Ознакомительная версия.
В следующую минуту самонаводящаяся ракета под кодовым названием «фрау Мюллер» стартовала, производя по дороге значительные разрушения. Жертв, к счастью, удалось избежать.
Если не брать в расчет заледеневшего на полу телемастера. Бедняга, судя по всему, мысленно прощался с многочисленной родней. На «милой Гретхен» прощание было прервано мной.
Я помогла мужчине (ха!) подняться, вкратце объяснила ему причину нашего не совсем адекватного поведения и попросила в первую очередь настроить хоть какой-нибудь российский канал. Бумажка номиналом в двадцать евро кокетливо украсила просьбу.
Немец согласно закивал и, вцепившись дрожащими руками в пульт, защелкал кнопками.
Хоть каким-нибудь российским каналом оказалось НТВ. Ну и нормально, хватит пока. Я попросила присвоить ему номер, который никогда не наберешь случайно. Мастер пожал плечами, но просьбу выполнил. Вряд ли кто-нибудь наберет на пульте 0007 просто так, и мой канал будет только моим.
Ох, какая же я коварная!
К моменту возвращения домоправительницы у нас было все отлично: я со скучающим видом сидела в кресле и грызла яблоко, мастер заканчивал настройку телеканалов.
Когда он ушел, фрау Мюллер, подозрительно покосившись на меня, пощелкала пультом. Убедившись, что все осталось по-прежнему, она успокоилась и занялась привычными делами.
А я, отыскав заснеженного пса, угостила его кексом с корицей и благодарно потрепала по холке:
– Умница ты моя, у нас все получилось! Надеюсь, елочку не обрызгал по-настоящему?
Май снисходительно фыркнул и облизнулся, глядя на мои руки.
– Извини, но кекс у меня был только один. Зато на кухне их много, так что потерпи, скоро еще получишь.
За ужином Сашка победно посмотрела на меня:
– Ну что, Анетка, обломилось тебе? Погружайся и дальше в немецкий язык.
– Ага, с головой булькнусь. – Я угрюмо ломала на кусочки коричный кекс и «машинально» бросала их на пол. Ешь, псяк, ты заслужил.
Вот только уединиться и посмотреть наконец родное телевидение мне удалось только через два дня. Никак не совпадали необходимые условия: отсутствие Сашки и полная занятость фрау Мюллер.
В основном в доме торчало и не желало соблюдаться первое, самое вредное, условие – Сашка. Бизнес накануне Рождества активно готовился к отдыху, поэтому управляющие оставили мою подругу в покое, и она с энтузиазмом выполняла обязанности внимательной и до судорог заботливой подруги.
А все почему? Меня, видите ли, нельзя оставлять без присмотра за неделю до родов. Я что, овца безмозглая, которую пасти надо, иначе она в канаву забредет и замерзнет? Впрочем, этот вопрос лучше Сашке не задавать, дабы ветхие заплатки на измочаленном чувстве собственного достоинства не расползлись под напором отвратительно бездушных инсинуаций в мой адрес.
Надо ли говорить, что любая попытка посмотреть телевизор сопровождалась утомительной нагрузкой в лице мадам Голубовской.
И ладно бы только в лице, но ведь были задействованы и остальные части тела, а заодно и органы всякие, из которых самыми зловредными и опасными были слух и зрение.
Жест отчаяния в виде нуднейшего немецкого документального фильма, повествующего о труднейшей судьбе турецких эмигрантов, ничего не дал – Сашка не заснула. Международный жест, означающий глубочайшее возмущение действиями противоположной стороны, зудевший в моих руках, на волю так и не был выпущен, иначе противоположная сторона могла бы что-то заподозрить.
Пересидеть ее у экрана тоже не получалось, мой отягощенный треволнениями и дочкой организм сдавался первым.
Но – терпение и труд все перетрут. Не знаю, как насчет труда, лично я ничего не терла, но терпение, уже приготовившееся лопнуть, победило.
За три дня до Рождества фрау Мюллер вдруг обнаружила, что в доме нет рождественских украшений. Ни электрических наружных гирлянд, ни пушистых внутренних, ни шаров, ни бантов – ни-че-го! Это кощунство привело домоправительницу в ужас, хорошенечко вымочило в этом ужасе, а затем отвело к Сашке.
Подруга долго не могла понять, чего хочет возмущенно шпрехающая Мюллерша. Видимо, подлое кощунство подрезало фрау кончик языка, и речь получилась очень невнятной.
Но в конце концов они все же договорились. Договорились срочно ехать в город с целью тотальной закупки рождественских аксессуаров (и почему это слово мне всегда хочется заменить на «писсуары»?). Собирались взять с собой и меня, но я отказалась, сославшись на неважное самочувствие.
Отказалась, если честно, с огромным сожалением. Я очень люблю всю эту предновогоднюю праздничную суету, пахнущую мандаринами и детством. Нарядные, разукрашенные витрины магазинов, продавцы в колпачках Санта-Клаусов, возбужденные ребятишки возле прилавков, заваленных разнообразнейшими игрушками, а главное – елки! Елки всех размеров и видов, живые и искусственные, элегантно-сдержанные и варварски-роскошные – а-а-а, хочу в город!
Только ради просмотра российского канала я бы ни за что не отказалась от возможности окунуться в предпраздничную суету. Но не в моем нынешнем положении тусоваться в толпе. Увы, увы, увы…
Проводив оживленных, предвкушающих супершопинг дам, я посмотрела на часы. Программы НТВ на сегодня, впрочем, как и на завтра, и на послезавтра, у меня, естественно, не было. Но сегодня суббота, а значит, грядет неизменный блок программ, начиная с «Сегодня» и заканчивая «Ты не поверишь!». Хорошо, что здесь, в Германии, время сдвинуто по отношению к Москве на два часа. Значит, успею посмотреть почти весь блок. Сашка с Мюллершей укатили в половину четвертого, вернутся не раньше девяти, если не позже. Ужин для меня фрау приготовила, сами перекусят в городе. Что перекусят? Разумеется, не провода.
Итак, в нашем с Маем распоряжении целый вечер. И я наконец услышу родную речь не только в Сашкином исполнении. Конечно, иногда ее тарахтенье разбавляет Винсент, говорящий по-русски практически без акцента, но мне этого мало. Я даже по нашей рекламе соскучилась, вот до чего ностальгия замучила!
Фрау Мюллер терпеть не может, когда мы едим в гостиной. Да, конечно, в доме есть отдельная столовая, но ведь так хочется во время просмотра особо захватывающего фильма что-нибудь нервно жевать. Идеально подходят чипсы, но крошек от них! У нашей фрау сразу начинается нервный тик, когда она видит слегка засвиняченую гостиную. Слегка – когда рядом нет Мая. А в полном составе наша троица безобразничает с максимальным эффектом.
Сегодня от троицы осталась двоица, но зато какая! Один псякище чего стоит.
Дабы не отвлекаться пробежками на кухню во время просмотра, я загрузила сервировочную двухэтажную тележку целиком и полностью, для себя и для того парня.
Парень нетерпеливо переминался и пускал слюни. Если учесть, что буквально двадцать минут назад он смел тазик сухого корма, подобное поведение выглядело, мягко говоря, несолидным.
– Май, у тебя совесть есть?
Вопрос из разряда риторических. Зверь даже ухом не повел. И носом не повел. Лишь слегка хвостом помел. Я возмутилась:
– Вот так, да? Тогда сам и тащи, тут основная часть – твоя.
«Ты уверена? – Одно ухо все же повелось вверх: – Жалеть не будешь?»
– Давай-давай.
«Ну ладно».
Май подошел к тележке, аккуратно прикусил ручку и потянул, пятясь боком. Тележка поупрямилась для виду, приличная дама все-таки сразу не ведется, но потом сдвинулась с места и, бренча посудой, нехотя последовала за псом.
Тянуть-то он тянул, и получалось вполне пристойно (если не обращать внимания на угрожающее раскачивание), вот только на пути с неумолимостью утеса стоял дверной проем. В который композиция пес-тележка целиком не вписывалась. Либо пес, либо тележка.
Пришлось вмешаться и забрать у Мая гужевой транспорт. Наградой мне стала щедро обслюнявленная ручка тележки.
Теперь надо идти мыть руки!
Пес смотрел на меня хитрыми глазами: «Иди, иди, мой тщательно, не спеша. Я подожду тебя здесь».
– Ага, счаз! Прям разбежалась!
«Бежать не надо, тебе нельзя».
– Вот спасибо! Какой ты у меня заботливый! Ну-ка, вперед, проводи любимую хозяйку.
«Черт, сорвалось!»
Пес тяжело вздохнул, поднялся и уныло поплелся в ванную комнату, где неблагодарная хозяйка забрызгала бедолаге всю мордуленцию. Женщины!
Наконец все приготовления были завершены. Мы с Маем удобно устроились на широченном диване, тележку со стратегическим запасом провианта я предусмотрительно пристроила со своей стороны, иначе запас слизал бы пес.
Вот кстати, почему говорят «словно корова языком слизнула»? Во-первых, нудно придерусь к словосочетанию «языком слизнула». А чем еще можно слизнуть, кроме языка? Во-вторых, корова отнюдь не чемпион по слизыванию, ей более свойственно вдумчивое пережевывание пищи. А что язык у нее длинный, так вы языки моих подруг не видели!
Поэтому следует говорить «как ирландский волкодав слизнул». Так будет грамотно по форме и по содержанию.
Ознакомительная версия.
