Кваттроне улыбнулся, не двигая губами:
— Возможно.
— Если бы ограбление, которое я только что описал, совершили некие известные вам лица и если бы именно они вошли в дом к Лайлам и забрали у них книгу, зачем, объясните на милость, зачем им надо было убивать их?
— Ну, на этот вопрос ответить очень просто, — сказал Кваттроне. — Они их не убивали!
— Я надеюсь, вы все понимаете, что мы рассуждаем чисто гипотетически, — напомнил Майкл Кваттроне. Его глаза обежали комнату, остановившись на долю секунды на Уолли Хемфилле и Рэе Киршмане. — А также, полагаю, вы помните, что мы не в суде. Никто не стенографирует наши заявления и, опять же надеюсь, не держит в кармане включённый диктофон, но, даже если наш разговор записывается, не забывайте, что мы рассуждаем исключительно гипотетически.
— Конечно.
— В этом случае, — продолжил Кваттроне, — представим себе, что некий человек узнает, что фотографии с новым лицом его ближайшего друга циркулируют в определённых и явно недружественных кругах и на них объявлен аукцион. Представьте также, что этот человек узнал, где находятся фотографии и когда должна состояться сделка. И как ему следовало реагировать? Конечно, он послал своих ребят к продавцам до того, как появился покупатель, чтобы задушить в зародыше эту подлую операцию.
— То есть он хотел захватить фотографии силой, — подхватил я, — до того, как их купят другие.
— Именно так, — согласился Кваттроне. — Ну а теперь, если мы предположим, что где-то на самом деле произошло нечто подобное, думаю, выглядело это примерно так: друзья неизвестного нам человека обезоружили привратника, поскольку не хотели, чтобы об их появлении стало известно заранее. Полагаю также, что люди, жившие в той квартире, — для простоты давайте звать их Лайлы…
— Или Роговины, как вам больше нравится.
— А знаете, действительно, пусть они лучше будут Роговины, всё-таки более оригинальное имя. — Он снова умудрился улыбнуться, не пошевелив мускулами лица. — Допустим, мистер Роговин услышал стук в дверь и открыл её, думая, что сейчас разбогатеет. В квартиру вошли несколько мужчин, но, как только они заговорили, ему стало понятно, что он впустил не тех. Но что он мог поделать? Он открыл для них сейф, и они забрали деньги и книгу.
— Эй, минуточку, — забеспокоился Рэй. — Какие ещё деньги?
Майкл произнёс, тщательно подбирая слова:
— Я просто предположил, что там были деньги. Зачем запирать в сейф учебник по химии? Однако если в сейфе у вас уже лежала сумма денег, почему бы не присовокупить к ним и книгу?
— И сколько же там было денег?
— Понятия не имею. Я могу только предположить, что где-то порядка двадцати одной тысячи. А может быть, девятнадцать…
— То есть около двадцати, если округлить, — подытожил я.
— Если округлить, то да. Возможно, покупатель заплатил им аванс для того, чтобы забить за собой право на покупку. А может, то были деньги от предыдущих операций… Я уверен, что открывшие сейф люди обрадовались такому неожиданному бонусу.
— Но мой вопрос был: зачем…
— Зачем они убили Роговиных? Они не убивали — вот мой ответ. Они обмотали их скотчем, быстренько осмотрели квартиру, чтобы узнать, можно ли чем-нибудь ещё поживиться, после чего спокойно ушли. Зачем им было убивать Роговиных? Никакой опасности они не представляли — не в полицию же им обращаться, верно? И в любом случае Роговины никак не смогли бы идентифицировать своих посетителей. Лишние убийства ни к чему — профессионалы убивают только с определённой целью.
— Ну а привратник? Зачем было убивать привратника? Он задохнулся прежде, чем копы нашли его.
— То был несчастный случай. — Кваттроне тяжело вздохнул. — Очень прискорбный случай, и все сожалеют о нём. — Его глаза скользнули к двери, где один из громил рассматривал ковёр под ногами с таким видом, как будто в жизни не видел до этого ковров. — Полагаю, сейчас тот, кто допустил такое, очень раскаивается. Очень сильно раскаивается…
— Ну хорошо, но кто же тогда застрелил Роговиных? — с недоумением спросил я. — Полиция нашла их замотанных скотчем и с пулевыми отверстиями в голове. Если это были не ваши гипотетические друзья…
— Нет, не они.
— Но кто же тогда?
— Берн? — подала голос Кэролайн. — Скорее всего, это был настоящий покупатель. Он же собирался прийти в тот же день, так?
— Ну да, конечно, — вскричал я. — Роговиных в тот день посетили две группы гостей. Привратник был устранён раньше, так что вторая группа прошла наверх без всяких помех. Там они обнаружили, что сейф вскрыт, а жильцы валяются на полу, связанные по ногам и рукам. Может быть, они отлепили скотч ото рта одного из них, чтобы выяснить, что именно произошло. И наверняка ответы им не понравились, поскольку ни книги, ни уже заплаченных денег им увидеть не довелось. Возможно, то был лишь аванс, а может, и полный гонорар, но в любом случае двадцать тысяч баксов — немалые деньги, и терять их было жалко.
Я почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд и, повернув голову, встретился глазами с Георгием Блински.
— Это вы собирались купить те фотографии! — воскликнул я. — Вы пришли к Роговиным, а когда поняли, что ни денег, ни фотографий вам не получить, вы убили их и скрылись.
— Вы не сможете ничего доказать, — процедил Блински. — У вас нет ни свидетелей, ни улик. И кстати сказать, именно в тот момент я находился на Восточном бульваре в ночном баре, где меня видели по крайней мере двадцать человек.
— Я в этом не сомневаюсь. Но зачем убивать их?
Он посмотрел на меня как на умалишённого.
— А как же иначе? — спросил он. — Ни книги, ни денег. Тогда уж и свидетелей нет надобности оставлять… Но я веселился с друзьями в ночном клубе. Могу это доказать, а вот вы ничего доказать не в силах.
— Хотите знать, что случилось потом? — спросил я свою маленькую аудиторию. — А вот что: кто-то вломился в мою квартиру. До этого её обыскала полиция, но те, кто сломал мне замки, об этом явно не знали. Моего привратника тоже скрутили и бросили в комнату для посылок, так что я предположил, что у меня действовали те же люди, что и у Роговиных.
— Что ж, ваше предположение звучит вполне логично, — заметил Кваттроне.
— Надо сказать, что они разнесли мою квартиру в пух и прах, — продолжил я. — Камня на камне не оставили. И что же они там искали, позвольте узнать?
— Да те самые пропавшие фотографии, — сказал Кваттроне. — Тот, кто послал их, наверное, слышал о портретах «русского в бегах», и остальные снимки явно были сделаны не с него. А ещё в книге были вырваны страницы. Выдраны с мясом. Четыре страницы, как раз на комплект из четырёх фотографий.
— А вы что, хотели их использовать?
— Зачем я? Многие хотели бы их использовать. Очень человеческое качество — хотеть того, чего хотят другие, вы не находите? К тому же кто знает, что ещё можно найти в квартире вора? Кое-кому показалось, что визит вежливости нанести непременно следует.
«И твои чёртовы громилы вскрыли мой тайник и забрали бабки», — сказал я одними глазами.
«Когда деньги находят, их забирают, — одними глазами ответил он мне. — Будь благодарен уже за то, что мы оставили тебе паспорта».
Забавно, как много можно сказать друг другу, не открывая рта…
— Извините, но я потеряла нить, — вступила в разговор Лейси Кавиноки. — Не знаю, может, мне изначально не положено было вникать во всё это? На самом деле я вообще не понимаю, зачем меня сюда позвали. Но я поняла, что в книгу были вклеены некие фотографии. А теперь я узнаю, что некоторые страницы вырвали — это что, портреты того русского, который безобразничал в… как её… Риге?
— Точно так.
— Но тогда кто же их вырвал? Когда и зачем?
— Это Лайлы вырвали их, — объяснил я. — Они ведь всё-таки были латышами и патриотами своей страны. Они, конечно, хотели получить деньги за фотографии Кукарова, но также заботились о том, чтобы новый владелец разыскал преступника и покончил с ним.
Кивок со стороны Гризека подтвердил моё предположение.
— И вот они вырвали те четыре страницы и вклеили их в другую книгу.
— В ту, что про бейсбольный матч? — спросил Рэй Киршман.
— Знаешь, Рэй, постарайся не обнажать своё невежество так явно, — сказал я. — «Исход» — роман не о бейсбольном матче!
— А о чём тогда?
— Этот роман написал Леон Урис, и написал о себе, о том, через что ему пришлось пройти в нацистском концлагере. Теперь понятно?
— Ну и откуда я должен был узнать об этом, Берни? И кому какое дело, в конце-то концов? Всё, о чём я хочу узнать, — почему эти дремучие тупицы не отдали книгу Блинцу, или как его там? Они что, хотели, чтобы их пристрелили? Книга-то стояла на самом видном месте в шкафу, где её мог достать любой.
