Но телефон молчал. Витольд Леонидович суетился, пытался ее развеселить, но она была, как никогда, печальна.
Неожиданно патологоанатом стал внимательно присматриваться к Яне.
— В чём дело? — спросила она. — Что ты так на меня смотришь?
— Слушай, а ты хорошо себя чувствуешь? Хотя это глупый вопрос в твоём состоянии. Ты это… приляг, в смысле, ложись сюда вот, на кушетку.
— Зачем? Что случилось-то? — не поняла Яна, которую Витольд Леонидович уже почти насильно уложил на кушетку.
— Ты что-то опухаешь, аллергия пошла. Ты что ела?
— Что ты мне давал, то и ела, — огрызнулась Яна и стала ощупывать своё лицо. — Где у тебя зеркало?
Витольд Леонидович принёс Яне карманное зеркальце. Она попыталась разглядеть в крошечном зеркальце своё лицо, но у нее не получилось.
— Целиком не отражаюсь, — сказала она. — А что, я действительно распухла?
— Есть немного… На что у тебя аллергия? На клубнику, верно?
— В свете последних событий — да, на клубнику, — подтвердила Яна.
— Вот дьявол! Пирожные были с клубничным суфле и джемом. Угораздил же нечистый! Сейчас я тебе капельницу поставлю и супрастинчиком уколю.
— Господи, опять! — заволновалась Цветкова. Она поднесла руки к глазам. Один палец до сих пор оставался синим и слегка болел. Яна сразу же сообразила, что если у нее опять начался отёк, то надо в первую очередь снять все кольца. Она неожиданно обнаружила на пальце золотое кольцо с камнем в виде бутона.
«Откуда оно у меня? Я уже не помню всех своих украшений. Неужели склероз? Рановато… Впрочем, припоминаю, что это же Карл надел мне его в знак то ли прощения, то ли поощрения. Точно! Он надел мне его на палец, а потом стал говорить о том, что уничтожит Мартина, я и переключила внимание.
Богатое кольцо. Мать честная! Палец уже опухает, кольцо не снимается!» — запаниковала Яна.
— Витольд Леонидович!
— Что? — подошёл к ней патологоанатом.
— Слушай, опять та же история! Кольцо не снимается. Надо сейчас снять, иначе и второй палец посинеет. Сам же пугал меня гангреной.
— Зачем же ты опять на все пальцы кольца надела? Как сорока, ей-богу! Ну-ка, дай-ка глянуть! Нет, дорогуша, мне твой перстенёк сейчас не снять. Могу палец отрезать. Хочешь?
— Ты шутишь, а мне больно! Какие же вы все мужики — чёрствые!
— Ты хочешь сказать — не свежие?
— Да ну тебя! — Яна встала с кушетки. — Где моя сумка? Мне нужен телефон. Знаю я одного человека! Мы с ним почти подружились. Он мне даже оставил свой номер телефона. Он первое кольцо с меня снял, снимет и это. Сейчас поедем к нему.
— Тебе пока нельзя. Сейчас капельницу поставлю, а то не доедешь.
— Попробую вызвать его сюда!
Минут через сорок в морг вошёл старый антиквар Геннадий Львович. Выглядел он в этом мрачном месте так, что легко мог бы получить приз «Мистер элегантность». Светло-серый костюм, белоснежная рубашка, темно-серая бабочка, дорогие летние туфли и соломенная шляпа. В руках он держал трость с серебряным набалдашником.
— Так волнительно, так волнительно! — приговаривал он, шагая за Витольдом Леонидовичем по тускло освещённому коридору в комнатку, где под капельницей на кушетке лежала Яна.
Приятель подложил ей под голову подушку и накрыл пледом.
Цветкова радостно приветствовала старого знакомого:
— Спасибо, что приехали, Геннадий Львович. У меня прежняя проблема. Очередное кольцо.
— Ну, слава всевышнему! — облегчённо вздохнул антиквар. — А то вы толком не объяснили, зачем я вам так срочно понадобился. Яночка, с появлением вас в мою жизнь вернулся дух авантюризма. Вы мне сказали по телефону: «Приходите в морг», — у меня дыхание сбилось. Кольцо нужно снять с трупа?
— Ага! А еще коронки золотые, — встрял Витольд Леонидович.
Антиквар удивлённо на него обернулся.
— Это шутка, — улыбнулась Яна. — Не пугайтесь, Геннадий Львович, проходите.
— А что с вами, дорогая? Почему вы под капельницей?
— Не поверите — снова приступ аллергии. И снова с моей руки не снимается кольцо. — Яна протянула антиквару руку с распухшим пальцем. — Выручите еще разок?
— Конечно, дитя мое. А откуда эти синяки на запястьях? Вас что, связывали? Мы недавно виделись, но событий у вас за это время, видимо, много произошло. Извините за бестактность. Кольцо, кольцо… — Антиквар вынул из портфеля очки-лупу, надвинул их на глаза и затих, погрузившись в изучение кольца, словно это был экспонат музея.
Потом Яна вспомнила этот эпизод и поняла, что что-то подобное она ожидала увидеть. Тёплая сухая ладошка антиквара вдруг похолодела и обмякла глаза закатились, он рухнул на пол и наверняка бы расшибся, если бы патологоанатом не подхватил старика.
Яна вскрикнула:
— Геннадий Львович, что с вами!
Витольд Леонидович приподнял антиквара и уложил на оцинкованный стол, потому что на кушетке лежала Яна с иголкой в вене, а других лежачих мест в помещении больше не было.
— Что с ним, Витольд Леонидович?
— Ты лежи спокойно! Не дёргайся. Сейчас посмотрю… Сердечный приступ. Да что же за день у меня сегодня такой? Пришли бы сейчас с проверкой в морг, а у меня тут все лежачие места заняты живыми посетителями, просто филиал терапевтического отделения.
— Витольд Леонидович, спаси старика! Это инфаркт? — беспокоилась Цветкова.
— Лежи, не переживай, а то еще снотворного тебе подключу, —
