Махнув Мероу на прощание, я столкнулась в дверях с молодым мужчиной в черном бархатном костюме и рубашке с кружевным воротником. У него были длинные белокурые волосы и абсолютно черные глаза.
– Я вампир, – вежливо сказал он. – Я дарю смерть.
– Замечательно! – ответила я.
Ну и денек сегодня выдался! Только вампиров нам и не хватало. Этот псих наверняка величает себя Лестатом или Армандом. Избежав укуса, я вернулась в свои «Радости земные», показавшиеся после «Пещеры Сивиллы» весьма просторными.
Госсамер уже сменила Кайли. Моих помощниц невозможно описать по цвету волос или глаз – у них это величины переменные. Сегодня у Госсамер волосы были зеленоватые, а контактные линзы ярко-зеленые. Она здорово смахивала на древесную нимфу. Дриаду, одним словом. А у Кайли сегодня волосы были розовые, а глаза, для разнообразия, натурального голубого цвета. Во всяком случае мне так показалось. Знаете, как я их различаю? По пупкам – они у них всегда на виду. У Кайли в пупке серебряная сережка с голубым камешком, а у Госсамер – золотое колечко. Я заметила, что у Госс над пупком образовалось утолщение – словно выросла губа. Так я их и различаю: золото в губе – значит, это Госсамер. А так они точно близняшки.
– Я принесла книжки, – объявила девушка. – Представляете, там были даже на греческом! А Кайли пошла за продуктами. Бедный старикан! Вы уже слышали? У нас в переулке нашли еще одного нарика!
– Как? Еще одного? – ужаснулась я и возопила, словно леди Макбет: – О горе! Как! В нашем доме? Во второй раз?
Госсамер пропустила мой монолог мимо ушей.
– Ага, как же! В переулке, на Флиндерс-лейн. Рядом с салоном кожи. Миз Дред[5] подняла жуткий кипеж.
Верится с трудом. Госпожа Дред – хозяйка салона, где продается стильная кожаная одежда на заказ. Думаю, общаясь со своей взыскательной клиентурой, она много чего повидала, и вывести ее из состояния равновесия не так-то просто. Она живет в квартире 2Б («Венера»), как раз напротив девчонок. Каждый раз, встречая госпожу Дред в повседневной одежде, я испытываю шок. Она предпочитает стиль кантри и дорогую обувь. Честно говоря, я понятия не имею, кто она в биологическом смысле – женщина или мужчина, да и не мое это дело. В твидовой юбке и башмаках на толстой подошве она выглядит точь-в-точь как провинциальная англичанка на прогулке – только лабрадора и зеленых резиновых сапог не хватает. А когда госпожа Дред облачается в кожаный корсет, колготки-сеточки и высоченные шпильки, вырастая на все пятнадцать сантиметров, – это впечатляет. Даже без кожаной плетки.
Назвав нашу соседку миз[6] Дред, Госсамер либо пыталась пошутить, либо обнаружила свою беспросветную глупость. Пока еще не решила, к какому из двух вариантов склониться.
– А наркоман умер?
– Без понятия. Его увезли на «скорой». Копы тут все шныряли, вопросики задавали… И с вами хотели поговорить насчет той девицы, которую вы нашли утром. Прикольно, да?
Теперь понятно. Госсамер глупа как пробка. Впрочем, она еще очень молода, так что надо быть к ней снисходительнее.
Когда мне было восемнадцать, я и сама была дура дурой. Помню, втюрилась в ударника из самодеятельной рок-группы. Представляете? В ударника! Как знать – может, мозг Госсамер еще подрастет, и вообще – говорят, что длительное голодание снижает коэффициент интеллектуальных способностей.
– А полицейский не сказал, когда зайдет?
– Она уже здесь, – раздался с порога голос.
Так-так. Я обернулась. На меня сурово взирала опрятная женщина средних лет в полицейской форме. Я хотела было пошутить, мол, мой словарный запас сформировался во времена, когда в полиции работали только мужчины, но, поразмыслив, передумала. Ведь это деловой разговор.
– Добрый день. Я Коринна Чапмен. Чем могу помочь, офицер?
– Позвольте представиться. Старший констебль Уайт. Это вы сегодня утром вызвали «скорую» для наркоманки? Пожалуйста, миз Чапмен, покажите мне, где именно вы ее нашли.
Она сделала акцент на «миз», что не ускользнуло от моего внимания.
– Сюда, пожалуйста. – Я дала отмашку Госсамер, чтобы та продолжала работу, и вывела полисменшу на улицу к дверям пекарни.
– Хорошие замки, – одобрила констебль.
– Без них нам никак не обойтись. Пожалуйста, проходите. Я открыла двери в пять утра, чтобы выпустить на улицу кошек, – объяснила я. Тем временем Хекл и Джекилл, отдыхавшие после дежурства на груде мешков из-под муки, проснулись и, сонно мигая, покосились на нас. В свое время я предприняла попытку приучить их спать в красивых кошачьих домиках, но они, обнюхав для приличия новые ложа, направились назад к пустым мешкам. Зимой они предпочитают спать на овечьей шкуре. – А потом Хекл вернулся с иголкой в лапе. Я вышла на улицу выяснить, кто это там разбрасывает шприцы, и обнаружила на решетке вытяжки девушку.
Я судорожно сглотнула, вспомнив синюшное лицо наркоманки. Старший констебль Уайт указала мне на стул, а сама села на табуретку напротив.
– Вы, наверное, сильно переволновались, – пробормотала она избитую фразу.
– Да уж! Я позвонила в «скорую» и принялась делать девчонке искусственное дыхание. Потом приехали медики, что-то ей вкололи, и она вернулась с того света, истошно визжа, как будто ее режут на куски.
– Инъекция наркана, – не отрывая глаз от блокнота, сказала полисменша.
– Потом «скорая» уехала. Пришел Дэниел Коуэн из «Супов рекой» и успокоил девушку, а заодно и меня. Потом он ушел, а я продолжила печь хлеб.
– Как вы думаете, мистер Коуэн знает ту девушку?
– Да. Ведь он называл ее по имени, Сьюз.
– А шприц у вас остался?
– Да, я положила его в пакет и убрала вон в тот ящик. Собралась везти Хекла к ветеринару, но тот уверил меня, что кошкам человеческие болезни через грязные иглы не передаются. Нужно только следить, хромает кот или нет. А он уже не хромает, – сказала я, понимая, что меня безудержно несет и я не могу остановиться.
Старший констебль Уайт встала, подошла к Хеклу и хладнокровно схватила его за лапу. Как ни странно, Хекл не только подпустил ее к себе, но даже не попытался вырываться или поцарапать обидчицу. Судя по всему, старший констебль Уайт действительно внушала уважение. Отпустив Хекла, она выдвинула ящик и, не извлекая шприца из пакета, рассмотрела иглу. Затем захлопнула блокнот, прихватила пакет со шприцем и поблагодарила меня за помощь.
– Погодите, погодите, – сказала я. – Но ведь рядом с салоном госпожи Дред совсем недавно был еще один случай с передозировкой. Что происходит?
К моему удивлению, я получила ответ:
– Одно из двух: либо кто-то умышленно продает наркоманам смертельные дозы, либо в героине появился новый ингредиент. Обычно его разбавляют глюкозой, – пояснила она, – а теперь кому-то взбрело в голову попробовать: может, «Аякс» или крысиный яд «вставляет» лучше? Тогда это несчастный случай. Как бы там ни было, наркоманы умирают от передозировки. Миз Чапмен, не забудьте запереть двери. Спасибо за помощь. И вот еще что, зайдите в удобное для вас время в полицейский участок на Сент-Кильда-роуд для дачи показаний.
Она протянула мне свою визитку и ушла. А я схватила Хекла и прижала к груди. Мой питомец перенес ласки со свойственным ему стоицизмом: такая уж у котов работа. Ох, не нравится мне все это! А ведь еще утром ничто не предвещало беды…
Время близилось к обеду. Я отпустила Хекла, насыпала ему в миску кошачьего коктейля в качестве компенсации за причиненный моральный ущерб (подсыпала и Джекилл – ради справедливости) и вернулась в булочную. Приняла заказ на завтра: десять буханок хлеба «Семь семян» – мой фирменный продукт – и ржаной хлеб для немецкого ресторана. Потом поборники здорового образа жизни заказали партию хлеба из опилок, а греческий ресторан запросил дополнительную порцию продукции для завтрашнего банкета. Да, завтра утром придется попотеть! Пожалуй, картофельный хлеб мне не осилить. Лучше добавлю в тесто свежей зелени. Не спорю – жизнь коротка, и тратить ее на чистку картошки не стоит, но хлеб из натурального картофеля намного вкуснее, чем из готовой картофельной муки. А покупатели платят мне именно за вкус. Выражаясь языком экономистов, я занимаю на рынке свою нишу. А на практике сие означает, что представителям власти до меня нет никакого дела, пока им не понадобятся: 1) булочки и 2) деньги.
А еще надо будет завтра испечь оливковый хлеб для магазина. Карен, поставщик провизии, принесла мне замечательные оливки каламата, сочные и мясистые. Оказалось, что у председателя правления компании, которую она обслуживает, аллергия на оливки. А она-то купила лучшие! Бедная женщина чуть не плакала. Да, иной раз наша профессия подбрасывает неприятные сюрпризы. Ну что ж, пожалуй, испеку еще завтра маффинов – и на день товара в булочной будет в самый раз.
Раз я собралась печь булочки с зеленью, надо отправить Госс за свежими травами к Мероу, и как можно быстрее, пока местные ведьмы не разнесли все подчистую. Зелень Мероу закупает на ферме, где ее выращивают исключительно с органическими удобрениями (а вывозит, скорее всего, на метле, потому что иначе доставить ее в город так быстро невозможно), так что вкус у нее отменный.
