— Ни в коем разе! Обязательно запутаюсь. Крайний вариант — калитка твоего забора. Завидовать твоему обустройству не собираюсь, трепаться мне тоже некогда. Как-нибудь потом. И не говори мне ничего! Возьмешь посылочку, и все. Я ее даже не вскрывала, не хочу знать, что внутри. Как узрела данные отправителя?.. Словом, сама увидишь. Не чаю как сбагрить. Говорю же, по непонятной причине вокруг меня творится что-то непонятное. Вникать не хочу. Буду подъезжать — позвоню. Адрес давай!
Грунина объясняла особенности маршрута. Наташка угукала, переспрашивала, делая вид, что записывает. Кириллов, потеряв интерес к переговорам, куда-то названивал. Димка стряхивал с меня придорожную пыль. Виталик уже сидел в машине.
Через двадцать минут мы были почти на месте. А оно, надо сказать, производило прекрасное впечатление. Если не обращать внимания на ряд коттеджей, выстроенных на берегу Клязьмы. Они в значительной мере потеснили лес. Сосны и березы безвольно отступили под натиском строительной техники. Впрочем, отдельным представителям лиственных и хвойных пород повезло, они украшали большие земельные наделы.
Минут десять мы с Натальей торчали в лесу, с тыловой стороны участка Груниной, ожидая прибытия серегинской группы захвата и тоскливо любуясь на бетонный забор трехметровой высоты. Димка по распоряжению Кириллова остался в машине. Когда группа прибыла, я испытала чувство полного разочарования. Это были пятеро смелых, но совершенно некрепких с виду, разношерстно и легко одетых ребят. Ну почему я решила, что они должны быть упакованы в бронежилеты, да еще с касками на голове? Вдруг пришла мысль — Бурундуков, хитрая бестия, по идее должен отслеживать нашу «Ставриду» где-нибудь на подъезде. Он достаточно хорошо знаком и с ней, и с нами. Его может насторожить наш маневр — машина оставлена в стороне, а мы с Наташкой прямым ходом отправились гулять в лес.
— Что это? — подозрительно прогудела рядом со мной подруга.
— Как «что»? Пакет с бандеролью, — устало пояснил Кириллов. — Сейчас тебе прицепят к одежде одну маленькую штучку, и можете отправляться к машине. Главное, ничего не бойтесь.
— А мы и не боимся, — пролепетала я, с восторгом наблюдая, как «некрепкие ребята» слаженно форсируют забор. Одного перекинули через него сразу, точнее, он сам «перекинулся». Товарищи ему только помогли «нарастить» ноги. Руками. Затем сами ловко вскарабкались по перекинутой им с обратной стороны веревке.
Не мешкая, мы с Наташкой понеслись к «Ставриде», попутно поприветствовав в стоящей неподалеку «Ниве» Димку. Мне показалось, что он нагло дремал. Однако после нашего приветствия Дмитрий Николаевич моментально выкатился из машины и понесся нам на смену, лихо форсируя кусты. Подъезжая к участку Груниной, Наталья ей позвонила. Ответ был коротким: «Открываю!»
— Бли-ин! Сплошная автоматика с электроникой! — ахнула Наташка, отдавая дань разъехавшимся перед нами воротам. Заезжать в них мы не стали, вышли и деловито отправились на участок пешком, старательно не таращась по сторонам. Делали вид, что у нас мало времени.
Грунина с виноватой улыбкой уже спешила нам навстречу. Спускаясь по полукруглым ступеням, сыпала извинениями за невозможность проявить гостеприимство — цейтнот! Ее фигура и правда напоминала мотоцикл. Или это сработала сила Наташкиного внушения?
Не помню, что подруга ей говорила, я была увлечена ходом операции по бесшумному проникновению соратников Серегина в дом. Удивилась появлению у них дополнительного аксессуара — черных масок. Вот, наверное, хороши зимой! В морозы.
Грунина, обхватившая мертвой хваткой черный пакет с «бандеролью», несмотря на свой «цейтнот», никак не могла с нами распрощаться. Все ахала по поводу безвременной кончины Вовки Кириллова. Сам «покойник» терпеливо стоял позади нее и внимательно слушал дифирамбы в свой адрес. Все-таки позаимствовал кое-что из предложенного нами с Наташкой сценария. Объявился он неслышно, как и положено, только мы не планировали окончательно его «воскрешать». В его же интересах. Мыслилась краткосрочная служебная командировка с «того света» для восстановления справедливости.
Грунина даже не охнула. Выразив желание проводить нас до ворот, машинально оглянулась назад и… Короче, догонять и вытаскивать ее из «Ставриды» пришлось нам. Пожалуй, с мотоциклом в этом плане было бы легче. Кириллов исчез так же незаметно, как и появился.
Мы поразились прыти Сашеньки Груниной: она непонятным образом ухитрилась просочиться между передними креслами и прочно обосновалась на заднем сиденье машины. Немного успокоившись, прямо спросила у нас, видели ли мы покойника. Наташка погладила ее по голове, что в согбенном состоянии было не очень удобно, и с жалостью порекомендовала попить пустырничка. Говорят, у жены Кириллова тоже были галлюцинации. Только слуховые.
— Он не хочет, чтобы я брала эту бандероль… — прошептала Грунина. — Но у меня нет другого выхода.
— Ну почему же? — удивилась Наташка. — Если желаешь, я тебе откину сиденье со своей стороны. Вылетишь еще как! Ну все. Хватит молоть чепуху. Привидений не бывает. Тем более днем.
— У них в это время суток тихий час, — поддержала я подругу. — Идем, мы проводим тебя домой. Кстати, там есть кто-нибудь живой?
— Есть, — едва слышно откликнулась Александра. — Костя. Только он чуть живой. Выпил лишнего… Да! — Бедняжка оживилась и вспомнила про текучесть времени. — Мне же еще его в чувство приводить! Пойдемте, проводите хотя бы до двери.
До двери не получилось. Она сама доброжелательно распахнулась, и нам вместе с Груниной помогли войти в дом…
Я совершенно не помню обстановку в холле, где, собственно, подводились итоги. Закованного в наручники, плохо протрезвевшего Бурундукова очень быстро увезли. Грунина, ошарашенная внезапным вторжением нежданных гостей, покорно делилась с ними своими знаниями. Мы с Наташкой и Виталиком держались особняком — подпирали одну и ту же стену под лестницей, ведущей наверх. Димка устроился в кресле, рядом с диваном, на котором сидела ослепительно красивая девица и совершенно седая женщина с моложавым, но изможденным лицом — дочь и жена Кириллова. Самого его не было. Глюкам не рекомендуется посещать массово-присутственные места.
Грунина долго говорила о финансовом кризисе, о больших денежных затруднениях, затем перешла на трудности в личной жизни. Год назад с ней познакомился Константин Григорьевич Бурундуков, все складывалось прекрасно, но по его странной прихоти она была вынуждена скрывать их отношения от друзей. И в то же время сам Бурундуков активно интересовался семьей Кирилловых. В частности, на какие деньги глава семьи приобрел отдельную квартиру, за счет каких средств подарил дочери навороченную иномарку, оплачивал учебу… Когда-то Грунина и сама задумывалась над этими вопросами и ответила Косте шутливыми словами самой Тамарки: «Нарыл! Копал, копал и докопался». А потом Кириллов умер. Кто бы мог подумать, что у него серьезный недуг. И тут Константин признался, что Владимир в свое время подло воспользовался его изысканиями и открытиями, которые нагло, но бездоказательно «увел» из компьютера, уничтожив при этом все базовые данные. Результат не замедлил сказаться — Кириллов нашел один из старинных кладов и потихонечку распродает историческое прошлое родины. Сразу после смерти Кириллова Бурундуков принял решение вернуть себе то, что ему не принадлежало…
— Все она врет! — возмущенно завопила Маринка, и я отметила, что искаженная гневом физиономия портит даже красавиц. — Да еще часу не прошло, как они с Бурундуковым ломали голову, куда нас с мамой деть. Поливали друг друга только так! Он ее за то, что засветила себя перед Виталиком в аэропорту, она его за то, что потерял самообладание и попытался убить Виталика как опасного свидетеля. И ладно бы, мол, убил! Это ее идея — пригласить Виталия сюда. Мне объяснила: ей с Бурундуковым нужно срочно улететь на Кипр, а они боятся оставлять нас с мамой без присмотра. Мне и в голову не приходило, что это западня. Если бы не случайно услышанный разговор этих… Страшно представить последствия! А мы-то, умываясь слезами, рассыпались в благодарностях за безопасный приют. Бурундуков клялся и божился отыскать телефонного террориста и вытряхнуть из него всю правду. А вытряхивали ее из нас. Хитростью! Я добровольно такого наболтала! Ведь на самом деле считала, что сидим взаперти ради собственной безопасности. Александра умеет убеждать — мы во всех, кроме них, врагов видели. А сегодня Бурундуков поддал не в меру и забыл нас закрыть. Я в панике понеслась за ключом. Ну и… подслушала. Позвонить мне эта змея так и не дала, выбила из рук мобильник. Мам! Я хочу домой. Виталик, ну пожалуйста! Только у меня больше нет папиной машины: дала доверенность Бурундукову, чтобы он отогнал ее в другое место вроде как в целях конспирации. В своем гараже держать боялся — улики уничтожал.
