— Но этого не может быть! — вновь заговорил Фандор. — Она меня не провожала… Она не покидала вас! Это вы… вы… Надо объясниться… Господи, как это ужасно!
Король, казалось, по-прежнему ничего не понимал. Он был всё ещё под действием винных паров. Чтобы привести его в чувство, Фандор решил нанести прямой удар.
— Я заклинаю Ваше величество… — произнёс он.
Король вздрогнул и воззрился на него.
— Я… я вас не понимаю, — пробормотал он.
— Нет, Ваше величество понимает меня, — настаивал Фандор. — Ведь мне известно, что я нахожусь в присутствии Его величества Фридриха-Христиана II, короля Гессе-Веймара! А Ваше величество видит перед собой журналиста Жерома Фандора, сотрудника газеты «Капиталь»!
Фандор надеялся, что это заявление взволнует короля и выведет его из состояния апатии. Но он ошибся. Фридрих-Христиан отнёсся к заявлению журналиста так же равнодушно, как и к гибели своей несчастной возлюбленной. Ни слова не говоря, он направился в прихожую, где висела его верхняя одежда. Спокойно, не торопясь, он надел шубу, цилиндр, взял в руки трость с золотым набалдашником. Это было уже слишком!
— Что же вы делаете?! — закричал Фандор с полным пренебрежением к протоколу.
— Я ухожу.
— То есть как уходите? Останьтесь!
— Нет, я пошёл… Ни о чём не беспокойтесь. Я всё улажу. Можете положиться на меня.
Фандор был ошеломлён. За время своей журналистской карьеры он насмотрелся всякого. Но с таким он сталкивался впервые. Невозмутимость, более того — бесчувственность короля-убийцы потрясла его. Ибо журналист уже не сомневался, что именно Фридрих-Христиан убил бедную Сюзи д'Орсель, Но каковы могли быть мотивы преступления? Это свирепое убийство могло быть совершено в припадке безумия… Или… «Неужели он принял всерьёз мой невинный флирт с Сюзи? — в смятении подумал Фандор. — Неужели между ними произошла ссора, в результате которой, ослеплённый ревностью, он совершил столь ужасный поступок?»
Однако журналисту хватило, минутного размышления, чтобы отвергнуть такую гипотезу. Фридрих-Христиан был слишком нормальным, уравновешенным и даже мягким человеком… В чертах его лица не было ничего от безумца или злодея… И всё-таки у Фандора не было сомнений: в момент преступления в квартире находились только Сюзи и король!
Раздираемый сомнениями, молодой журналист собирался снова расспросить короля, вышедшего в эту минуту в соседнюю комнату, когда раздались резкие, настойчивые звонки в дверь. Фандор поспешил открыть, и в квартиру вошли двое полицейских.
— Здесь произошла драма? — спросил один из них.
— Да, — ответил Фандор. — Вы уже знаете?
— Нас оповестила консьержка, — сказал полицейский, проходя в глубину квартиры.
И добавил, обращаясь к своему напарнику:
— Проследите, чтобы никто отсюда не выходил.
— Но я вызывал врача… — заикнулся было Фандор.
— Нас вызвала по телефону дама, назвавшаяся здешней консьержкой, — ответил полицейский. — Мы прибыли для осуществления законных процедур и, возможно, арестов… Где находится жертва?
С трудом сохраняя хладнокровие, Фандор провёл полицейского через салон и столовую в спальню, где на кровати лежало неподвижное тело несчастной Сюзи д'Орсель. Внутренне он готовился к громкому скандалу, неизбежному в тот момент, когда полицейские наткнутся на короля. Но того не было видно: вероятно, он спрятался то ли в маленьком будуаре, то ли в одной из туалетных комнат. Во всяком случае, уйти он не мог, так как в прихожей дежурил второй полицейский.
«Да, вот это скандал, так скандал!» — думал Фандор. Когда несколько часов назад он завязывал знакомство с королём, он полагал, что из этого приключения может получиться забавный репортаж, но ему и в голову не могло прийти, чем всё это обернётся!
Между тем полицейский растерянно посматривал то на труп молодой женщины, то на Фандора, то на окружающую роскошь элегантной квартиры. Он явно не знал, с чего начать. В это время из прихожей послышались шум и голоса. На месте действия появился новый персонаж — грузная, неряшливо одетая и грубо накрашенная женщина. Фандор услышал, как она, торопливо давала советы тому полицейскому, который находился у двери:
— Конечно, это он, больше некому! Но с ним надо быть очень осторожным… очень вежливым… С ним нельзя обращаться, как с первым встречным!
Увидев Фандора, она замолчала и отвесила ему церемонный поклон. Он догадался, что перед ним была консьержка.
— Ах, это вы, мадам! — воскликнул он. — Где же врач?
— Его разыскивают, месье, но, сами понимаете, в новогоднюю ночь сделать это не так-то просто! Небось, тоже где-нибудь гуляет… Но его ищут, ищут…
Тем временем два полицейских деликатно оттеснили Фандора в столовую.
— Хорошо, кабы месье рассказал всё честь по чести, — начал первый из них. — А то, неровён час, лишний шум… неприятности… правительство…
Фандор в кратких словах рассказал о том, что произошло после того, как он покинул своих друзей. Как он был поражён, увидев во дворе тело, упавшее чуть ли не к его ногам. Соблюдая инкогнито Фридриха-Христиана, он не называл его настоящего имени. Полицейские слушали его с недоверчивыми улыбками.
— Так вы утверждаете, — снова заговорил первый полицейский, — что, кроме вас и пострадавшей, в квартире находился ещё один человек?
— Именно так!
— Так где же он?
Фандор не знал, что ответить. Ему крайне не хотелось обнаруживать присутствие короля. С другой стороны, если он станет упорствовать, то только наведёт на себя подозрения…
— Не знаю… — пробормотал он. — Только что он был здесь. Поищите сами…
Полицейские уже успели убедиться, что ни в салоне, ни в столовой, ни в спальне никого не было. Они осмотрели ещё будуар, подсобные помещения, кухню — с тем же негативным результатом. Полицейские и консьержка, казалось, ничего другого и не ожидали, но Фандор был в полном недоумении. Ведь не мог же король выскочить с четвёртого этажа через окно? Через то самое роковое окно в прихожей, из которого выпала несчастная Сюзи д'Орсель.
Вдруг журналист ударил себя по лбу:
— Какой же я дурак! Ведь есть ещё чёрная лестница!
Он кинулся через кухню к выходу на чёрную лестницу и попытался его открыть. Но напрасно: дверь была заперта на двойной поворот ключа.
Куда же, в самом деле, подевался король?
Размышления Фандора были прерваны словами полицейского:
— Месье не может далее отрицать, что он был единственным, кроме жертвы, кто находился в квартире. И, стало быть, месье должен последовать за нами в отделение полиции…
— Но нас было трое! — воскликнул журналист. — Мы втроём сидели за столом…
Он тут же спохватился и прикусил язык, но было уже поздно: при взгляде на стол всем было ясно, что он накрыт на две персоны. Сказанное обернулось против него. Под влиянием выпитых алкогольных напитков и начинающейся головной боли его мысли путались.
Полицейские осторожно взяли Фандора с двух сторон под руки и вывели в прихожую.
— Спокойно… Спокойно… — приговаривали они. — Не надо шума… Не надо скандала…
И журналист счёл за лучшее подчиниться.
4. ЗА КОГО ВЫ МЕНЯ ПРИНИМАЕТЕ?
Первые лучи занимающегося утра начали просачиваться сквозь пыльные окна отделения полиции, освещая грязноватым светом просторную комнату, где находились бригадир Масон и один из его сослуживцев.
— Ну, хватит! — вдруг заявил бригадир, решительно вставая. — Мы попали в такую кашу, которую нам самим не расхлебать. Я пошёл за комиссаром…
— Как, прямо к нему домой? — спросил второй полицейский, подчёркивая своим тоном всю серьёзность такого поступка.
— Да, прямо к нему! Пусть мне лучше нагорит за то, что я его разбудил, чем за то, что я допустил халатность…
Бригадир направился к двери тяжёлым шагом человека, проведшего бессонную ночь. В отсутствие комиссара именно он отвечал за порядок в отделении и должен был самостоятельно принимать решения по поводу всевозможных нарушений. Он составлял протоколы, проводил допросы, подвергал предварительному заключению подвыпивших кучеров и разных прочих бузотёров. Обычно в часы ночного дежурства бригадир Масон чувствовал себя на высоте положения и никому не позволил бы вмешиваться в свою компетенцию.
Но преступление, происшедшее на улице Монсо и приведшее к гибели Сюзи д'Орсель, выбило его из привычной колеи. Впервые бремя ответственности показалось ему слишком тяжёлым. Должен ли он подвергнуть аресту странного индивида, которого доставили в отделение его подчинённые? Как с ним следует обращаться? Что предпринять дальше? И хотя перед подчинёнными он сохранял уверенный начальственный вид, в глубине души он был растерян.
Надев шинель и кепи, на котором в предутреннем свете поблёскивали два серебряных галуна, знак его офицерского звания, он повернулся к подчинённым:
