вышел и заметил, как трое ублюдков пытаются мою девочку в машину посадить. Даже страшно стало, что они могли с ней сделать. Страх за нее закрыл мой разум, бил этих сучат, ломал кости, хотел просто уничтожить. На нож в руках подонка только рассмешил. Уже потом, когда меня зашивали, выяснилось, что нож скользнул по ребру, но если бы он прошёл сантиметром ниже, то мог бы пройти под ребром и проткнуть печень.
Тогда я сказал: Мне придётся на тебе жениться, Светик, и следить за тобой, иначе ты постоянно вляпываешься в неприятности.
Я сказал это вслух, сказал то, что уже давно у меня засело в мозгах. Да, я хочу жениться именно на этой девушке и только на ней.
Как она могла пропасть с территории?
Светка! Ты опять вляпалась!
Когда обнаружили пропажу, прошло уже достаточно времени. Обыскали все. Но она, как в воду канула. Подняли все записи по камерам. Вот она вышла из офиса и пошла по территории. Зачем и куда?
Вторая камера ее засекла у второго ангара. А дальше она просто пропала.
Посмотрели, кто въезжал и выезжал за это время на территорию. Пусто. Только наши машины и машины клиентов. Даже пешком никто чужой не входил.
Я просто выл и метался. Как так могло случиться? Ведь специально держал ее возле себя. Сам вечером был в офисе. Как?
Звонить ментам?
Позвонил друзьям из ФСБ.
И закрутилось. Вызвали в офис всех, кто был в тот момент в офисе. Повыдергивали людей из теплых кроватей. И пусто. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Но ведь она зачем-то пошла к второму ангару?
Там не нужна ее помощь, у мужиков готовые болванки договоров, заполняют с клиентом, дают ему прочитать, подписывают.
Тогда в чём дело?
И снова допросы по второму кругу.
И вот на втором допросе Ядвиги замечаю, что она нервничает, дергается. И говорю об этом следователю. И ее начинают «прессовать».
Через час такого допроса она срывается и говорит правду. ЕЕ ПОПРОСИЛИ!
СУКА!
Девочку мою подставила. Попросили прислать ее к ангару, та наплела ей про договор и злобного клиента, а Света пошла.
А попросил ее, судя по описанию, Алексей. Сука! Наплел Ядвиге, что якобы это его сбежавшая невеста, он ее хочет вернуть, бла-бла-бла.
А та и рада стараться. Ей надо сохранить теплое место возле меня.
А вот дальше мы упираемся в тупик. Куда она делась?
Трясем мужиков с пропускного пункта, но те на водителей почти не смотрят. За час до этого приехала старая девятка на ТО. Конечно, в ТО нет ничего странного. Но обычно владельцы таких раритетов сами в гаражах себе ТО делают. Посмотрели на номера. Нашли владельца. Созвонились.
Машина неделю в угоне! Только вот как теперь ее найти?
Мужик тот, что приехал, был в очках и с усами. Хотя сейчас можно спокойно купить любой грим. Это ни о чём не говорит. А вот то, что он ровно перед выходом Светы из офиса, забрал свою машины и выехал из ангара, говорит только за то, что это и есть наш похититель.
А дальше куда? Куда он ее повез?
Пришлось поднять полицию. Найти адрес Милы в документах. Приехали к ней на съемную квартиру. Но тут все чисто.
Милу трясли два часа, та все никак не «кололась». Дескать знать ничего не знаю, не при делах.
Вот только в это мало верилось. У меня сорвало крышечку. Весь вечер старался держать себя в руках, глушил боль. А тут не выдержал. Сорвался. Схватил эту мерзавку за воротник да и тряхнул. Орал что-то сам не помню. Мужики еле меня оттащили.
И тут Мила зарыдала. Показала документы. Она лежала в стационаре. Оказалась, была беременной, беременность замерла, ее вычистили. Пять суток пробыла в стационаре, когда вернулась, Алексея след простыл.
Ее еще допрашивали, пытались выяснить есть ли у Алексея другое убежище.
А меня словно оглушили, ничего не видел, ничего не слышал, провалился в вакуум, и сука отчаянье навалилось на меня. Просто придавило глыбой, размазало по полу. Я сидел на каком-то скрипучем стуле, обхватив голову руками, и мычал от боли, что раздирала грудь.
Уж лучше воткните в меня нож два раза, чем трогайте мою девочку.
Убью нахер!
Глава сороковая
Очнулась где-то в сарае. Так мне показалось сначала, лишь потом поняла, что это был садовый домик. Тонкий дощатый домик с одной единственной комнатой, что хозяевам была кухней, столовой, спальней. В комнатке с полинявшими обоями стоял стол, покрытый старой клеёнкой, пара колченогих табуретов, кровать с пружинным матрацем да очень старый диван, от которого пахло мышами и плесенью. Собственно говоря, на нем я и лежала. Окна этого дома были плотно занавешены белыми полотняными шторами, правда, шторами эти выцветшие тряпочки можно было назвать с трудом. По грязным пятнам на них можно было догадаться, что иногда их использовали вместо полотенца. В общем, домик создавал впечатление убогого жилища.
Я попыталась пошевелить ногами и руками. Как и следовало ожидать, мои конечности были крепко связаны, причем руки мне связали за спиной. А сама я лежала на боку, от долгого лежания в одной позе, мои конечности затекли, бок онемел. Я с трудом могла подвигаться. Даже если бы у меня получилось развязать веревки, то я вряд ли смогла бы убежать.
Кто меня похитил, даже думать не хотелось.
А через несколько минут мой похититель сам вошёл в дом.
Было удивительно увидеть Алексея не в накрахмаленной белой рубашке и в офисном костюме, а в ватнике одетом поверх старой футболки и в поношенных джинсах, на ногах у него были резиновые сапоги.
— Смотрю, ты уже к ватнику привыкаешь, — съязвила я, раз мне рот не заткнули кляпом, то орать было бесполезно, видимо, вблизи никто не жил.
— Рот закрой! — рявкнул мой похититель. — Сейчас принесу диктофон, ты скажешь речь для своего е*баря, потом заткнешься и будешь тихо лежать до времени X.
— Чего ты хочешь, Алексей? — помнится мне в институте, когда проходили психологию, нам говорили что с похитителями нужно говорить, чтобы попытаться установить контакт.
Но Алексей не был незнакомцем, который меня похитил, он был когда-то моим мужчиной. Как настроить себя на разговор с ним, если одно его имя вызывает приступ тошноты.
— Чего хочу, ха-ха-ха, — заржал Алексей. — Трахнуть тебя напоследок, и твоего хахаля трахнуть на двадцать пять лямов.
— То есть такса уже выросла, поначалу вроде десять было…
— А ты умная, быстро соображаешь, точно, — Алексей улыбается, но в глазах его столько
