как обычно, но учительница сказала, что его забрал отец.
— Ваш нынешний муж?
— Нет, Женя.
— Она так и сказала — отец?
— Да… вернее, она сказала, что это был его водитель. Такое случалось не раз: либо сам Евгений, либо его водитель заезжали за Марком и везли к нему: я никогда не препятствовала их общению. Да это было бы просто невозможно, ведь иначе он и вовсе отобрал бы ребенка!
— Но суд оставил Марка с вами!
— Да кому интересно решение суда — уж точно не моему бывшему! — фыркнула Елизавета. — Что, мало случаев, когда влиятельные папаши воровали детей и увозили в неизвестном направлении?!
— Погодите, но сейчас в школу не так-то просто попасть — требуется пропуск или разрешение от родителей!
— Марк пропал со спортивной площадки.
— То есть учительница не знала, что человек, забравший ее ученика, действительно водитель?
— Нет, она только видела, как Марк с ним уходил, и не помешала. Она позволила неизвестному человеку увести моего сына из школы, понимаете?!
— Что случилось потом?
— Я позвонила Евгению, потому что мы не договаривались, что он заберет сына: в тот день я должна была отвезти его к дантисту. Женя сказал, что ничего об этом не знает!
— И тогда вы позвонили в полицию?
Данилова кивнула.
— А потом приехал Русаков и заставил вас отменить вызов, сказав, что Марк вернулся домой и вы ошиблись, подняв панику?
— Да, все так и было. Евгений заверил меня, что уладит дело, так как знает, кто стоит за похищением.
— То есть ему до этого угрожали?
— Ему все время угрожали, потому-то я и развелась с ним — устала жить как на пороховой бочке!
— Русаков занимался чем-то незаконным?
Данилова пожала плечами.
— Я в его дела не лезла — да он бы и не позволил, — сказал она. — На поверхности все казалось гладко — он даже налоги платил, но, зная его и его прошлое, могу предположить, что все было не так чисто, как представлялось на первый взгляд. К нему приходили какие-то подозрительные личности, полиция периодически наведывалась в его офисы — в общем, было ясно, что он проворачивает грязные делишки, но, видимо, зацепить его никак не удавалось!
— Понятно… Значит, ваш бывший муж сам решил вернуть Марка?
— Да, и я убить его готова! Если бы он позволил работать специалистам, скорее всего, мой мальчик был бы жив…
— Вы так уверены, что он умер?
— А вы — нет? Если бы Марк выжил, он был бы дома, разве не так?
Лере хотелось бы успокоить женщину, но в глубине души она и сама сомневалась в благополучном исходе дела.
— Выходит, у Русакова ничего не получилось?
— Как видите… Я умоляла его заплатить выкуп, но, кажется, дело было не в деньгах.
— А в чем?
— Это мне неизвестно. Я знаю лишь, что он отправился «на стрелку» со всей своей сворой, но сына не вернул!
— Почему вы позже не обратились в полицию? — спросила Лера. — Раз не получилось вызволить Марка так, как хотел ваш бывший муж…
— Евгений запретил мне что-либо предпринимать — сказал, что если я только попытаюсь, то потеряю младшего сына!
— Вы поверили?
— Он сделал бы, что обещал, — вы его не знаете! Вы в курсе, где он служил?
— Да уж наслышана…
— Я не могла лишиться и второго ребенка, понимаете? А Евгений, он обещал, что все равно разыщет Марка, чего бы это ни стоило!
— То есть он не сомневался в том, что Марк не мертв?
— Он верит, что жив, а я… Если бы сын был жив, то давно нашелся бы, верно?
— А как, простите, вы разобрались с органами опеки, школой и так далее: Марк исчез, и что, никто не поинтересовался, куда он подевался?
— Евгений заставил меня забрать его документы из школы и сказать, что мы переезжаем в другой город. Он сказал, что никто не должен знать о случившемся!
— Вы помните точную дату, когда Русаков отправился «на стрелку»?
— Еще бы — мне ее никогда не забыть: двадцать восьмого декабря это случилось, под самый Новый год!
— Вам известно, как именно ваш бывший пытался искать Марка?
— Нет. Я не желала его больше видеть, а еще боялась, что Лешу, моего младшего, тоже могут похитить из-за дел бывшего мужа, поэтому мне казалось правильным держаться от Евгения как можно дальше!
— Как вы думаете, Елизавета Гавриловна, Русаков мог пытать людей, чтобы добыть нужную ему информацию?
— Вы же знаете, он в спецназе служил, две войны прошел — для него это в порядке вещей!
* * *
Едва войдя в кабинет Сурковой, Лера заметила, что та не в духе.
— Я только что от Деда, — сообщила начальница. — Мне устроили выволочку.
— Из-за меня?
— Да.
— Алла Гурьевна, мне очень жаль, правда…
— Почему вы не ставили меня в известность о том, что происходит? — не дослушав, напустилась на Леру Суркова. — Привлекли Вагнера, подвергли его опасности, а в результате потеряли подозреваемого — пусть не в вашем деле, но, как и Роман, он был участником шоу, и вы его не уберегли!
Лера опустила голову, безропотно принимая упреки Сурковой. Действительно, что тут скажешь? Она накосячила, и исправить уже ничего нельзя: человек, пусть и не самый хороший, мертв.
— И теперь выяснить, причастен ли Фейгин к убийству дяди, не представляется возможным! — словно продолжая мысли Леры, добавила Суркова. — Как и узнать судьбу бесценного бриллианта, похищенного с места преступления!
И на это ответить было нечего: начальница права во всем и имеет все основания злиться.
— Кофе будете? — неожиданно спросила она совсем другим, обычным голосом, в котором больше не чувствовалось раздражения.
— Да! — обрадовалась Лера, ведь она пришла, чтобы реабилитироваться, и у нее было что предложить начальнице в качестве компенсации — если, конечно, гибель человека вообще можно хоть чем-то компенсировать.
