Борис слабо поднял руку.
– Босс, я здесь.
Мистер Гулагов обошел его, пихая Мэдди. Они пересекли клочок земли, отделяющий шахту от построек. В нескольких шагах от входа мистер Гулагов остановился, притянув Мэдисон к себе. Ольга села, ее глаза радостно заблестели. Гарольд явно испугался.
– Все просто, – сказал мистер Гулагов, обращаясь к Берни. – Брось пушки и развяжи Ольгу.
– Только Ольгу? – подал голос Гарольд. – А как же я?
Мистер Гулагов не ответил. Он не сводил глаз с Берни. Мой напарник начал перемещаться к выходу, медленно и осторожно. Я тоже.
– Стоять, – велел мистер Гулагов и придвинул бритву к горлу Мэдисон, так что лезвие коснулось кожи. По лицу девушки катились крупные слезы, однако она не издавала ни звука. Берни остановился примерно на расстоянии человеческого роста от Мэдди и мистера Гулагова. Я тоже.
– Брось пушки, – опять приказал мистер Гулагов.
– Ты только делаешь себе хуже, – предупредил его Берни.
– Я и без тебя разберусь, что мне делать, – резко сказал мистер Гулагов. – Надеюсь, у тебя достаточно мозгов, чтобы понять: я действую быстро и без сожалений.
На горле Мэдди выступила капелька крови.
Берни бросил оружие.
– Освободи Ольгу.
Поворачиваясь, Берни бросил на меня быстрый взгляд. Мистер Гулагов продолжал пристально следить за ним. Берни шагнул назад в тоннель и тихо-тихо, еле слышно даже для меня сказал:
– Действуй.
Колебался ли я? Ни мгновения. Это не в моем характере. Я сделал огромный прыжок, самый длинный за всю жизнь, и перелетел через голову Мэдди. Мистер Гулагов слишком поздно отвел глаза от Берни, а когда увидел меня, они наполнились страхом. Да, этот человек боится нашего племени, я давно это понял, и теперь страх обуял его с головы до пят. Он уже думал не о Мэдди, а лишь о том, чтобы выжить. Мистер Гулагов взмахнул бритвой, и лезвие рассекло кончик моего уха. В следующий миг я набросился на него, сбил на землю. Бритва выпала из его руки, мы принялись кататься в облаке пыли. Мистер Гулагов отчаянно пытался нашарить пальцами бритву. Он уже почти коснулся ее, я оскалил зубы, собираясь его укусить, но тут в дело вступил Берни. Мой партнер одним движением сгреб в охапку Мэдисон и наступил на руку мистера Гулагова. Послышался хруст, мерзкий Гулагов взвыл от боли. Кажется, я уже видел этот затравленный взгляд в глазах Гарольда? Теперь и мистер Гулагов смотрел точно так же. Берни носком туфли отшвырнул бритву.
В этот момент я заметил миссис Ларапову. Она выбежала из дома, прыгнула в «БМВ» и попыталась скрыться, но ранчо уже окружили другие машины. Одна из них принадлежала Сьюзи, а прочие были с мигалками. Держа в объятиях плачущую Мэдди, в суматохе Берни оставил без внимания мистера Гулагова. Вот здесь пришла пора вспомнить, что мы партнеры. Мистер Гулагов бочком, бочком начал красться в глубь тоннеля. Интересно, куда он собирается? Понятия не имею. Я крепко ухватил его за штанину. Дело закрыто, и точка.
Худшим, что случилось по дороге назад, стал разговор между Мэдди и Берни, когда девушка умоляла не привлекать к ответственности ее отца, а мой напарник был вынужден ей отказать. Самой большой радостью для нас оказалось выражение лица Синтии, когда мы привезли Мэдисон домой, точнее, выражения обеих – и матери, и дочери. Второе место среди радостей заняла коробка высококачественных собачьих галет, презентованная Саймоном Бергом, бойфрендом Синтии, от имени фирмы «Ровер и компания». Двое посыльных едва дотащили ее до наших дверей. Еще одним приятным подарком стал крупный чек, который также выписал Саймон. Денег вполне хватило на покупку «порше», еще более старого и побитого, чем прежний, и даже немного осталось, чтобы привести в порядок наши финансы. Рик Торрес принес Берни бутылку бурбона и свои извинения. Рик и Берни расправились с бурбоном в один присест. Когда выяснилось, что они собираются откупорить вторую бутылку и побаловаться армрестлингом, я пошел спать.
Что еще рассказать? Полиция арестовала почти всю шайку Гулагова. Анатолия Булганина задержали в аэропорту – он хотел сбежать в Россию. Борис находился в госпитале, ожидая отправки в тюрьму. Дэймону Киферу предъявили обвинения в тайном сговоре с бандитами. Желающих внести за него залог не нашлось. На суде Кифер лил слезы и утверждал, что не знал, с кем связался, что любит свою дочь больше всего на свете и что изо всех сил старался собрать деньги для выкупа, просто ему не хватило времени. Впрочем, на судью его речь впечатления не произвела. Кажется, всех упомянул. Ах да, Гарольд. Берни сдержал слово, и тот остался на свободе. Берни ясно дал понять, что Гарольду следует убраться подальше и никогда не возвращаться в штат. От мистера Сингха мы вышли с часами и бараниной под соусом карри. Я потерял кончик уха, но, на мой взгляд, разные по цвету и размеру уши – совершеннейшие пустяки. Уже говорил об этом, да? Мы с Берни много гуляли.
Чуть не забыл: наступил сезон дождей, и это привело Берни в отличное расположение духа. Однажды вечером мы устроили пикник на заднем дворе: я, Берни, Чарли и Сьюзи. Она частенько заглядывает к нам, только не спрашивайте меня, что там к чему. Порой, когда она бывает у нас, я ловил во взгляде Берни задумчивость, порой – иное выражение. В тот вечер мы развели костер, нажарили хот-догов – моих любимых, «Хайбрю нэшнл», – а потом Берни достал гавайскую гитару и принялся учить сынишку играть на ней. По моему мнению, Чарли – просто музыкальный гений. Они вдвоем спели «Вверх по ленивой реке» и «Когда на юг снисходит ночь», а когда дошло до «Хэй, Бо Дидли», к ним присоединился и я. Вскоре Сьюзи уехала домой, Берни пожелал мне спокойной ночи, Чарли ласково погладил по спине, и они ушли спать в палатку.
Я лежал у костра и глядел на гаснущий огонь – могу смотреть на пламя бесконечно. Опустилась ночь, тихая и спокойная, как обычно в Долине. Я уже засыпал, когда вдруг услышал знакомый лай собачьей леди. На этот раз он звучал ближе, гораздо ближе! Вы спросите, не ошибся ли я, принимая желаемое за действительное (Берни так иногда выражается)? Не знаю. Звук просто был ближе, и все. Я вскочил, побежал к дальней изгороди, перемахнул через нее и растворился в темноте.
Благодарность
Выражаю искреннюю благодарность моему редактору Питеру Борланду и моему агенту Молли Фридрих.
