Ознакомительная версия.
А общения с детьми Нике не хватало все больше и больше.
Но, к сожалению, обычный детский сад нам не подходил, слишком уж опережала Ника в развитии своих сверстников. Определять ребенка к старшим детям рискованно, возраст ведь не является гарантией ума. Соблазн обидеть девчонку младше себя довольно велик, особенно у мальчишек, а эта конкретная девочка обиды терпеть не станет. И что она может сотворить с обидчиком – лучше не представлять.
Конечно, можно было бы отправить дочку в специальное заведение для детей-индиго, я больше чем уверена, что подобное давно организовано, ведь количество таких детей за последнее десятилетие резко возросло. Вот только существует такое заведение под крылышками соответствующих контор. Хотя нет, не под крылышками, слишком уж ненужные ассоциации вызывает это слово. Пусть будет под контролем соответствующих контор.
Короче, туда нам не очень хочется. И я попросила Сергея Львовича узнать координаты центров для особо одаренных детей, не имеющих никакого отношения ни к его месту службы, ни к их смежникам.
Генерал справился с заданием очень быстро, это же для Никусика!
В списке Левандовского оказалось пять адресов. Ехать туда сразу с ребенком, думаю, не стоит. Сначала я наведаюсь туда одна, поговорю с воспитателями, с руководством, познакомлюсь с детишками. И, в зависимости от результатов, выберу один или несколько подходящих, куда уже можно будет ехать с Никой.
В первую очередь я решила съездить по самому удаленному адресу. Центр для одаренных детей с многообещающим названием «Наше завтра» располагался на территории бывшего пионерского лагеря, в десяти минутах езды по Рижскому шоссе, в великолепном сосновом бору. Уже хорошо, место уединенное, на свежем воздухе. Посмотрим, как обстоят здесь дела с охраной.
А что, очень даже хорошо обстоят. И забор подходящий, высокий и надежный, и ворота внушают трепет и уважение. Осталось посмотреть, кто там у ворот изнутри – дряхлый дедушка с кремневым ружьем или крепкие парнишки из охранной фирмы.
Но сначала хочу обойти территорию снаружи, вдоль ограды. Как дама, в заборах кое-что понимающая (но-но, не подзаборная!), знаю, что тыльная сторона изгороди частенько страдает кариесом. Дырки есть, в смысле. Парадная часть – супер, монолит, танком не возьмешь, а стоит зайти с черного хода – добро пожаловать всем желающим!
Оставив машину возле ворот, я пошла налево. Ну так, для общего развития, я ведь от Лешки налево не хожу, а узнать, что там, в налеве, хочется.
Да ничего особенного. Забор стоял ровно, плечом к плечу, без единой щели. Погода сегодня была замечательная, довольно редкая для второй половины февраля: легкий морозец, солнце, снег в лесу, в отличие от городского, ослепительно белый. Похрустывает под ногами так вкусно, с территории центра веселые детские голоса доносятся, деревья слегка покачиваются. Пастораль, в общем, причем полная.
Внезапно в благолепие грязными сапожищами вломился трехэтажный мат. Затем – хриплый, сорванный собачий лай, перемежающийся рычанием.
– Ах ты… совсем о…ел?! Ты когда поймешь, кто тут хозяин, а?! Сколько можно тебя учить, кабысдох проклятый! Убил бы давно, так ты… деньжищ стоишь немереных! У, зверюга! Даже голод тебя не сломал! Ничего, хорошая дубина обломает! Н-на, получи!
Снова звуки ударов, мат, жалобный собачий вскрик и – плач-скулеж.
Это какая ж тварь здесь над животиной издевается?! Да еще рядом с местом, где находятся дети?! Куда смотрит руководство данного заведения?!
Избиение продолжалось, пес скулил все тише. Да он же убьет беднягу, сволочь!
Да, знаю, соваться одной в незнакомое место, туда, где непонятно кто и неизвестно, сколько этих непонятно кого, – по меньшей мере глупо.
Но ведь там мучают собаку! И не так уж я и беспомощна, у меня в рюкзаке дамский пистолет имеется. Штучка вроде игрушечная, но кусает больно, он ведь не газовый, а самый настоящий. Лешка мне его купил, а Сергей Львович разрешение оформил.
Звуки доносились из крайнего двора небольшой деревеньки, соседствовавшей с детским центром. Хорошо, что снег не очень глубокий, всего по щиколотку, бежать он не мешал. А еще хорошо, что я, собираясь за город, надела высокие ботинки на шнуровке и удобную куртку.
Переложив на всякий случай пистолет из сумки в карман куртки, я подбежала к металлической калитке с надписью: «Осторожно, злая собака!» – и запинала ни в чем не повинную калитку ногами:
– Немедленно откройте!
Особь, матерящаяся за забором, почему-то совсем не устыдилась присутствия посторонних. Отнюдь. Вернее, перенюдь – этажность матерной постройки превысила допустимую высоту, и, согласно сопромату (нет, это другой мат, хотя…), надо мной нависла угроза обрушения всей конструкции.
Почему надо мной? Да потому, что вдохновленный матерной музой тварец (от слова «тварь», а не «творить») изволил прервать свое занятие и отнести свою… себя, в общем, к калитке:
– Какого… барабанишь? По башке своей постучи, козел! Коза! – Это распахнувший калитку самец человекообразной обезьяны даму узрел. – Сдурела? Че надо?
Вступать с оппонентом в дискуссию я не сочла нужным, поскольку по оттенку эмоций и наполненности ощущениями это было все равно что вступить в кучу экскрементов.
Чмо, явившее себя моему алчущему прекрасного взору, полностью подтверждало теорию Ломброзо. Скотство и склонность к насилию были намалеваны на физиономии самца несмываемыми чернилами. Впрочем, в данном конкретном случае это могли быть и обычные, смываемые, мужичонка в принципе не заморачивался с помывкой. О чем мое обоняние, истерически взвизгнув, сообщило перед тем, как упасть в обморок.
Тощий, низкорослый, волосы растут от бровей, глазки затерялись внутри черепа, волосенки сальные и, по-моему, подозрительно шевелятся – не мужчина, а мечта.
Грозно – как ему казалось – набычившись, павиан в замызганной одежке попытался поставить наглую бабу на место, выискивая все новые и новые речевые обороты. Ха, напугал ежиху голым задом! Пупсик, все попытки поставить меня на место заканчивались потерей места именно пытавшимися.
Что, собственно, и произошло. Бесцеремонно оттолкнув шибздика, я, сожалея лишь об отсутствии подходящего помела, влетела во двор. Предупреждающая надпись на калитке вводила путников в заблуждение, здесь обитала не одна злая собака. По периметру двора тянулись добротные вольеры с очаровашками устрашающего вида. И устрашающих размеров. Питбули, ротвейлеры, кавказские и среднеазиатские овчарки, бульдоги, еще какие-то неизвестные мне мохнатые монстры радостно приветствовали меня оглушительным лаем и брызгами слюны. Некоторые особи восторженно грызли сетку вольера.
Посреди двора, на затоптанном и окровавленном снегу, лежала груда меха. Определить, какой породы был пес, не получилось, слипшаяся от крови шерсть и судорожно подергивавшиеся лапы – все, что я смогла разглядеть с первого взгляда. Но цепь, тянувшуюся от шеи животного к вкопанному в землю крепкому деревянному столбу, увидела.
От ярости мне на мгновение заложило уши. Исчезли все звуки: и сорванный лай, и злобные матюги копошившегося на снегу урода.
Значит, храбрые мы такие, да? Посадили животину на цепь и отважно ломаем ей кости дубиной. Ай, молодца!
Я ногой подкатила к себе окровавленное орудие экзекуции и вытащила из кармана мобильный телефон. Так, кнопка быстрого набора, ну, снимите же трубку!
– Алло, Сергей Львович, миленький, срочно пришлите кого-нибудь, мне нужна помощь!
– Ты где? – Деда Сережа мгновенно превратился в генерала Левандовского. Расспрашивать и вваливать он будет потом, когда вытащит меня из очередной передряги.
– За городом, помните адрес детского центра «Наше будущее» из того списка, что вы мне давали?
– Да.
– Рядом с ним – деревушка, крайний двор, найдете по собачьему лаю. Здесь, похоже, держат псов для подпольных собачьих боев.
– Понял. Сколько продержишься? – Никаких тебе «А что ты там делаешь? Как туда попала?». Генерал меня слишком хорошо знает, а уж моя способность находить неприятности там, где их по определению быть не должно, доставила Сергею Львовичу немало «приятных» минут.
– Не знаю.
– Пистолет с собой?
– Да.
– Жди, постараюсь побыстрее.
– Эй… Ты кому звонила? – слегка обалдевший от такой наглости шибздик хотел приблизиться, но опережавшие хозяина миазмы вони прочистили мое сознание лучше нашатырного спирта.
– Не подходи! – Хорошо, что я переложила пистолет в карман, мой малыш послушно лег в ладонь.
– Ой… напугала до….! – В ухмылке были продемонстрированы гнилые зубы. – Пукалку спрячь свою газовую, я от нее чихаю. Или это зажигалка? Ты че… борзая, да? Че те надо?
– Шоколада. – И пуля вонзилась в снег в трех миллиметрах от левой стоптанной кроссовки.
– …! – испуганно отпрыгнул павиан. – Да ты кто такая, в натуре? Тебя че, Гнутый прислал? Мужиков не осталось?
Ознакомительная версия.
