— А можно мне еще подумать над твоим предложением, Шотик? — проворковала Тамара.
— Нет, дорогая, хватит с меня и прошлого раза, — отозвался Шота. Наверное, он тоже был злопамятен. — И вообще, мне некогда с тобой лирикой заниматься, потому что Лисицын рано или поздно найдет бензин и доберется сюда на своей развалюхе...
— Тебе Вася рассказал про мой звонок Лисицыну? — задал я совершенно бесполезный вопрос. — Или Коля? Или они хором тебе рассказывали?
— Какая разница? — улыбнулся Шота. — Зачем тебе это знать? Мне нужно расторгнуть сделку с тобой, а им нужно на кого-то списать убийство Джорджика. Вот мы и договорились.
— А как тут насчет равенства статусов? — заинтересовался я. — Вася — это нужный статус? Или ты используешь правила сложения: Вася плюс Коля равняются одному Шоте? Ты их не переоценил, Шотик?
— Я как-нибудь без твоих дурацких советов разберусь, — сердито бросил Шота. Кажется, я задел его за живое. Это было приятно, учитывая перспективу нашего разговора.
— А Гиви знает о том, что ты собираешься делать? — ухватилась за последнюю соломинку Тамара. — Ему ведь может не понравит...
— Гиви Иванович знает обо всем, что делается, — веско ответил Шота. — И он одобряет все, что я делаю. Я звонил ему час назад... И он мне сказал: «Шота, дорогой, делай как знаешь. Я тебе доверяю. Ты меня никогда не подводил», — Шота обернулся и холодно посмотрел на Тамару. — Гиви Ивановичу плевать на тебя, Тома. Есть ты, нет тебя... Это не его уровень.
Последняя соломинка оборвалась. Шота вздохнул и направился к двери.
— Я буду в коридоре, — сказал он Гене. — Не хочу смотреть. Поел недавно.
Гена понимающе кивнул.
— Будет немножко больно, — проговорил он с улыбкой, вскидывая пистолет. Я ему тоже улыбнулся, потому что Гена, как и сверкающий белизной Шота, стояли спиной к коридору. А я сидел к коридору лицом.
— Много ты знаешь о боли, Гена? — участливо спросил я, но Гена вопроса не понял, и вряд ли он его вообще расслышал, потому что одновременно с моими словами рявкнул обрез, сначала одним стволом, потом вторым. Тамара закрыла ладонями лицо, чтобы не видеть, как белый костюм Шоты стремительно меняет цвет.
— Здравствуйте, тетя Тамара, — поздоровался Арчил, заходя в комнату.
— Хороший мальчик, — заметил я десять минут спустя, наблюдая из окна, как Арчил быстрым шагом пересекает поляну и углубляется в лес. — Дедушка будет им гордиться. Нет, ну в самом деле, папу убить не удалось, опередили злые дяди, так хоть пару земляков завалить, чтобы обрез не заржавел...
— Тебе не понравилось то, что он сделал? — удивилась Тамара. — По-моему, он появился как раз вовремя...
— Вовремя, — согласился я. — Это я так... По-стариковски брюзжу на современную молодежь. Только вот кто же ему поведал, что в милицию его сдал Шота? Не иначе как Вася с Колей...
— Нет, это я ему рассказала, — смущенно заявила Тамара.
— Ты? — я продолжал ей удивляться. — И когда же ты успела? Мы же вроде сделку заключали с Шотиком на днях, что не расскажем Арчилу...
— Я ему еще тогда рассказала, в милиции, — призналась Тамара. — Такой мальчик симпатичный, мне так жалко его было... Вот я все и рассказала.
— А уже потом пообещала Шоте, что ничего не расскажешь?
— Ну да. Я же не собиралась еще раз это рассказывать Арчилу.
— Все верно, одного раза хватило, — покосился я на два неподвижных тела рядом с диваном. Какая-то логика в объяснениях Тамары была. Женская логика. Сделать так, как хочется, а потом объяснить, почему только так и могло быть. И вот вам — милый мальчик Арчил, выйдя из КПЗ, пошел на свою квартиру, взял обрез и отправился выслеживать земляка Шоту, который чуть не упрятал его в тюрьму. Стрелять в городе Арчил не решился, поэтому дождался, пока Шота выедет на природу. Видно, раскатывал за ним на каком-нибудь нанятом частнике... И теперь мы имеем на руках труп одного из близких друзей Гиви Хромого. Арчил уже на пути домой, а нам с Тамарой придется доказывать, что никакого отношения к смерти Шоты мы не имеем. Почему-то он умер у Тамары в коттедже. Ну и что? Там многие умирают. Человек пятнадцать за весь сегодняшний день.
Внизу хлопнула дверца холодильника. Тамара нервно открутила пробку бутылки с водкой, чтобы потом наполнить рюмку и залпом выпить.
— Боже мой, — сказала она, глядя на изуродованный холл. — Мне же все это потом убирать...
А Лисицына все не было видно. Наверное, я угадал, и он на самом деле сейчас совершает пеший марш-бросок по Лесному шоссе в направлении сто второго километра.
Ну и черт с ним.
Я вышел на крыльцо и набрал номер ДК. Злость и непонимание как-то сдулись, осталось лишь желание услышать в трубке знакомый голос.
— Все ведь не так плохо, правда? — сказал ДК, и голос его звучал словно из далекого космоса.
— Но ведь и план не такой уж и гениальный, — возразил я. — Мог придумать что-нибудь получше.
— Я придумал план, адекватный моим целям, — сказал ДК. — А моя цель была двоякая: во-первых, утихомирить Икс и Игрек, во-вторых, поставить тебя в такую ситуацию, когда бы ты напряг наконец свои мозги и мышцы, чтобы выйти живым и невредимым. По-моему, план был неплох. И что гораздо важнее, он сработал.
— Ты что, эксперименты вздумал на мне ставить?! — взревел я. — Макаренко хренов! Да кто... Да ты...
— Тебе не идет, когда ты вот так вот орешь, — спокойным голосом проговорил ДК. — Ты мне больше всего сегодня понравился, когда без восьми двенадцать вышел на крыльцо. Со своим самопалом в руке. У тебя было такое лицо... Брюс Уиллис отдыхает.
— Что? — У меня возникло странное ощущение, как будто мир вокруг меня переворачивается. Я стал озираться кругом, я кинулся вправо, потом резко остановился и побежал налево...
— Ну что ты суетишься, — укоризненно прозвучал у меня в ухе голос ДК, — смотри прямо перед собой.
Так я и сделал. Прямо передо мной, между деревьев, я увидел фигуру человека. Одну руку он держал у щеки, а в другой у него был длинный тонкий предмет, похожий на жердь.
— Заметил? — спросил ДК. — Ну и славно. А это, — он поднял «жердь» над головой, — «Паркер-Хейл», я тебе говорил про нее. Обидно, пристрелял, но случая попользоваться мне сегодня так и не выпало. Но это только тебе плюс...
— Знаешь что? — злость снова поднялась во мне бурной волной. — Иди ты...
— Как раз собираюсь, — покладисто отозвался ДК. — Слышишь?
Со стороны шоссе осиным писком звучали милицейские сирены. Подполковник Лисицын успешно преодолел бензиновый кризис.
Я посмотрел перед собой, но фигура за деревьями уже исчезла, словно растворилась.
Но я-то знал, что он никуда от меня не денется. А я не денусь никуда от него.
Глава 12
Вопрос равновесия
Лимонад выглядел как заправский шпион: длинный черный плащ и темные очки на пол-лица. Только шпионы обычно не сдают пустую посуду, они выбирают более респектабельное прикрытие для своих темных делишек.
Я стоял под козырьком продовольственного магазина, пережидая дождь, Лимонад заметил меня и шмыгнул сюда, звеня пустой посудой, как корова колокольчиком.
— Тебя уже выпустили? — заговорщицки осведомился он.
— Меня и не сажали, — ответил я. — Я просто давал показания. Они всем очень понравились. А у тебя какие новости?
— Вот, — Лимонад на миг снял очки и тут же водрузил их на место. Кровоподтек под левым глазом был хорош.
— Кунгфуистка? — предположил я.
— Жена, — убито ответил Лимонад. — Когда узнала про кунгфуистку.
— Бывает, — утешающе заметил я.
— Вот я и смотрю — бывает, — Лимонад сочувственно разглядывал мою физиономию. — Это где же тебя так? В ментуре?
— В разных местах, — уклончиво ответил я.
— Это все из-за той дискеты? — понизил голос Лимонад. — Ты ее у кого-то спер?
— Это все из-за женщины, — сказал я.
— Гонишь! — убежденно сказал Лимонад.
— Не хочешь, не верь, — развел я руками.
Вообще-то вопрос этот был деликатным. Можно было сказать «из-за дискеты», можно было сказать «из-за Джорджика», но мне почему-то больше нравился такой вариант: «из-за женщины». ДК предположил, что во мне с запозданием проснулся романтик. Я предложил ему придержать свои оскорбления при себе.
Оскорблений я и так наслушался достаточно за последнее время. Например, в воскресенье, то есть четыре дня спустя после моего визита в коттедж на Лесном шоссе, я подошел к дверям небольшого частного ресторанчика и попросил швейцара, чтобы меня пропустили внутрь.
— Ты больной? — последовал ответ. — Вали отсюда, пока ребята Гиви Хромого тебе не наваляли... Видишь табличка — «Закрыто на спецобслуживание». Все, проваливай...
Но я не унимался и упорно долбил пальцем стеклянную дверь, пока оттуда не появились двое стильных могильщиков, которых я уже видел на поминках по Джорджику, и взяли меня под руки.
— Я ему говорил, козлу... — злорадно прокомментировал происходящее швейцар. — Я его, урода, предупреждал...
