Ветрянкой?! Не успела я упасть в обморок, как с другой стороны меня подхватила другая рука.
— А вот и наша деточка! — пропел второй женский голос — тоже по-русски. — А вот и наша малышка! Целенькая и невредименькая! Теперь все будет очень-очень-очень хорошо!
Впав в оцепенение, я не сопротивлялась, когда какие-то незнакомые старушки потащили меня за собой. И когда они начали тыкать под нос служащей свои паспорта и что-то быстро наперебой говорить на незнакомом языке, показывая на меня, я все еще не очнулась. Я просто стояла с разинутым ром и тупо смотрела перед собой. Потому что до меня только сейчас дошло, ЧТО Я ВСЕ ЕЩЕ В ГРИМЕ!
И ЧТО МЕНЯ НЕ ПРОПУСТИЛИ БЫ В САМОЛЕТ ДАЖЕ И С ПАСПОРТОМ!!!
Одурев от потрясения, я пришла в себя только в рукаве, ведущем в самолет. Надо было что-то делать, и немедленно! Я начала брыкаться и попыталась вырваться, но бабульки оказались крепкими, как танки. Не обращая на меня внимания, они тянули «внучку» за собой, о чем-то оживленно переговариваясь.
И тогда в последнем отчаянном усилии я уперлась и решительно тявкнула:
— Послушайте! Куда вы меня тащите?
Бабушки замолчали и переглянулись.
— На са-мо-ле-тик, — по слогам произнесла правая бабушка, крепко сжав мою ладонь.
— Там мы поедим обедик, почитаем журнальчик и немножечко поспим, — ласково пропела левая бабушка, крепко сжав другую мою руку.
Они, наверное, думали, что мне три года!
— Но я вас не знаю! Я вас в первый раз вижу! — отпиралась я.
— Да? Но почему? — занервничали бабушки. — Это же мы, баба Соня и баба Аня!
Я так и не поняла, кто из них был кто, но это ничего не меняло.
— Поймите, я — не ваша внучка! Я совсем другая девочка! — Я попыталась сдернуть парик, но он был прикреплен так основательно, что даже не сдвинулся. Тогда я попыталась отклеить пластырь, но он тоже намертво прилип. И тогда я сорвала с носа очки и воскликнула:
— Вот! Теперь вы видите?
Бабушки молчали, не сводя с меня испуганных глаз. Потом одна из них пролепетала:
— Да? Значит, ты не Женечка Коростелева? А ведь так похожа! Ну просто вылитая!
— Нет! Это ошибка! Я — не я! То есть я — не она! — закивала я, и тогда одна из бабушек спросила:
— Так значит, это не твой паспорт? — и протянула мне заветную красную книжечку, из которой торчал посадочный талон.
В нетерпении я схватила паспорт, открыла… и с разочарованием захлопнула. Это был не мой паспорт. Фотография на развороте принадлежала ТОЙ САМОЙ НАГЛОЙ РЫЖЕЙ ДЕВЧОНКЕ. Именно она была внучкой этих милых бабушек.
— Это не мой паспорт, — произнесла я убитым голосом, возвращая документ.
В ответ мне на лоб легли две сухие ладошки:
— К врачу! Немедленно! Деточка, ты же серьезно больна!
К врачу?! Я замолчала на полуслове, потому что до меня кое-что дошло. Что это я? Зачем устраиваю разборки? Вот же он, мой реальный шанс попасть в самолет! И встретиться с Лехой! И закрепить нашу с ним любовь навечно! А я сопротивляюсь, устраиваю какие-то представления… И вправду ненормальная!
Не колеблясь более, я вырвала паспорт из рук оторопевшей старушки и гаркнула:
— Не надо к врачу! Я уже выздоровела. И все вспомнила! Вы — мои бабушки! Баба Соня и баба Аня! Правильно? А я — ваша внучка — Женечка… Как меня там? Коромыслова!
— Коростелева, — с облегчением поправили бабушки и снова потащили меня к самолету. — Вот и умница! Вот и славно!
Я не возражала. Наоборот, с радостью семенила за чужими бабушками. Хе-хе… Так тебе и надо, мое alter ego! Я достойно тебе отомстила! На будущее сто раз подумаешь перед тем, как перебегать кому-нибудь дорожку!
Паспорт Женечки не подвел. Моя маскировка — тоже. Я благополучно миновала все контрольные пункты, и никто ни в чем меня не заподозрил. Войдя в самолет, я отдала паспорт одной из бабушек и с облегчением перевела дух.
Вы только не подумайте, что я такая стерва или бесчувственная. Просто я, как Алиса в Стране чудес, уже ухнула вниз головой и не особо задумывалась, что будет дальше. Семь бед — один ответ! А сейчас моей путеводной звездой было одно-единственное имя: ЛЕХА! Какая разница, КАК я попаду сегодня в Москву, главное — ВСЕ-таки ПОПАДУ!
Радости и горести воздушного зайца
В самолете на меня сразу же обрушилась новая порция позитива: оказалось, что мы с бабушками летим в бизнес-классе. Неплохо устроилась Женечка Коростелева! Пока я располагалась на кресле, где мы с моим рыжим близнецом могли бы поместиться вдвоем, настроение набирало обороты. Если рядом никто не сядет, я смогу поспать на этих двух великанских сиденьях — но попозже, когда пересмотрю все двадцать программ на светящемся перед глазами экране. В таких условиях можно целые каникулы провести, а не только каких-то четырнадцать часов! Тем более что сидящих впереди бабушек совершенно не было видно.
Я любовно погладила свой новый трон, потом забралась на него с ногами, потом свернулась калачиком, а потом, наконец, пристегнула ремни.
Ко мне подошла стюардесса. Невероятно красивая девушка наклонилась ко мне и по-английски спросила, не нужно ли мне чего-нибудь. И я ее даже поняла! На радостях я забыла, кто я теперь, и брякнула первое, что пришло в голову. По-русски это звучало так:
— Да, нужно. Я хочу, чтобы меня иногда навещали друзья из эконом-класса!
Стюардесса мгновение колебалась — и я уже заволновалась, что неправильно все это сказала, — а потом ослепительно улыбнулась и милостиво кивнула:
— Только если они будут приходить по одному, а не все сразу! И вести себя тихо!
— И еще чтобы я могла свободно гулять по всему самолету! — быстро добавила я, радуясь, что удалось завязать беседу и слова текут легко и свободно.
Стюардесса снова кивнула и протянула мне подарок — сумочку с наушниками и игрой «пятнашки».
Жизнь была прекрасна!
И лишь когда в душе угасли восторги по поводу английского, я вдруг поняла, что ко мне все равно никто не придет. И мне ни к кому нельзя пойти в гости!
Это было так грустно, что я чуть не разревелась. Но самолет уже вырулил на взлетную полосу, и моя знакомая стюардесса начала разъяснять правила безопасности. И пока она примеряла кислородную маску и спасжилет, я вдруг услышала знакомые голоса. Они доносились из салона эконома через неплотно задернутые занавески.
Это было Братство! Только они могли так орать, заглушая все остальные звуки, включая шум двигателей. И как же я взбодрилась, услышав милые вопли! Особенно когда среди них прозвучала моя фамилия.
Блаженно улыбаясь, я замерла, навострив ушки. Судя по всему, народ за занавесками был всерьез занят наставлениями стюардессы. В том числе и Сеня — по ехидным замечаниям остальных я поняла, что он внимательно слушает и даже что-то записывает, — и не сойти мне с этого места, если он когда-нибудь вел себя так на уроках!
— Зачем тебе это? — донесся до меня голос Танюсика, и я сразу же представила, как она теребит приятеля. — Тут же все в брошюре описано! — В этот момент она наверняка сунула под нос своему «отличнику» пластиковую страницу с описанием правил безопасности.
— Некоторые нюансы здесь не отражены, — отозвался тот, значит, уже изучил «учебное пособие».
— Пять баллов за «нюанс»! — объявил Смыш — еще месяц назад Сеня не знал этого слова.
— Чья школа! — бодро откликнулся Брыкала, наверняка с такой силой ткнув «учителя» в бок, что тот всхлипнул и на несколько секунд перестал дышать. — Вот было б здорово закрепить эти навыки на практике! Подышать через маску, поплавать в жилете…
— Типун тебе на язык! Накаркаешь! — одернула «ворону» Танюсик.
Эх! Хорошо им, они вместе. А я… Только сейчас до меня начало доходить, в какое опасное положение я попала. А обратиться за помощью было не к кому!
Я уже собралась заплакать, но потом передумала, вспомнив еще об одном испытанном средстве поднять настроение. Устроившись поудобнее, я вынула из рюкзака золотой дневничок. «Я одна, совершенно одна! Никогда со мной такого не было! — написала я, стараясь, чтобы дрожь самолета не отразилась на почерке. — Даже когда в прошлом году все лето просидела на даче… Хотя нет, там же был еще дедушка. И кот!
Но сейчас нет ни кота, ни дедушки, а только чужие бабушки. Не утешает даже мысль, что я скоро увижу Леху, — нелепая ситуация, в которой я оказалась, окрасила мои эмоции в черные тона».
Испытанное средство не помогло. Наоборот, при воспоминании о Лехе и дедушке с котом защипало глаза.
Оставалось только одно: сжаться в комочек, накрыться с головой пледом и уснуть. По возможности до самой Москвы.
Однако даже это у меня не получилось. Не успела я досмотреть до конца первую серию сна про Леху, как рядом со мной приземлилось что-то потное и увесистое и чьи-то мокрые губы чмокнули меня в щеку.
