В шесть утра у гостиницы стоял старенький автобус с трафаретами бегущих детей на желтом боку. Рядом с ним ожидали любителей старых акаций два автомобиля с синими мигалками. Никитка первый, зевая, вышел на неумолкающий клаксон.
Хамид не поверил, что им придется ехать в таком автобусе.
— Зато с охраной из милиции и шофер некурящий! — уговаривал секретарь.
Хамид потрогал легонько рукой пластырь на том месте, где у него раньше было ухо, задумчиво посмотрел на Никитку. Никитка от такого взгляда занервничал.
— Мне неудобно как-то с тобой, — сделал вывод Хамид. — Все что-то не так, ну неудобно мне!
— Да ты просто давно у нас не был, — успокаивал его Никитка.
— Ты приносишь мне одни неприятности и не можешь обеспечить простые удобства! Я не могу ехать в таком автобусе! Найми нормальные машины, я не знаю!..
— Пока я буду искать машины, пройдет полдня. Автобус самое объяснимое на дороге, если он сопровождается милицией! Просто ты нервничаешь. Не нервничай, уладится как-нибудь…
— Что тут может уладиться, когда такие придурки пишут непотребные сочинения и читают их проституткам! — заорал Хамид, ткнув Никитку пальцем в грудь. — У меня Илия молчит, как онемел! Как из дома уехали, так и молчит! Ни слова за два дня. У меня плохие предчувствия, — закончил он уже тихо и устало.
— Так мы едем или нет? — Никитка сдерживался из последних сил, уговаривая себя потерпеть еще этот день и распрощаться с капризным таджиком. У него было очень сильное предчувствие необычайных приключений при раскапывании давнего захоронения под акацией. Если бы не этот странный азарт, Никитка давно бы сказал Хамиду, что им не нанят и терпит его выходки только из любопытства.
Из гостиницы вышла Наталья с мальчиком. Шофер автобуса завел мотор.
Сторож Палыч, прищурившись, старался разглядеть дорогу. Возле ангара стояла «Волга» хозяина. Сам он прохаживался туда-сюда по пустому гулкому пространству со своим напарником и тихо что-то объяснял. Палыч заметил милицейские мигалки, крепко зажмурился, потер глаза и еще раз, упорно моргая, уставился в ветреное утро.
— Ох ты, нелегкая, — пробормотал он, оглянувшись на хозяина, — хоть бы он уехал, вот ведь принесла нелегкая…
Хозяин уезжать не собирался. Он подошел к дверям и что-то спросил у Палыча. Палыч от волнения не расслышал. Хозяин ангара тоже посмотрел на дорогу и удивился. Круглый автобус и две милицейские машины ехали точно к ангару.
— Приспичило мне что-то, — пробормотал Палыч и, приволакивая ногу, побежал от ангара, забыв надеть шапку. Хозяин его с удивлением разглядел на автобусе знак, указывающий на перевозку детей, и махнул напарнику, чтобы тот зашел внутрь.
Палыч спешил, но все равно передвигался очень медленно. Он расстегнул ватник и уговаривал себя двигаться равномерно, чтобы быстро не устать. Через десять минут он был у переезда и, задыхаясь, еще минуты три просто сидел в домике стрелочника. Потом он набрал на телефоне четырехзначный номер и слушал длинные гудки, вдруг совершенно успокоившись. Ему стало все равно, возьмет ли трубку красивая милиционерка или ушла куда и прозевает то, за чем приехала.
— Слушаю, — сказала Ева в трубку.
Хамид вышел из автобуса, угрюмо посмотрел на ангар. Потом он прошелся туда-сюда, разминая ноги и осматриваясь. Дул сильный ветер. Щурясь и закрываясь воротником дубленки, Хамид почувствовал, как заныло сердце, угадав далеко на горизонте трехэтажное старое кирпичное здание и трубу кочегарки возле него. Он еще раз оглянулся. Ни одного дерева поблизости. Хамид посмотрел на Никитку. Никитка с большим интересом наблюдал за лицом Хамида.
У входа в большой ангар стоял, засунув руки в карманы брюк и расстегнув полушубок, крепкий невысокий мужичок, покачиваясь с пятки на носок.
— Милейший, — сказал ему ласково Хамид, — мне бы хозяина этого склада.
Мужичок молчал, продолжая спокойно разглядывать большого Хамида с пластырем на голове и красивого Никитку с развевающимися рыжими кудрями. Потом он посмотрел куда-то за них, Хамид проследил его взгляд и увидел, что из автобуса вышла Наталья и расплачивается с милиционерами. К их удивлению, она спросила номер счета управления и название банка.
— Лапушки, — сказала Наталья, заметив их растерянность, — я не могу столько денег вам на асфальт вывалить. Я переведу их из Москвы на покупку вашим управлением автобуса. А это вот лично вам за беспокойство в выходной день. — Она протянула пачку долларов, перетянутую тонкой розовой резинкой.
— Тогда уж просто в фонд помощи семьям погибших милиционеров! — сказал один «лапушка», почувствовав себя патриотом.
— Надо было забирать автобус у водилы возле гостиницы, — пробормотал второй, — пусть бы с ним турок сам разбирался.
— Милейший! — повысил голос Хамид и сжал кулаки. — Позови хозяина!
— Слушаю вас, — сказал хозяин, проследив отъезд милицейских машин.
— А скажи мне, милейший, где здесь росла раньше большая акация, а?
Мужичок неуверенно улыбнулся уголком рта, кивнул, словно соглашаясь, — мол, «как же, росла!» — и, ухватив незаметно правой рукой ручку тяжелой металлической двери, вдруг толкнул створку.
Дверь ударила Хамида по лбу. Если бы не выступающий мягкий живот, принявший удар первым, Хамид не отделался бы просто рассеченным лбом.
Охранники, успевшие за это время помочиться у автобуса и засунуть в рот по новой жвачке, шли к Хамиду, оглядывая окрестности, не вызывающие у них ни малейшего чувства опасности. Они услышали гулкий протяжный звук — это лоб соприкоснулся с металлом — и увидели, как Хамид падает навзничь, взмахнув руками.
Охранники побежали, пригнувшись и вытаскивая на ходу оружие. Удивленная Наталья поспешила в автобус к Илие, мужичок тянул на себя тяжелые створки дверей, закрывая их изнутри, и только рыжий секретарь не сдвинулся с места и стоял на ветру удивленным рыжим клоуном.
Охранники бились некоторое время в дверь, потом стрельнули по ней пару раз. Никитка решил оттащить Хамида к автобусу, но тот открыл глаза.
— Что это было? — спросил он, проведя ладонью по лбу и разглядев кровь на пальцах.
— Этот мужик, хозяин ангара, — объяснял Никитка, отодвинув на всякий случай лицо подальше от Хамида, — он натурально долбанул тебя дверью, а сам заперся.
— Почему? — удивился Хамид, пытаясь сесть.
— Может, он не любит, когда его называют «милейшим»? — предположил Никитка.
— А это что? — спросил Хамид, показывая пальцем.
Никитка оглянулся. К ним спешил, приволакивая ногу, запыхавшийся старик.
— Родимые, — говорил он, глотая холодный воздух, — родимые, не стреляйте, не надо! У него двое детей, он просто… Он свою собственность защищает!
— Мне плохо, — сказал Хамид. — Я ничего не понимаю — что надо этим людям?
— Я опоздал чуток, не надо было спрашивать у хозяина про дерево! — сказал старик, наклонившись к сидящему Хамиду и разглядывая его лоб. — Спроси у меня, спроси!
— Что ему надо? — слабым голосом поинтересовался Хамид у Никитки.
— Он, хочет, чтобы ты у него спросил про акацию, а у хозяина не надо было спрашивать, его хозяин этого очень не любит!
Противный старик перестал двоиться у Хамида в глазах. Понемногу почувствовался холод твердой земли и пропал шум в голове.
Охранники, обежав ангар, не нашли входа и стреляли в обложенные железом стены.
— Скажи этим бестолочам, — показал на них Хамид, — пусть подойдут.
Секретарь крикнул. Охранники подбежали, двигая челюстями.
— Я хочу с ним поговорить, — сказал Хамид, — а вы уж постойте рядом, придурки. — Он отвел рукой от себя дуло пистолета и направил на старика.
— Да я всегда пожалуйста, я смирный, — испугался старик. — Это мой хозяин не любит, когда его про акацию…
— Что ты там бормочешь про акацию? Ты знаешь, где она росла? — Хамид показал Никитке жестами, что хочет встать, Никитка поднимал его сзади под мышки.
— Конечно, знаю! А еще говорят, у нас музеев нету! Тут никаких музеев не надо, просто поставить табличку: тут, мол, в этом месте, росла акация!
— Где? Она? Росла? — тихо и зло проговорил Хамид.
— Да кто ж это точно знает?! Но росла, это точно! Если все время приезжают, кричат, дерутся и спрашивают про нее, как не расти! Где-то тут и росла, только все теперь зацементировали, застроили. Ты экскаваторы будешь пригонять? — На Хамида смотрели прищуренные выцветшие глаза.
Хамид медленно размахнулся, приготовив кулак, но Никитка схватил его сзади за руку.
— Минутку, кто это приезжает и дерется? — спросил он.
— Да вот такой же короткошеий, злой и богатый! Сначала культурно так, бутылку поставил с закуской, а потом драться полез, ну точно как этот! — Палыч на всякий случай стал отступать спиной к ангару, не сводя глаз с дула направленного на него пистолета.
— Подожди, никто тебя не тронет, — пытался остановить его Никитка.
