Ик.
— Вы не поверите, — произнесла я, — но у вас в подвале труп. Наверно, вам стоит вызвать полицию.
— Знаешь, когда что-то начинает идти не по плану, то следом все летит в тартарары, — поделился Лео. — Ты когда-нибудь такое замечала?
— Кто он? — спросила я. — Тот мужчина внизу.
— Натан Руссо. Но тебе это неважно. Он был моим партнером, но занервничал. Я ему успокоил нервишки-то.
В моей сумке на плече зазвонил телефон.
— Черт, — выругался Лео, — это что? Один из этих сотовых телефонов?
— Ага. Видимо, мне стоит ответить. Может, это моя мама.
— Положи-ка сумку на стойку.
Я послушалась и положила ее на стойку. Лео пошарил в ней свободной рукой, нашел телефон и вырубил его.
— Вот уж не везет так не везет, — пожаловался он. — И так паршиво, что придется избавляться от трупа. А сейчас мне придется избавляться от двух тел.
— Я же говорила тебе, не устраивай это в подвале, — укорила его Бетти. — Я же говорила.
— Некогда было, — оправдывался Лео. — У меня было мало времени. Что-то я не заметил, чтобы ты помогала мне добывать эти деньги. Ты думаешь, легко достаются все эти деньги?
— Я знаю, что спрашивать глупо, — вмешалась я. — Но что случилось с Эдди?
— Эдди! — Лео воздел руки кверху. — Да ничего бы в мире вообще не случилось, кабы не эта задница!
— Он просто молод, — заступилась Бетти. — Он неплохой мальчик.
— Молод? Да он уничтожил меня! Работа всей моей жизни… пуууф! Будь он здесь, я бы его прикончил.
— Не хочу даже слышать об этом, — возразила Бетти. — Он наша родня.
— Ха. Ну погоди, вот очутишься на улице, потому что твой негодный племянник пустил наши виды на пенсию по ветру. Вот погоди, ты еще очутишься в доме престарелых. Или ты думаешь, тебе дадут пожизненную субсидию за твои красивые глаза? Абсолютно нет.
Бетти положила свою большую хозяйственную сумку на маленький кухонный столик и начала распаковываться. Апельсиновый сок, хлеб, отрубиные хлопья, упаковка огромных, как на слона, мешков для мусора.
— Нам следовало купить две упаковки мешков, — сказала она.
Я с трудом сглотнула. И ясно представила, что они собрались делать с мусорными мешками и циркулярной пилой.
— Так вернись в магазин, — предложил Лео. — Я начну там внизу работать, а ты можешь достать еще мешков. Все равно мы забыли соус для стейков. Я собирался сегодня пожарить стейки.
— Милостивый Боже, — вырвалось у меня. — Как вы можете думать о стейках, когда у вас труп в подвале?
— Есть-то надо, — ответил Лео.
Бетти и Лео стояли спинами к боковому окну. Я посмотрела поверх плеча Лео и увидела, как неожиданно в окне появилась Лула и вытаращилась на нас, ее волосы с бусинами при этом подпрыгивали.
— Ты слышишь, как что-то забавно клацает? — спросил Лео Бетти.
— Нет.
Они замерли, прислушиваясь.
Лула выскочила во второй раз.
— Вот снова!
Лео обернулся, но Лула успела исчезнуть.
— Тебе послышалось, — успокоила Бетти. — Это все из-за стресса. Нам стоит взять отпуск. Поехать в какое-нибудь веселое место типа «Дисней-Лэнда».
— Я знаю, что я не глухой, — возразил Лео. — И что-то слышал.
— Ладно, я хочу, чтобы ты поскорей убил ее, — заявила Бетти. — Мне надоело тут так стоять. А что если из соседей кто-нибудь заявится? Как это будет выглядеть?
— Спускайся вниз, — приказал мне Лео.
— И не разводи грязь, — предупредила Бетти. — Я только что там помыла. Задуши ее, как Натана. Это хороший способ.
Второй раз за сутки на меня наставляли пистолет, и я пребывала уже за пределами страха. Я разрывалась между ужасом, от которого кровь стынет в жилах, и самой настоящей злостью. В желудке было пусто от страха, но остальное тело сводила судорога от страстного желания схватить Лео за рубашку и колотить головой о стену, пока пломбы из его зубов не выпадут.
Я представила, что Лула бьет во все колокола, спеша на помощь, звоня в полицию. И знала, что мне нужно выиграть время, но трудно было связно думать, я обливалась потом в холодной кухне Бетти. Это был холодный пот смотрящего в лицо смерти. Никто к такому не готов.
— Я не п-п-понимаю, — обратилась я к Лео. — Зачем вам все эти убийства?
— Я убиваю только по нужде, — ответил Лео. — Никакой дискриминации. Я не хотел убивать ту кассиршу, но она стянула с Бетти лыжную маску.
— Она казалась такой хорошей девочкой, — добавила Бетти. — Но что мы могли поделать?
— Я х-х-хорошая девочка, — заверила я.
— Мы даже ничего от нее не добились, — продолжил Лео. — Я ей отрезал палец, чтобы показать, что настроен серьезно, но она все равно не заговорила. Ну что за человек? Все, что сказала, что Максин в Пойнт Плезант. Подумаешь, большое дело. Пойнт Плезант. Максин и еще двадцать тысяч народу.
— Может, это все, что она знала.
Лео пожал плечами.
Я в панике искала, что бы еще спросить.
— Знаете, чего я не понимаю? До меня не доходит, почему вы оскальпировали миссис Новики. Ведь всем вы отрезали пальцы.
— Забыл свои ножницы, — сказал Лео. — А в доме у нее ничего, кроме этого пустяшного ножа для чистки овощей, не было. Разве сделаешь хорошую работу каким-то ножом для чистки овощей? Разве что он острый, как бритва.
— Я постоянно тебе твержу, что надо принимать гинко, — вмешалась Бетти. — Ты больше ничего не помнишь.
— Я не принимаю никакого гинко. Я даже не знаю, что такое гинко.
— Это трава такая, — пояснила Бетти. — Все ее пьют[46].
Лео закатил глаза:
— Так уж и все. Нет.
В окне снова вынырнула Лула. На этот раз у нее в руке был пистолет. Прищурившись, она вгляделась и БАМ! Окно разлетелось на кусочки, а висевшая на противоположней стене сковородка подпрыгнула на месте.
— Святой Иисус Христос, — воскликнул Лео, уклонившись и поворачиваясь к окну.
— Бросай пистолет, ты, паршивый старый хрыч, — завопила Лула. — Если не бросишь, я отстрелю тебе задницу!
Лео выстрелил в окно. Лула открыла ответный огонь, сбив микроволновку. Мы с Бетти нырнули под стол.
Вдали завыли сирены.
Лео побежал к передней двери, там Лео и Лула продолжили перестрелку, поливая друг друга бранью. В передних окнах замигали полицейские сигнальные огни, и стрельба усилилась.
— Ненавижу, когда доходит до этого, — произнесла Бетти.
— С вами уже бывало такое раньше?
— Ну, не совсем такое. Последнее время стало гораздо спокойнее.
Мы с Бетти все еще сидели под столом, когда вошел Морелли.
— Простите, — обратился Морелли к Бетти. — Я хотел бы побеседовать с мисс Плам наедине.
Бетти выползла и встала. Вид у нее был такой, словно она не знала, куда деваться.
Я выползла тоже.
— Возможно, тебе захочется ее арестовать, — сказала я Морелли.
Морелли сбыл Бетти с рук на руки полицейскому и стал сверлить меня взглядом.
— Что тут, черт возьми, происходит? Я ответил по номеру на пейджере, а там Лула, вопит, что кто-то в тебя стреляет.
— Ну, на самом деле он еще не приступил к моему расстрелу.
Морелли принюхался.
— Чем это воняет?
— Мертвый парень в подвале. Партнер Лео.
Морелли развернулся и отправился вниз в подвал. Минутой позже он вышел, радостный такой.
— Да это же Натан Руссо.
— Ну и?
— Он наш миленький распространитель фальшивок. Он и есть тот парень, за которым мы вели слежку.
— Мир тесен.
— Там и печатный станок. Под брезентом.
Я почувствовала, как лицо у меня сморщилось, а глаза наполнились слезами:
— Он хотел убить меня.
— Мне знакомо это чувство, — произнес Морелли. Он обнял меня и поцеловал в макушку.
— Ненавижу слезы, — пожаловалась я. — Я вся покрываюсь пятнами, и к тому же течет из носу.
— Ну, прямо сейчас у тебя нет пятен, — успокоил Морелли. — Сейчас ты бледная, как смерть. Тот парень внизу румяней, чем ты.
Он вывел меня на крыльцо, где в нетерпении топталась Лула, вид у нее был такой, словно она в любую минуту покроется пятнами от крапивницы. Морелли посадил меня на ступеньку и приказал нагнуть голову ниже колен.
Через минуту звон в голове прекратился, и тошнота прошла.
— Я в порядке, — заверила я. — Мне уже лучше.
Лула села рядом.
— В первый раз вижу, как белый человек воистину стал белым.
— Никуда не уходите, — предупредил Морелли. — Мне нужно с вами обоими поговорить.
— Да-да, начальник, — произнесла Лула.
Морелли наклонился ко мне и понизил голос:
— Ты же была в доме на незаконных основаниях, ведь так?
— Нет.
Я затрясла головой.
— Дверь была открыта. Я вошла по приглашению. А ветер захлопнул дверь…
Морелли сощурил глаза:
— Ты так прикалываешься что ли?
— А какая из версий тебе больше нравится?
— Черт, — только и сказал Морелли.
