жизнь.
– Ранения, судя по всему, поверхностные. Чем орудовала преступница? Молотком? Тогда вашей американке еще сильно повезло! Одним ударом ее можно было отправить в могилу. А она до сих пор живехонька!
Но пока что врачи нашли у Сони переломы нескольких ребер, множественные удары и ушибы мягких тканей. Во рту у нее было несколько выбитых зубов и сломалась искусственная челюсть. К этому еще присоединялся шок от того, что ее только что пытались убить.
– Ничего. Полежит у нас несколько дней, все заживет. А зубы… Зубы в ее возрасте – это уж вовсе ерунда. Поедет обратно к себе в Америку и вставит там себе новые, лучше прежних! Медицина на месте не стоит. Вставят такие, что орехи будет ими грызть!
Одним словом, врачи были настроены оптимистически. Они хотели и тетю Люсю забрать с собой, но следователь не дал.
– Это такая особа, что пусть останется лучше тут. Голова у нее цела, дырок в ней нет, а от небольшого сотрясения мозга вреда ей точно не будет.
– Все равно, она ранена. Ей нужно в больницу.
– Больница ей светит разве что тюремная.
У следователя страшно болела укушенная рука. Тетя Люся основательно изжевала ее своими зубами. И наложенная повязка уже вся пропиталась кровью. Поэтому следователь не был расположен к тете Люсе и совершенно не собирался идти у нее на поводу.
Ознакомительная версия.
