Голос Юли срывался. В воздухе ощутимо пахло очередной истерикой, но требовательный стук в дверь и стандартная фраза «Откройте, милиция!» заставила ее умолкнуть.
Юлиана вскочила и гордо прошествовала к двери.
Все изумленно проводили ее глазами. С не меньшим удивлением я заметила, что уже рассвело, а свет так никто и не выключил.
Юлиана открыла дверь:
– Проходите, пожалуйста, это я вас вызвала по телефону.
В холл ввалились четыре человека и сразу же попросили всех предъявить документы.
– Среди нас не хватает еще двоих, – попытался помочь органам Димка, – психически больная женщина находится у себя в комнате, спит, а ее сын, Зеленцов Валерий Кириллович, игнорирует нашу компанию.
– Ему в вашей компании делать нечего, – сурово ответил невыспавшийся майор. – Онтеперь труп. И находится в другой компании. Попрошу отвечать на вопросы…
То, что происходило дальше, походило на спектакль в сумасшедшем доме, актерами в котором были пациенты. Расследование велось по горячим следам, но установлением истины не пахло. Следователь, интеллигентно ругаясь, сходил с ума вместе со всеми.
Для начала всех нас, как стадо баранов, с трудом разогнали по разным комнатам. Я больше всех орала, что знаю все и в два счета объясню. Это подействовало. В результате меня допрашивали в последнюю очередь, из чего я сделала единственно правильный вывод – всезнаек не жалуют. Кроме того, меня, как главную выскочку, пригласили на опознание трупа Валерия. Четвертой по счету. Первыми были две жены потерпевшего, третьим – Димка.
Валерия я узнала не только по документам, одежде, но и по лицу, на которое, честно говоря, смотреть не хотелось. Не нравятся мне покойники, пусть даже и хорошо отмытые в экологически чистой воде Селигера. Как оказалось, женам это тоже не понравилось. Его вид их явно не радовал. Тем не менее они признали в утопленнике своего законного, но теперь уже бывшего супруга. Юлия от избытка чувств без конца теряла сознание, а Юлиана – способность соображать, поскольку в пятый раз подряд требовала от следователя разъяснений, зачем ей навязывают в мужья мертвеца. Представитель власти терпеливо разъяснял – кого нашли, того и предъявили.
Пожалуй, я одна по-деловому отнеслась к покойнику. Скакала вокруг да около него, стараясь не смотреть на лицо несчастного, после чего получила от следователя очень интересный вопрос: не являюсь ли я прямой родственницей той безумной старушки, которая, несмотря на всю шумиху, продолжает спокойно спать в своей комнате. Он меня немного обидел, и свои выводы я решила попридержать, чтобы сразить следователя наповал в более подходящий момент. А то, что пришлось узнать чуть позднее, вообще заставило переключить внимание на другое.
Вызвавшая милицию Зеленцова Юлиана Романовна обвиняла Зеленцова Валерия Кирилловича, его вторую жену Зеленцову Юлию Дмитриевну, Карнаухова Дениса Алексеевича и оптом всех нас, вместе взятых, в попытке ее убийства. Мотив: бывший муж хотел избавиться от нее, поскольку она вместе с сыном являлась нежелательным фактом в его биографии. Юлиана призналась, что путем невинного шантажа заставила бывшего мужа принять ее к нему на работу в качестве главного бухгалтера. Но ее извиняет чувство любви, которое продолжало жить в ее, Юлианином, сердце, несмотря на то, что муж бросил ее с маленьким сыном на руках. Кроме того, ребенка необходимо было кормить, учить и воспитывать достойным образом, а денег на это у нее не хватало. Помощь-то Валерий оказывал мизерную.
Путем обмана он завлек ее на этот остров, сославшись на то, что наконец почти избавился от нелюбимой жены – они договорились расстаться. Правда, немного не вовремя. К нему, как назло, приезжают партнеры по бизнесу, которые знают его как положительного человека и хорошего семьянина. Принимая во внимание, что они с Юлианой любят друг друга, им необходимо восстановить брачные отношения. Только необходимо скомпрометировать Юлию. Ему известно, что у жены есть любовник, но доказать это не смог даже нанятый специально для данной цели детектив. А доказательства крайне необходимы для развода и, главное, раздела имущества в соответствии с условиями брачного контракта. Он ведь не может оставить Юлиану с сыном без средств… Юлиане надлежит аккуратно внушить гостям мысль о готовящемся побеге к мужчине, с которым ее связывает великая любовь. Момент, как нельзя более подходящий, поскольку Юлька, пользуясь отсутствием законного мужа, как раз тайком гостит у своего ненаглядного. В любом случае алиби у нее не будет. В воскресенье Юлиане следует отплыть на лодке от острова на небольшое расстояние, дальше ее, мол, подхватит приятель Валерия.
На самом деле Валерием Кирилловичем предприняты все необходимые меры, чтобы утопить ее, Юлиану, если не удалось бы довести до самоубийства. Во-первых, он повесил на нее свою сумасшедшую мать, явив ее в качестве примера для подражания. Во-вторых, партнеры по бизнесу оказались его подельниками и скрылись вместе с ним в неизвестном направлении, оставив Юлиану на произвол судьбы в одиночестве на острове. Единственная лодка, которой она могла бы воспользоваться для отъезда, была заранее продырявлена.
По ночам, по сговору с мужем, в дом под видом привидения проникала вторая жена Зеленцова, Юлия Дмитриевна, и пыталась вынудить ее выпрыгнуть со второго этажа. В довершение всего к ней заявилась свора баб, с появлением которых количество неприятностей резко увеличилось. Она вынуждена была практически не покидать пределов своей комнаты. Приемная мать Юлии Дмитриевны, выполнявшая роль сиделки при несчастной Наине Андреевне, сбежала с острова, бросив больную на Юлиану. Знала, что та не сможет оставить старушку без помощи. Вчера все заговорщики, кроме сиделки, собрались вместе, чтобы завершить задуманный план. Она, Зеленцова Юлиана Романовна, просит оградить ее от преступных посягательств и обеспечить безопасный отъезд домой.
– Полный бред! – заключила я, прочитав всю эту галиматью, изложенную в виде заявления в милицию, с которым мне предложил ознакомиться следователь, а про себя подумала: «Ее утопишь! Она заранее заготовила для себя спасательный пояс». – Вслух сообщила о другом: – У меня есть иная версия случившегося.
Мое сообщение следователя не удивило, и он лениво пояснил, что у всех преступников заготовлена другая версия себе на пользу.
Между тем положение Натальи оказалось еще хуже моего. Она уже почти заработала себе срок, выдавая органам истинную о них правду. Беда в том, что подруга только одна полагала эти сведения правдой. Сами органы квалифицировали это как оскорбление плюс нападение на сотрудников милиции во время исполнения ими своих служебных обязанностей. Спасла Наташку я, сделав заявление, что признаюсь в том, кем является убитый и кто его убил в обмен на полный и безоговорочный отказ от административного и уголовного преследования подруги. В качестве профилактической меры согласна на привлечение ее к исправительно-трудовым работам на кухне.
– Очень кушать хочется, – пояснила я.
Наверное, следователю со мной наконец-то стало интересно. Он даже не обиделся, когда я ловким движением, позаимствованным у Наины Андреевны, поймала нахальную муху, ползающую на приволье по почти пустому столу. После этого жеста он стал еще более пустым, поскольку следователь вовремя успел схватить бланк протокола и сохранить за ним звание официального. А вот чашку горячего чая, который мне пришлось заварить, спасти не удалось. Наташку, увы, на кухню не сослали. Пришлось заняться самообслуживанием. Это маленькое происшествие меня немного испугало. Нет, не то, что смахнула чашку, а стереотип поведения – синдром Наины, сложившийся у меня при виде мух.
Заметив, что я пригорюнилась, следователь Николай Васильевич Баранкин сам налил чая – сначала мне, потом себе и долго уговаривал не расстраиваться по пустякам, а проникнуться важностью момента. Я прониклась и указала координаты больницы и больного, поступившего с травмой головы и переломом правой ноги в первую половину дня прошлой пятницы. Следовало проверить наличие его на больничной койке. У Николая Васильевича проявились зачатки уважения ко мне сразу же после того, как был получен ответ, что таковой больной действительно поступил в больницу в восемь часов утра с травмой головы и правой голени и признаками сотрясения мозга первой степени. В связи с отсутствием документов и страхового полиса, исключительно из человеколюбия со слов больного его зарегистрировали под фамилией Иванова Анатолия Ивановича. Дальнейшие сведения он сообщить отказался, сославшись на головную боль во всем теле. Больному оказана первая помощь: промыта рана на голове, наложена фиксирующая повязка, наложен гипс на сломанную голень – к счастью, обошлось без смещения… Положенный, опять же исключительно из человеколюбия, в отдельную палату до приезда родственников Иванов Анатолий Иванович сбежал на одной ноге с казенными костылями сегодняшней ночью. Кроме того, добавил господин Баранкин, у частного лица с лодочного причала в Залучье была угнана моторная лодка. Заявление о пропаже поступило час назад. Обнаружили же лодку гораздо раньше, но потерпевший был занят – долго принимал соболезнования от знакомых, и в милиции ему сначала не поверили, поскольку он говорил очень невнятным языком, да и то в основном о трех поллитровках в полосатой сетке под лавкой, которые угнали в неизвестном направлении.
