Ознакомительная версия.
– Почти все общественные туалеты города принадлежат Валерии, она и качает из них деньги.
Я разинула рот. Вот это да!
– По мне, так деньги не пахнут, – вздохнул Родион, – неважно, откуда прибыль идет, но для светской дамы это оказалось решающим моментом. Тонкая, интеллигентная снобка, вся из себя… Да она даже руки не подает человеку, который занимается продажей водки. Фу, какой моветон. А сама черпала баксы из туалетных кабинок. Представляете, какой шум поднялся бы во всех светских салонах, куда она вхожа… Валерия Корчагина – золотарь, ассенизатор! Да после такого разоблачения ей бы оставалось только повеситься, и тайну свою она собиралась сберечь. В конце концов, из-за этого и погиб Никита.
– Никита! – закричали мы с Зюкой в один голос.
Валерия продолжала судорожно рыдать. Внезапно Родион подошел к ней, положил руку на плечо и проговорил:
– Слушай, умей проигрывать. Видишь, всем все известно, заканчивай лить сопли.
Внезапно Лера подняла опухшее лицо и сказала:
– Вот, Андрей, мне всю жизнь был нужен такой мужчина, а не слизняк, как ты!
Дубовский опять захохотал, глядя, как Корчагин ставит на столик стакан с водой.
– Вот она дамская благодарность, ты ее покрывал, а она…
– Ладно, кисонька, рассказывай, – вздохнул Громов, – ну не звать же мне к тебе заплечных дел мастера… все – таки дама, хоть и убийца.
Валерия принялась каяться:
– Через несколько дней после смерти Жанны мне позвонил Кит…
Сначала они с парнем обсудили кое-какие детали похорон Малышевой, а потом Никита неожиданно спросил:
– Сколько заплатишь мне за Жанкин дневник?
– Какой дневник? – удивилась Корчагина.
Она и не предполагала, что Жанна вела какие-то записи.
Информация ошеломила ее.
Жанночка в самом деле была лучшей и единственной подругой Валерии, но даже ей Лера не рассказывала о туалетных кабинках. Теперь же выяснилось, что о «дерьмовом» бизнесе знает и Кит. Корчагина чуть не умерла от ужаса.
Она несется на встречу к Никите, отдает тому десять тысяч, но дневника не получает. Парень, нагло улыбаясь, говорит:
– Завтра.
Но и назавтра, взяв деньги, он ничего не приносит, впрочем, и в пятницу тоже. И тут до Леры доходит. Кит просто дурит ее. Он не собирается отдавать дневник, а намерен выкачивать из Леры каждый раз все бо€льшие суммы. Есть только один выход – избавиться от шантажиста.
Привычка Никиты валяться по утрам часами в ванне была хорошо известна всем знакомым, а дверь он по большей части держал открытой. Ловко свершив задуманное, Лера кидается в комнату и крушит там все в поисках компрометирующих ее сведений. За этим занятием ее и застает Андрей, пришедший к Никите за «антиквариатом».
Надо сказать, что Малышев был не слишком умен и успел уже наделать кучу глупостей. Когда Лампа заявляется к нему с вопросами, он, испугавшись, что активная дама раскопает «ювелирку», моментально выдает Андрея за любовника Жанны. Дескать, «пощипали» мужика, и все. В страхе, как бы Лампа, не дай бог, чего не заподозрила, он показывает ей драгоценности с вензелями «Е.В.» и врет, что их подарил Жанне Лямин. На самом деле жадный Борис отделывался шоколадками, и Никита с Жанной, поняв, что здесь им ничего не отколется, хотели уже прекратить «роман».
– Но Кит сказал, что она с Ляминым полгода жила! – воскликнула я.
– Врал, – отмахнулся Родион, – от страха.
– Чего он так перепугался? Можно подумать, «постельный бизнес» лучше!
– Ну, тут два момента, – пояснил Дубовский, – во-первых, работать с золотом и драгоценными камнями дома, частным образом, можно, только имея специальное разрешение от государства, а значит, выплачивая немаленький налог, иначе недолго и срок огрести, а во-вторых, если учесть специфический контингент покупателей… У правды быстрые ноги, стоило узнать кому-нибудь, новость бы разлетелась мигом. Представляете теперь гнев тех, кого обдурили? Да Кита бы за уши на воротах прибили! Уж лучше признаться в «постельном» бизнесе… Кстати, из-за Никитиного вранья сразу начинаются сложности. Андрей, правда, молоток, мигом понял, что к чему, когда Лампа принялась его расспрашивать. А Лера не врубилась и давай гневно отрицать факт связи мужа и лучшей подруги. Она и впрямь любила Малышеву.
– У попа была собака, – ожила Ирина, – он ее любил, она съела кусок мяса, он ее убил.
– Нет, – покачал головой Громов. – Валерия не убивала Жанну, вот Кит на ее совести.
Столкнувшись с женой почти у тела Кита, Андрей едва не лишается рассудка. Он очень хорошо относится к Лере и решает скрыть все следы. Отправив ее домой, он берет тряпку и пытается протереть все предметы, которых она касалась. Глупо, конечно, но он старается, потом покидает квартиру и налетает на Лампу. Полный аут!
– А СПИД? – бормотала я. – Она же больна…
– Кто? – удивились Гвоздь и Дубовский в один голос. – У кого ВИЧ?
– У Валерии…
– Во, блин, дура, – неожиданно хрипло засмеялась Лера, – я-то тебе наврала, чтобы отцепилась от меня… Хотела проверить, читала ли ты дневник, ждала, что удивишься, если он у тебя! Там ведь про болезнь, естественно, ничего нет. СПИД! Здорово вышло!
– Но как бы то ни было, – спокойно пояснил Родион, – дневника-то нет! И Лера, и Андрей дергаются. Мало ли о чем там написано!
– Почему же они не попросили о помощи отца Валерии? – поинтересовалась Зюка. – Говорят, он очень богат и влиятелен!
Родион улыбнулся:
– Лерин папенька всю жизнь проработал носильщиком на вокзале и сейчас имеет пенсию в семьсот рублей!
– Но все кругом шептались, – изумилась Зюка, – что он – Крез, поэтому Корчагины так шикуют, несколько раз в год за границей отдыхают.
– Верно, они сами запустили эту утку, дабы оправдать свой образ жизни, а на самом деле их бюджет складывался из «дерьмовых» денег и «антиквариата».
Словом, издергавшись окончательно, Лера обращается в детективное агентство, к Федорчуку. Она с ним давно знакома. Сей господин любит проводить отпуск среди творческой элиты, и Валерия частенько устраивала ему путевки…
– И зачем только ей нужна работа в «Искусствфонде»? – фыркнула Зюка. – С такими-то деньгами!
– Ну, ей нравится изображать из себя рафинированную даму при искусстве, – ухмыльнулся Дубовский, – имидж такой.
– Ладно, с этим потом, – недовольно сказал Родион. – Федорчук дает задание своим ищейкам, чтобы те начали поиски, но в этот же день в «Алиби» заявляется Лампа и хочет нанять человека следить за… Валерией!
– Но я просто так ляпнула первую попавшуюся фамилию, то, что на ум пришло!!!
– Директор-то агентства не знал, что ты дура, дорогуша, – захихикал Дубовский, – и тут же сообщил Федорчуку, тот поставил в известность Валерию, и Корчагины решили: все, пора мочить козявку!
Я молча водила по ковру носком туфли.
– Что-то я не понимаю, кто же убил Жанну? – пробормотала Зюка. – А главное, зачем?
– Главное тут, что ее никто не собирался убивать, – вздохнул Гвоздь, – ошибочка вышла.
– Как?! – закричала Валерия. – Как?! Самоубийство? Нет, не верю, Жанна слишком любила жизнь!
– Ее отравили, – ответил Родион.
– Тьфу, обалдеть можно, да скажи, наконец, правду, – взвился Андрей.
– Ладно, только сначала я уточню кой-чего, – ответил Родион. – Кто пришел первым в гости?
– Я, – подала голос Зюка, – прошла в комнату и села на диван.
– Ничего не трогали на столе?
– Ну, – замялась Зюка.
– Это имеет принципиальное значение! – строго заметил хозяин.
– Честно говоря, – принялась каяться Зюка, – я очень устала в тот день, замоталась ужасно и не пообедала. Вот и взяла со стола пару кусочков колбаски и налила себе коньячку, ну и…
– И?
– Уронила фужер на пол, а у него ножка отлетела.
Сконфуженная Зюка быстренько подобрала осколки, вышвырнула их в форточку, затем подошла к горке с хрусталем, вытащила другой бокал и поставил на стол.
– Это все?
– Нет, – вздохнула Зюка, – точь-в-точь таких бокалов не было, я нашла похожий, но он все равно выделялся среди других в центре стола, а мне не хотелось вопросов. И тогда…
– Ну что? – поторопил Дубовский. – Что?
– Я взяла фужер с края стола и поставила его в центр, на место разбитого!
– О-о-о, – вдруг завыл Борис Львович, раскачиваясь, словно молящийся монах, – о-о-о, ах, сука, о-о-о, дрянь, дрянь.
Внезапно он захохотал, потом стал дергаться всем телом.
– Что с ним, папа? – в ужасе вскочила Ириша.
– Дьявол выходит, – на полном серьезе сообщил Громов, – ишь, как корчится, убийца!
– Это он убил Жанну! – закричали Корчагины в голос.
Я только хлопала глазами.
– Нет, – ответил Громов, – он хотел отравить Анну. Борис знал, что Нюша сядет на свое обычное место возле двери, и капнул ей в фужер цианид. Анечка обожает «Амаретто» и всегда выбирает его к месту и не к месту, вот Лямин и решил, что она не почувствует постороннего вкуса и запаха. Но Зюка случайно переставила бокалы, и отрава досталась Малышевой…
Ознакомительная версия.
